8 января Вреде писал из Кольмара Шварценбергу, что через Фримона передал Шайблеру, который находился на тот момент все еще в Бооцхейме, распоряжение идти в направлении на Саверн и наблюдать за передвижениями противника[522]. 9 января отряд Шайблера, продвинувшись в направлении Страсбурга на 25-30 км, находился между Эрстеном и Оберне[523]. Но из Оберне отряд Шайблера направился не на север к Саверну, а на запад и 10 января был в Ширмеке. 11 января большая часть отряда Шайблера находилась на границе департамента Вогезы и Мёрт и департамента Мозель, в Сель-сюр-Плен, что в 17 км к северу от Сен-Дье-де-Вож, а авангард продвинулся на 10 км на юго-запад к Раон л’Этап. В этот день Вреде овладел Сен-Дье[524].
Изменение маршрута связано с неудачей другого летучего отряда под командованием Турна, пытавшегося снаскоку захватить Лангр. Эта авантюра навела Шварценберга на мысль перекинуть часть легкой кавалерии от Вреде на левый фланг Богемской армии. 11 января Шварценберг писал Вреде: «Департамент Верхней Марны пришел в движение и взялся за оружие. Я имею впереди только 500 всадников и мне необходимо укрепить мою кавалерию. Ваше Превосходительство имеет кавалерии больше, чем все другие командиры австрийского корпуса, вместе взятые, и тем меньше нуждается в летучем отряде полковника Шайблера, что кавалерия графа Витгенштейна прикрывает ваш правый фланг, а отряды Платова и Щербатова - левый. Роспуск летучего отряда Шайблера я рассматриваю как необходимый шаг, прикажите ему направить форсированным маршем два полка казаков и эскадрон гусарского полка герцога Гессен-Гомбургского на Везуль[525]. Вам же он оставит эскадрон гусар полка Цеклера и баварских шеволежеров. Что касается самого полковника Шайблера, то он присоединится к своему полку в Италии»[526].
В соответствии с приказами командующего Главной армией Вреде с 13 января отряд Шайблер распустил[527]. Шварценберг предписал К.Ф. Толлю отправить входившие в отряд Шайблера казачьи полки через Обиньи и Тиль-Шатель[528] в направлении на Дижон и добавил, что было бы хорошо, чтобы в их рядах было несколько офицеров, говорящих по-французски[529]. Казачьи полки были приписаны к дивизии И. Хардегга из I австрийского корпуса генерал-фельцейхмейстера графа И. Коллоредо-Мансфельда.
2.2 К берегам Луана
Тоннер
Дивизия фельдмаршал-лейтенанта И.И. Хардегг-Глаца унд им Макланде шла в авангарде I австрийского корпуса генерал-фельцейхмейстера графа И. Коллоредо-Мансфельда. 29 декабря 1813 г. эта дивизия вместе с корпусом находилась в районе швейцарского Биля. Отсюда она была направлена через Бом-ле-Дам, Монбозон и Везуль на Лангр[530]. К 3 января дивизия И. Хардегга выдвинулась до Пьеркур. 6 января I корпус, прошедший за две недели по территории Франции около 140-150 км и располагавшийся на тот момент в 40 км от Дижона в Сен-Морис-сюр-Венжан, получил приказ двигаться на Дижон. 8 января I корпус был в 12 км северо-западнее от Сен-Морис-сюр-Венжана, в Монтсожоне), а в полутора километрах от него, в Во-су-Обиньи[531], расположилась дивизия И. Хардегга. Сюда и должны были прибыть два казачьих полка[532].
Б. Блондо в своей диссертации, посвященной оккупации региона Рона - Альпы[533] в 1814 и 1815 гг., ссылаясь (впрочем, без всякой нужды) на мнение Рональда Зинца[534], отмечает, что регион этот в 1814 г. был оккупирован преимущественно войсками австрийской империи: помимо австрийских немцев здесь были валахи, хорваты, венгры и представители других национальностей, входящих в состав австрийской империи, а также солдаты Гессена и других государств южной Германии. Отдельно Блондо акцентирует внимание на казаках: «Эти русские иррегулярные войска, которые олицетворяли в глазах местного населения само варварство, были также представлены в нашем регионе в 1814 г. Они были не очень многочисленны[535], но тем интереснее констатировать заметный разрыв между их истинной ролью в армии во время этой кампании и их репрезентациями в редких свидетельствах населения об этих событиях»[536]. В сражениях же, которые вела дивизия И. Хардегга в 1814 г., полагает Блондо, «казаки почти не играли никакой военной роли»[537].
Оставим до поры до времени события с участием казаков в департаментах Эн и Рона, которыми собственно и интересовался Б. Блондо, и обратимся к действиям дивизии И. Хардегга в междуречье Сены и Йонны в Регионе Бургундия, которые Блондо оставил без комментариев.
24 января Коллоредо отправил дивизию И. Хардегга в долину реки Армансон, к городу Монбару[538], чтобы перекрыть одну из прямых дорог Дижон-Париж, а свой собственный авангард выдвинул к аббатству Сен-Сен[539]. 26 января И. Хардегг находился еще в 15 км к юго-востоку от Монбара, в Ализ-Сент-Рен. В рапортах Шварценбергу он жаловался на очень плохие дороги и трудности с перевозкой даже легкой артиллерии (3 пушки)[540]. Из Ализ-Сент-Рена И. Хардегг 27 января, двигаясь левее корпуса Коллоредо, перешел в Монбар. Монбар был занят частями под командованием французского бригадного генерала Ж.А.Ф. Алликса де Во, отступившим сюда из Флавиньи-сюр-Озена 25 января[541]. Но при приближении австрийцев Алликс ретировался и из Монбара. Заняв город, И. Хардегг на основании данных разведчиков рапортовал об эвакуации французов из Осерра и о передвижении их 1800 кавалеристов и пехотинцев в сторону Труа или Парижа[542].
Из Монбара налево дорога шла на Тоннер и направо - на Шатийон-сюр-Сен. И. Хардегг двинулся на Тоннер[543].
Тоннерские краеведы постарались историоризировать память о тех волнительных временах. Одним из таких любителей старины был Камил Руйе, который активно использовал в своей работе свидетельства очевидцев этих событий[544]. В конце 1990-х гг. внук Камила Руйе Франсуа Руйе решил опубликовать два документа из своего семейного архива. Во-первых, это дневник одного жителя Тоннера, некоего Жака Бенжамена Делагюпьера, повествующий о событиях в городе и округе с 28 января по 28 февраля[545]. Во-вторых - детальное описание бомбардировки и разграбления города 3 апреля, составленное его прапрадедом Камилом Дормуа в 1862 г.[546] При этом Франсуа Руйе в публикации перемежает текст дневника своими довольно вольными комментариями, выделяя их другим шрифтом. Книга Ф. Руйе «Казаки в Тоннере» помимо информирования нас о событиях в этом городе и его округе зимой 1814 г. также позволяет нам, оставив за рамками внимания малоценные комментарии Франсуа Руйе, проследить, как использовался этот дневник в работе Камила Руйе, что было пропущено, какие детали оставлены без внимания.
