Но 20 января отряд М.И. Платова ни в каком Бар-сюр-Обе не находился: он лишь наконец-то сумел переправиться через Мёз. 20 января отряд Платова, оставив в городе 60 больных и 10 раненых казаков на попечении штабс-лекаря Андре[972], двинулся вниз по течению Мёз через Куссе к Максе-сюр-Мёз, напротив которой на другом берегу расположена коммуна Грё[973]. Здесь-то «с великой трудностию за сказанным разлитием воды» казакам удалось форсировать реку[974]. В километре к югу от Грё находится местечко Домреми, куда и отправился М.И. Платов: все-таки родина Жанны д’Арк! Из Домреми он и писал свои официальные рапорты и частные письма, излагая события дня.

Разведчики М.И. Платова, как это следует из рапорта Барклаю де Толли, обнаружили на другой стороне моста через Мёз отряд французских драгун из авангарда корпуса Виктора, посланных разрушать на реке переправы. Казаки бросились через реку вплавь, догнали неприятеля по дороге, идущей в Вокулёр, разбили его и, преследуя до селения Тайянкур[975], взяли в плен одного поручика и 19 человек рядовых[976]; прочих же почти всех побили, «так что мало спаслось». В этом бою было ранено 2 казака, убито 3 лошади и ранено 7 лошадей. Захваченный поручик сообщил о 5 полках кавалерии Груши в Тайянкуре (составляющих авангард Виктора), но разведка ни в Тайянкуре, ни в Вокулёре больших сил противника не обнаружила и засвидетельствовала его отступление на Вуад, о чем атаман сообщил также Щербатову в Соссюр и Вреде в Нёшато[977].

Эти же события 20 января отражены в письме М.И. Платова военному министру Горчакову, хотя письмо и датировано 21 января: «Военные дела наши идут, благодарение Богу, хорошо и сегодня повстречавшаяся неприятельская партия из корпуса маршала Виктора, из города Вокулёра, разбита моими казаками при деревне Ере[978]. Начальник оной и более 20 драгун взяты в плен, много побито, и из всей партии спаслись только двое французов бегством»[979].

О переправе отряда Платова через Мёз кратко упоминает Вреде в письме Шварценбергу из Нёшато от 20 января: зная о намерениях врага взорвать мост через Мёз в Грё, Вреде послал туда одного из своих штабных офицеров, который обнаружил на том мосту казаков Платова. Патруль французов попытался было оказать сопротивление, но был разогнан казаками: захвачен в плен один офицер и несколько драгун[980].

Наконец, даже Шварценберг признал заслуги казачьего атамана. 22 января из Лангра от писал: «...несмотря на все трудности, которые имели место, атаман граф Платов переправился через Мёз в Грё <...> Когда его авангард прибыл к Мёзу, кавалерия противника стояла на противоположном берегу. Несколько человек переправились с помощью лодок. Вражескую кавалерию отбросили, захватив 1 лейтенанта и 19 рядовых. Наши потери составили 2 казака и 10 лошадей»[981].

Еще до ухода из Нёшато отряда Платова 19 января в город вступили части V австро-баварского корпуса К.Ф.Й. фон Вреде[982]. Если автор l'Annuaire de Neufchàteau называл казаков «монстрами», то, описывая прибытие в город и его округу 24 000 баварцев, утверждал: «Они распространяли повсюду запустение и террор. Напрасно их офицеры старались завоевать сердца наших дам, те были словно из мрамора». Мемуарист по фамилиям перечисляет обладательниц этих «мраморных сердец»: «Баварская армия была под командованием генерала Вреде, а также генералов Фрайберга и Фримона, принцев Карла Баварского, Лёвенштейна и Гогенцоллерна. Генерал Вреде был размещен у мадам д’Агриссар, генерал Фрайберг - у мадам Музон, Фримон - у мадам Руйер, Карл Баварский - у мадам Карон, Гогенцоллерн - у мадам Сонис и Лёвенштейн - у мадам Неттанкур»[983]. Времени на покорение сердец не много, но было...

С приходом баварцев началась реорганизация местной администрации и новые реквизиции. Шарль д’Эпиналь - мэр небольшой коммуны Фушекур[984] - писал, что 21 января из Нёшато ему пришел приказ о поставках: помимо хлеба и муки требовали трех коров, 20 мер вина, 5 мер водки. И все это надо было предоставить в 24 часа под угрозой применения силы. Между тем у него на руках уже имелось два распоряжения из Бурбон-ле-Бэна, занятого вюртембержцами. Первое: поставить 1000 ливров хлеба, столько же муки, 334 меры овса и 6 пар ботинок. Второе: поставить 79 ливров кожи. Мэр собрал муниципальный совет и отослал как вюртембержцам в Бурбон, так и баварским «господам комиссарам из Нёшато» ответ о физической невозможности таких поставок[985].

С 23 на 24 января баварцы покинули Нёшато, в котором остался «только австрийский гарнизон в 80 человек и комендант Никодем»[986].

Из значимых событий последующих недель в l'Annuaire de Neufchâteau упоминается также о прибытии 5 февраля в Нёшато в сопровождении 40 казаков «графини (sic) Платовой, или, скорее, армейской шлюхи (ou plutôt une coureuse d’armée)», которую разместили в доме у мадам Музон. Запись от 10 февраля: «Ничего замечательного в этот день не произошло. <...> Княгиня (sic) Платова выразила желание продлить свое пребывание в понравившемся ей Нёшато». Только 23 марта «мадам Платова» (sic) со своими казаками отбыла из города в направлении на Ламарш[987].

После краткого и резкого пассажа о прибытии в город «госпожи Платовой», с чьим статусом, видимо, французы не сразу разобрались, автор l'Annuaire de Neufchâteau разразился филиппикой, которая по эмоциональности да и по содержанию мало вяжется с его предшествующими заметками: «В результате прохода стольких войск не только из города вытрясли весь провиант, затребованный временным префектом департамента Вогезы графом д’Арманспергом, но и деревни были так или иначе полностью опустошены. Казаки, да и другие, позволяли себе неслыханные чрезмерности. Они грабили и издевались над крестьянами, изнасиловали нескольких девушек и женщин, ничего не оставив нетронутым»[988].

Платов же в своих донесения рисовал совсем иную картину взаимоотношения интервентов с гражданскими лицами. Он так описывал настроения местного населения: «Жители во время проследования моего из Нёвшато к городу Жуанвилю от войск наших покойны: сопротивления никакого не делают, охотно на биваки, где мы ночлеги имеем, вывозят провиант и для лошадей надобный фураж и на обогревание казаков дрова, и, словом сказать, обходятся приятельски. Мы со своей стороны делаем оным все приласкания, сходственные с выпущенными прокламациями, что они и беспритворно довольны, о неприятеле нашем объявляют поистине. Жалуются все вообще угнетением на свое правительство, бранят Наполеона и желают все мира»[989].

Еще 17 января в Нёшато М.И. Платов получил предписание Шварценберга двигаться на Бар-сюр-Об. 20 января из Домреми отряд Платова вышел проселком на Жуанвиль[990]. Авангард под командованием его сына, М.М. Платова 6-го, прибыл в Жуанвиль утром 22 января[991]. Вечером 22 января сюда же прибыл и сам М.И. Платов. В этот же день атаман М.И. Платов поручил М.М. Платову 6-му выступить из Жуанвиля через Дульван-ле-Шато до деревни Бервиль, откуда тот должен был послать партии к Коломбэ-ле-дез-Эглизу и Бар-сюр-Обу. Полковнику Платову 6-му предписывалось занять Бар-сюр-Об либо в этот же день вечером либо поутру, после чего отправить разведку на Бар-сюр-Сен. Еще одну партию из Жуанвиля Платов направил севернее на Васи, чтобы поддерживать связь с отрядом князя А.Ф. Щербатова[992].