Дошедшие до нас нарративы передают атмосферу напряженного ожидания местным населением Франции появления на пороге их жилищ интервентов - атмосферу, когда от страха «урчало в животе». Дороги, заполненные экипажами с плачущими женщинами и детьми: буржуа, покидающие свои жилища и увозящие самое ценное. «Ступор» в самом городе: закрытые магазины, пустые улицы и разнообразные слухи вплоть до того, что французские офицеры договорились с противником, когда сдадут им Кольмар. И непременный ужас при упоминании казаков... Плохо экипированные национальные гвардейцы, побросавшие оружие при первом же известии о появлении врага вблизи города; поспешное бегство функционеров.
В памяти мемуаристов остались пикантные мизансцены первой встречи мирных горожан с казаками: внутренняя борьба опасливой настороженности и любопытства и победа последнего. И вот уже последовали рукопожатия, «утоления жажды», понюшки табаку - все то, о чем французские историки потом предпочитали не упоминать, а ссылаться на фантазийные рапорты сбежавшего супрефекта о непомерных контрибуциях и угрозах сжечь город, если эти требования не будут удовлетворены.
Следующая сцена - внезапное возвращение французских драгун во главе с известным в округе генералом, спасение уже собранного было и отправленного интервентам провианта и фуража, ликование «освобожденных», которые еще полчаса назад провожали казаков за воротами города: подвыпившие с казаками горожане теперь пили со своими бравыми драгунами. И вот уже первый пленный собирает на городской площади толпу зевак, восточные манеры выдают в нем казака башкирского полка.
Кавалерийская схватка под Сент-Круа-ан-Плен, проходившая с переменным успехом, но закончившаяся отступлением частей союзников. Воодушевленные реляции победителей, в которых цифры поверженных врагов едва не превышали численность их списочного состава. Анекдоты, предания, легенды о бравых драгунах и удачливых крестьянах, сохранившиеся в исторической памяти местных жителей, и мемуарные зарисовки пленных казаков, стойкости которых удивлялись, а самоотверженности умилялись и сочувствовали.
Французские историки, акцентировали замешательство в Главной квартире союзников, вызванное стычкой под Сент-Круа, опасения офицеров штаба, их страх перед Наполеоном. Военные историки увлеченно подсчитывали потери, оценивали итоги, а сохранившиеся в мемуарах сцены взаимной, не взирая на их национальность, поддержки раненых солдат или сцены помощи кольмарцев раненым казакам остались за рамками их описаний. Видимо, не просто увязать пропагандистский стереотип казака полузверя-получеловека, наводящего ужас одним своим именем, и отложившийся в памяти мемуариста образ жителя Кольмара, который зубами вытаскивает застрявший у казака пониже поясницы обломок сабли.
...После схватки у Сент-Круа-ан-Плен отряд Шайблера продолжал действовать еще недели три. Отряд, как указывал Вейль, получил приказ служить авангардом австрийцам И.М.Ф. Фримона и был направлен на 35 км к югу от Кольмара в Мюлуз, чтобы открыть с севера атаки на Юненг или Бельфор[503]. Но на практике отряд Шайблера далеко от Кольмара не отходил: 25 декабря он переместился ближе к Рейну, к югу от дороги на Кольмар, на дорогу на Неф-Бризах[504]. Казаки в составе отряда Шайблера продолжали действовать в этом же районе, но во втором сражении за Сент-Круа-ан-Плен участия не приняли. А вот повторное занятие Кольмара опять без казаков не обошлось.
31 декабря австрийская кавалерия во главе с фельдмаршал-лейтенантом А. Хардегг-Глацем унд им Макланде выдвинулась от Энсисхейма на Сент-Круа-ан-Плен, который защищала легкая кавалерия генерала И.М.Г. Пире. В тот же день Шайблер со 150 казаками и 50 гусарами отбросили два отряда французской кавалерии от Десенхейма[505] и от Веколсхейма[506] на склоны Неф-Бризах[507]. На следующий день, 1 января, Шайблер получил приказ переместиться севернее от дороги на Кольмар к Сульц-о-Рену и Гебвиллеру[508]. 2 января Шайблер осторожно продвинулся на 3-5 км по дороге до Бюля, чтобы наблюдать за долиной Лотенбаха[509].
2 января казачьи полки Власова и Ярославский переправились на левый берег Рейна в районе Форт-Луи: налево от них дорога шла на Страсбург, направо вдоль Рейна - на Лотербург, прямо - на Агено. 3 января утром на французский берег переправился весь авангард русской кавалерии под командованием Палена. Два эскадрона улан Чугуевского полка заняли Агюно, а большая часть кавалерии Палена двинулась дальше на Саверн. Генерал-майор Ридингер с гродненскими гусарами и казачьим полком Власова направился налево через Дрюзенхейм в Страсбург, чтобы установить связь с Вреде[510]. Таким образом, с юга частям Виктора угрожали австро-баварские части Вреде, а с севера - русские части Витгенштейна, что создавало для французов угрозу оказаться запертыми в Страсбурге. Виктор решил отступить на Саверн и вечером 3 января покинул Страсбург. Ему не хватило даже лошадей, чтобы захватить с собой всю свою артиллерию.
Шварценберг со своей стороны решил продвинуть свои войска вперед. 2 января генеральная квартира Вреде была в Керне (дивизия Деламотта - в Аспахе, дивизия Хардегга - в Руффаше, дивизия Сплени - в Уффхольтце). 3 января Вреде с Фримоном впереди двинулся на Кольмар. За австрийцами и баварцами двумя колоннами шли вюртембержцы. Колонна вюртембержцев под командованием Ф. Фракемона заняла Сент-Круа-ан-Плен. Как писал Шюке, «два армейских корпуса пришли в движение, чтобы выдавить из Кольмара несколько эскадронов!»[511]
Мийо собрал свои отряды, наблюдавшие за округой Кольмара, и утром 3 января в тишине покинул этот город. В Кольмаре, писал Шюке, настал «ступор»: магазины закрылись, улицы опустели, ходил слух, что, по соглашению между Вреде и Мийо, враг должен занять город в два часа после полудня[512].
Вейль в одном месте писал, что отряд Шайблера был усилен «двумя ротами стрелков» и назначен обеспечивать связь между 4-м и 5-м корпусами[513]. В другом - что в авангарде наступавших на Кольмар частей двигались австрийские уланы полка Шварценберга и один эскадрон этих улан был направлен на правый фланг для установления связи с отрядом Шайблера, который должен был выдвинуться на Кольмар по дороге через Сент-Круа-ан-Плен[514]. Австрийские уланы прибыли первыми под стены Кольмара. Четырнадцать из этих улан без всякого приказа, по своей инициативе, при поддержке десяти «казаков Платова»[515] бросились преследовать нескольких гусар 3-го полка, которые пытались с помощью нескольких горожан забаррикадировать базельские ворота[516]. При повторном занятии Кольмара союзниками их единственный добычей стал четырнадцатилетний французский трубач, пойманный за шиворот австрийским капралом. Шварценберг писал в Вену: «Враг покинул Кольмар при нашем приближении, он не многочислен»[517]. Вреде перенес в Кольмар свою штаб-квартиру.
Шюке заметил, что Фримон преследовал Мийо только до полдороги. Вейль же более точно указывал, что это отряд Шайблера после занятия союзниками Кольмара, практически один преследовал арьергард Мийо, но затем остановился в Марколсхейме. Эта остановка привела к потери контакта с арьергардом Мийо[518]. Тогда Вреде разделил свой авангард на три части: часть во главе с Шайблером была отправлена на Диполсхейм[519], чтобы разведать район между Иллем и различными притоками Рейна[520]. 6 января отряд Шайблера выгнал из Бооцхейм 200 разрозненных французских гусар, которые ускакали на северо-запад в сторону Шлеттштадта[521].
