Аделина не сразу подняла тревогу, а когда прошло уж слишком много времени приехала в дом Загряжских с надеждой на то, что вдруг девочка сама добралась туда.

Конечно же Лизы дома не оказалось. Поднялся переполох. Приехала полиция. Доблестные сыщики начали поиски, но к вечеру поднялась такая злая и свирепая метель, что искать кого-либо в этой снежной, воющей круговерти было бесполезно. Ветер и снег в этот раз, были не на стороне добра. Они словно злостные преступники замели все возможные следы.

Загряжский самостоятельно пытался обследовать глубокий овраг за городом, возле которого будто бы видели в тот день маленькую девочку в белой шубке и красной, вязанной шапке, но сильно обморозил ноги и был вынужден вернуться.

Все эти дни он предпринимал попытки поисков Лизы. Были наняты десятки людей, они прочесали все загородные овраги и подступающий к городу лес. Была допрошена масса людей. Полицейские провели несколько облав и обысков в самых криминальных районах города, но не обнаружили даже намека на след Лизы. Она словно испарилась, исчезла еще там, за столиком в кондитерской" Шоколадный рай".

— Исчезла, — тихонько пробормотала я, стараясь" схватить за хвост", ускользающуюю, туманную мысль.

— Что? — тут же откликнулся Загряжский и даже приподнялся со своего стула.

Его движения, видимо из-за того, что он недавно обморозил не только ноги, но и руки, были немного замедленные, механические, как у большой куклы.

— Кукла! — воскликнула я громко и резко поднялась со своего места.

Хрупкая, фарфоровая чашка все же выскользнула из огромных рук Григория и расплескивая горячий чай, поставила коричневую подпись на белоснежной скатерти, а затем раскололась на две половинки с хриплым скрежетом.

Одна половинка упала мне под ноги, но я даже не затормозила, наступила на нее каблуком, чувствуя как сминаю хрусткий и нежный фарфор. Точно так же, мне сейчас захотелось смять фарфоровое, лживое личико гувернантки Аделины.

— Эмма, ты куда? — неслись мне в спину недоуменные, растерянные возгласы.

Но, я только отмахнулась от них. В два прыжка преодолела ступеньки ведущие на второй этаж, по коридору бежала, так быстро, словно от за мной гналась стая свирепых псов. Дверь в комнату Аделины открыла сильно пнув ее ногой.

Остановилась посредине маленькой комнаты и мрачно рассмеялась. Я каким-то образом вспугнула Аделину. Конечно же, негодяйка успела скрыться! Бедная и слабая девушка, которая заболела на нервной почве от того, что похитили ее любимую воспитанницу, всего лишь час назад лежала и казалось умирала в своей постеле. Синие круги под глазами. Бледные, сухие и искусанные в кровь губы. Ах, какая великолепная актриса!

Я заскрипела зубами. Обвела глазами комнату. В ней царил ужасный беспорядок. Было понятно, что Аделина собиралась торопливо, наспех. Постель не убрана, одеяло валялось рядом на полу. Вещи из шкафа вывернуты и раскиданы. Синее платье раскинуло рукава, словно хотело обнять подушку. Пара шелковых черных чулок, тонкими змейками повисла на спинке стула. Кружевная, ночная рубашка белым приведением распласталась на туалетном столике.

— Эмма, что происходит? — голос Загряжского привел меня в чувства.

Обернувшись я посмотрела на мужчину и зловеще улыбнулась.

— Что происходит? Это было нужно спросить у бесценной, страдающей гувернантки Аделины. Неделю, она водила всех за нос! Все искали Лизу, а всего лишь надо было прижать эту великую артистку. Каленым железом, да хоть пытками, вырвать из ее лживого рта, куда она спрятала нашу девочку!

— Эмма, я не понимаю. Аделина конечно виновата, что не уследила за Лизой. Но ее буквально парализовало от горя. Она так крепко успела привязаться к моей дочери, — голос Ряжского звенел от напряжения, он явно осуждал меня.

— Ряжский, ты безнадежный болван! Очнись уже, от чар великолепной Аделины. Она сбежала! Парализованная, а как быстро смылась! Теперь, нам не узнать, где прячут Лизу! — я всхлипнула и закусила губу, что-бы не расплакаться.

— Но почему ты решила…

Я шагнула к безобразно разворошенной постели, со злость скинула подушку на пол. Она с глухим, тяжелым шлепком опустилась на распластанное одеяло.

Небольшая кукла лежала на скомканной простыне и смотрела в потолок голубыми, стеклянными глазами. Нарядное платье из розового шелка было смято, локоны цвета спелого льна взлохмаченны. Красный башмачок на левой ноге, выглядел немного сиротливо без своей пары.

Усмехнувшись, я нагнулась и пошарила рукой под кроватью. Второй башмак долго искать не пришлось. Он зацепился за кованую ножку тонким шнурком и болтался там, скрываясь под кружевной занавеской. Именно его я видела совсем недавно, когда разговаривала с умирающей Аделиной.

— Ты хочешь сказать…

Мужчина побледнел так сильно, что сине-зеленые глаза, обрамленные черными ресницами, казались слишком яркими, словно нарисованными на белой, алебастровой маске.

— Это, та самая кукла, которая якобы исчезла вместе с Лизой. Аделина была растерянна, после того, как позволила преступникам украсть девочку. Куклу захватила нечаянно, она небольшая, вполне могла поместиться в сумочке. Спрятать в доме у нее не было возможности и поэтому решила не заморачиваться. Подушка, самый надежный тайник, если сама лежишь на ней сверху.

Я вздохнула и потерла виски. Сильно разболелась голова, после того, как цепочка событий недельной давности выстроилась перед моим мысленным взором.

— Меня успокаивает только одно. Лиза жива, и с ней ничего плохого еще не случилось, — мой голос звучал устало и хрипло.

— Почему ты так думаешь, Эмма? — с надеждой выдохнул Загряжский.

— Лиза имеет Синий Дар, папа, — голос Шурика раздался совсем рядом, он стоял на пороге прислонившись спиной к притолоке двери. — Ее один раз уже похищали. Эмма тогда спасла Лизу. Не побоялась целой шайки цыган. Ты бы видел, как она прострелила ногу вожаку!

— Синий Дар? Моя Лиза? — мужчина выглядел так, словно на него сейчас обрушились небеса.

— Увы, Загряжский… Лиза была лакомым кусочком, для похитителей. Но это обстоятельство играет нам на руку. С ней будут обращаться достаточно хорошо. Ведь Лиза в бущем, должна нести золотые яйца, — я с трудом выдавила из себя улыбку. — Мы скоро найдем ее, я в это верю.

Я сидела в самом дальнем углу уютной кондитерской, которая называлась" Шоколодный рай. "Именно за этим столиком, если я правильно поняла объяснения Шурика, сидела неделю назад маленькая, кудрявая девочка с сине-зелеными глазами. Девочка ждала свою няню, ела кексы, тщательно выковыривая из желтовато-коричневого теста изюминки, которые напоминали ей черных, сморщенных жуков. Об этой ее привычке я знала совершенно точно. Девочка пила теплый, ароматный напиток и несколько капель пролила на розовое платье новой куклы. Именно их, темно-коричневые, пахнущие свежим шоколадом и ванилью, я потом увидела, на розовых кружевах фарфоровой модницы.

Девочка огорчено вздохнула и решила спрятать куклу в испорченном платье в сумочку своей гувернантки. Сумочка лежала на соседнем стуле и девочка быстро справилась со своей задачей.

Затем она вернулась на свое место и… исчезла? Растаяла в воздухе? Испарилась? Если верить показаниям официанток и посетителей, так оно и было…

Задумчиво повертела в руках красную, тяжелую чашку на дне которой плескались остатки ароматного напитка. Раскрошила на тарелочке мягкий кекс, усмехнулась стараясь освободить его" черных жучков", так Лиза называла изюм. Светлых мыслей не наблюдалось. Я поправила яркую, в красно-белую клетку скатерть на столе. Она была туго накрахмаленной и своеобразной броней укрывала столик до самого пола.

Внезапная догадка, такая простая и такая очевидная пришла мне в голову. Я немного отодвинула свой стул и пригнувшись соскользнула вниз, под круглый и высокий стол. Под столом царил таинственный, красноватый полумрак. Крестовидная перекладина, соеденяющая ножки стола была толстой и надежной. Я оперлась на нее рукой, приподнялась и вдруг зацепилась плечом о что-то острое.