К обеду, как было запланировано, тракторные бригады вернулись в МТС. Все было в полном порядке. Комиссия еще раз проверила каждый трактор в отдельности и решила, что все они полностью готовы к севу.

И все же на коротком собрании после обеда Мегудин предложил трактористам еще раз перед самым выездом осмотреть свои трактора и завтра ровно в шесть утра отправиться на поля.

Во дворе и на арке были вывешены лозунги на ярко-красной материи. Рабочие ушли домой в приподнятом настроении. На пустой, празднично убранной территории МТС сегодня ярче, чем всегда, горели электрические лампочки.

В клубе было весело. Нарядные девушки и парни Курмана пели и танцевали. Среди них, наверное, и сероглазая веселая Зоя из конторы МТС. Паулю она очень нравилась, но он не смел подойти к ней, пригласить в кино или просто погулять.

Клуб был переполнен, и было трудно протолкнуться вперед. Пауль издали увидел Зою. Ее круглое нежное лицо разрумянилось, белокурые волнистые волосы распущены, в серых глазах сверкал задорный огонек. Она танцевала с Руди. Жгучее чувство ревности резануло сердце Пауля. Он вышел на улицу, небо было звездное, сияла луна. Пауль прошел несколько шагов, но его преследовало доносившееся веселое пение и топот танцующих.

«Им хорошо, весело, а… что со мной сегодня будет? — думал он. — Хоть бы скорее стемнело». Он решил немного подождать, потом пролез через дыру в заборе и вошел во двор МТС. Вдруг послышались шаги. Он притаился и, когда шаги затихли, подошел к трактору, через воронку всыпал в картер горсть песку, подошел ко второму, третьему, проделал то же самое и поспешно зашагал обратно в клуб.

Там смотрели фильм, а когда сеанс закончился, он вместе со всеми ушел домой.

Ночь тянулась долго, на душе было муторно. Паулю казалось, что все видели, как он сыпал в трактора песок. Страшные мысли лезли в голову. Не сомкнув глаз за ночь, утром пошел на работу. По дороге в ремонтную мастерскую Пауль с опаской смотрел на трактора.

Он раскладывал свои инструменты и через открытую дверь видел, как трактористы подошли к своим тракторам. Фима Гонтов, Зяма Мецнер и Ваня Бойченко включили моторы своих машин и тронулись в путь.

Руди Зигфрид, захватив все необходимое, поспешил к машине скорой технической помощи.

Во дворе было тихо и пусто. Пауль собирался ремонтировать мотор, который Еремчук вчера ему дал, но руки его словно одеревенели. Прошел час-другой, а с поля никаких вестей не было. Но вот расстроенный приехал с поля Руди Зигфрид.

— Несчастье! — крикнул он. — Три трактора вышли из строя. Сколько сил мы потратили, чтобы наладить работу, но наша скорая помощь ничего не могла сделать. Сейчас их на прицепах приведут сюда.

— Как могло такое случиться? — спросил Пауль с притворным удивлением. — Ведь только вчера их испытывали. Кто их ремонтировал?

— Не помню, — ответил Руди, — все смотрели…

Через полчаса привели поврежденные трактора.

— Давайте посмотрим, что там случилось, — предложил Пауль. — Подведите их поближе к мастерской.

О выходе из строя трех тракторов Мегудин узнал еще в поле. Он тут же помчался в МТС.

«Как это могло произойти? — тревожно думал он. — Вчера тщательно проверили каждый трактор… Неужели чего-то недоглядели? Да нет, я этого не допускаю, здесь что-то другое…»

Подойдя к Еремчуку, который стоял с механиками у поврежденного трактора, он спросил:

— Ну, что скажешь?..

— Просто уму непостижимо… Да и кто мог такое предвидеть?.. — ответил расстроенный Еремчук. — Пока мы успели проверить один трактор — мотор сгорел.

— Значит, починить невозможно?

— Да, надо будет поставить новый мотор.

— Дело не в моторе… Мотор-то мы найдем, но вообще все совершившееся не может не настораживать… Прежде всего надо установить причину. Речь идет не об одном тракторе, а о трех… Значит, дело серьезное…

— Да, да, видимо, так.

Долго и внимательно осматривая поврежденный мотор, Мегудин воскликнул:

— Смотрите, песок… Кто-то всыпал песок.

— Песок? — насторожившись, переспросил Еремчук. — А мне показалось, что это гарь. А теперь я ясно вижу, что это действительно песок.

Отойдя в сторону, Мегудин и Еремчук о чем-то посоветовались.

— Зайдем ко мне, поговорим, — пригласил Мегудин Еремчука.

Войдя в кабинет, едва сдерживая охватившую его тревогу, Мегудин сказал:

— Три трактора вышли из строя во время сева… Знаешь, что это значит?..

— А как же… Но в голове не укладывается, как это могло случиться…

— Понимаешь, когда у нас был начальник политотдела, он работал с людьми, вникал во все уголки жизни МТС. Теперь эти функции возложены на тебя как парторга… Ты каждый день, каждый час общаешься с людьми, неужели ты ничего не замечал?..

— Я своих людей как будто знаю неплохо, никогда они меня не подводили…

— Все же был у тебя сигнал, и серьезный, — напомнил Мегудин, сурово посмотрев на него. — Хорошо, что тогда сразу обнаружили дело с винтиками, надо было предвидеть, что такое может повториться…

— Я смотрел… Все хорошо работали, старались. Ведь накануне мы тщательно все проверили, — оправдывался Еремчук. — Не иначе, как кто-то ночью проник на территорию МТС.

— Надо будет сторожа вызвать, — предложил Мегудин. — Если он замешан в этом деле, то, конечно, не признается. Но он как будто надежный. Я думаю, что это дело распутаем…

— Может быть, ночью кто-то проник сюда через другой ход и сделал свое гнусное дело, когда сторож дремал? — высказал предположение Еремчук. — Срочно надо осмотреть всю ограду.

— Надо будет с рабочими поговорить, может быть, они помогут на след напасть, — предложил Мегудин. Немного погодя, словно выжидая, что скажет Еремчук, спросил: — Я как-то просил тебя понаблюдать за механиком Бютнером… Не его ли рук это дело? Или через него?

— Я приглядывался к нему, но ничего не замечал. Он вел себя хорошо, работал прилежно. Я поговорю о нем с ребятами.

— Нет, нет, не надо! Он не должен знать, что мы его в чем-либо подозреваем. Я вызову Зигфрида и его, а вы других… Мы тогда сопоставим показания…

Первым Мегудин вызвал к себе Руди Зигфрида. За короткое время, что работает в МТС, он возмужал, физически окреп, был подтянут…

— Как ты думаешь, кто мог так напакостить? — спросил Мегудин.

— Право, не знаю. Ведь накануне комиссия все проверила. Не могу понять, когда такую подлость могли сотворить…

— А все же — кого подозреваешь? Ведь ты работаешь с людьми, неужели ничего не заметил?

— Нет, нет. Все как будто хорошо работают. Только враг мог такое сделать.

— Но как он мог проникнуть сюда?

— Не знаю, не знаю.

— А что ты можешь сказать о Пауле Бютнере? Как он работает, с кем общается? Ты, кажется, тоже из Ной-Берлина? Ты не помнишь, каким он был тогда?

— Я оттуда уехал ребенком. Помню, что там жил гроссбауэр Бютнер, но Пауль говорит, что он не оттуда. А работает как будто бы неплохо.

Сразу же после Руди Мегудин вызвал Пауля Бютнера.

Как только Пауль появился на пороге его кабинета, Мегудин заметил, что тот сильно похудел, лицо помрачнело, вытянулось, глаза потускнели. Как Пауль ни пытался скрыть свое волнение, ему это не удавалось.

— Ну, как идет у вас работа? — спросил Мегудин.

— Хорошо, — ответил Пауль. Он пытался улыбнуться, но улыбка получилась кислой, неестественной.

— Освоились здесь? — продолжал Мегудин.

— Вполне освоился, — ответил Пауль, стараясь не глядеть на Мегудина.

— Это очень хорошо. Коллектив принял вас в свою семью, мы оценили ваши старания, вы заслужили право быть выставленным на красную доску, но я был сильно огорчен, когда…

Мегудин замолчал и поглядел на Пауля, который сразу побледнел, холодный пот выступил на его лице.

— Я стараюсь, — еле вымолвил он.

— Да, но три трактора вышли из строя… Мы-то их починим, но виновных надо будет найти.

— Кто знает, чья это работа… — пожал плечами Пауль.

— Каждый из нас должен помочь найти виновных… Может быть, кого-то из МТС втянули в это гнусное дело.