— Скоро. В течение недели. С тем, что компенсирует твои переживания. Я действительно не могла выйти на связь, прости.

Скосила глаза — Висам так и не повернул головы. Мое сердце снова, в который раз за последние десять минут, рухнуло вниз.

Мама наклонилась к камере. Убедившись, что никого рядом со мной нет, произнесла одними губами: «Подмигни, если тебе нужна помощь».

Один кивок, и принц Аль-Махаби жестоко заплатит за то, что осмелился меня похитить. Всего лишь кивнуть головой…

— Будь спокойна, мама. Да, я поступила безрассудно, заставив тебя переживать, но у меня были на это свои причины. Я скоро прилечу.

Отбросила с лица прядь волос. Ослепительно блеснул в объектив огромный бриллиант в перстне. Брови мамы потрясенно поползли вверх, наши глаза встретились.

Было сказано так мало, но я убедилась в том, что она все поняла. Не нужны были даже имена. Виктория Полянская не добилась бы высот на бизнес-олимпе, если бы не умела мыслить логически и складывать дважды два.

— Я жду тебя, Кира. Спасибо, что позвонила.

Висам хрипло выдохнул. Я повернула голову, отчего-то испугавшись этому проявлению эмоций. Забыла в тот момент обо всем на свете, отчаянно твердя себе две мантры:

Я могу расстаться с ним позже, не в сию секунду.

Я могу попытаться быть счастливой и не отказывать себе в этом.

Медленно опустила крышку ноута, даже не сбросив звонок.

— Висам, — мой голос был хриплым и дрожащим. Я забыла обо всем, наблюдая, как он поворачивается ко мне. Как медленно идет навстречу. Как горят его глаза уже знакомой тьмой — не пугающей, нет. Манящей и одной на двоих.

Я не отступила. Не отвела взгляда. До тех пор, пока мой муж не приблизился и не обхватил ладонями мое лицо. Нежно погладил, удерживая в клетке своих пальцев.

— Ты сказала, что улетишь не сразу…

— Не сразу, — как завороженная повторила я.

Наши губы слились в поцелуе. Я обняла мужа за плечи, ощутив дрожь напряжения. Каждую секунду моей беседы с матерью он мысленно прощался со мной и с возможным счастьем. Боль отступала. Таяла под теплом и лаской моих губ. Под нежностью касаний моих ладоней. А с плеч как будто снова падал камень, рассыпаясь на атомы, чтобы никогда больше не измучить своей тяжестью…

Из постели мы выбрались не сразу. Я даже потеряла счет тому, сколько негласных и гласных правил дворца Аль-Махаби мы с моим мужем нарушили за неполные сутки нашего брака. Мы бросили вызов всему миру и смеялись ему в лицо, наслаждаясь друг другом.

При всем при этом, я Висама так и не простила. И не было у меня четкого ответа на вопрос, что нас ждет дальше. Я позволила себе захлебнуться счастьем нескольких дней, чтобы потом увезти с собой.

Иногда перебирать, как сокровища в сундуке. Вспоминать, какая цена у истинных чувств. Возможно, жалеть, а может — гордиться силой своего духа. Покажет только время.

К вечеру Висам предложил мне посмотреть на сеть торговых центров. Из тех, что составили мой махр. И при том, что мне не хотелось выбираться из постели, желание оказаться на свободе и увидеть центр эмирата пересилили.

На парандже мой муж не настаивал. Я облачилась в абайю сапфирового цвета, украшенную одноименными камнями. Поколебавшись, стянула волосы в высокий хвост и все-таки положила в сумку шелковый платок. Мы сели в один из роскошных автомобилей семьи эмира, инкрустированный особой резьюой и росписью, и покинули дворец.

Далекие барханы на горизонте сменились высотными зданиями причудливым геометрических форм. Они как мираж материализовались перед моими глазами. И если дворец Аль-Махаби отличался степенным спокойствием, в мегаполисе бурлила жизнь.

Мы остановились у дверей очередной «плаза», и едва ступив на отшлифованный мрамор, я тут же мысленно поблагодарила себя за предосторожность.

Туристов здесь, в отличие от Дубая или Абу-Даби, было немного. В основном — местные жители. Мужчины в белых кандурах, женщины в черных хиджабах и никабах. Все. Только несколько женщин были в деловых костюмах, скорее всего туристки или сотрудницы международных корпораций.

Надо ли говорить, что я сразу оказалась под перекрестным огнем внимания! Спутница молодого шейха с белокурыми волосами, в национальном платье, щедро усыпанном драгоценными камнями! Я поспешно повязала платок. Но ситуацию это не спасло. Я все равно выглядела, как модель с обложги «Вог», а не как покорная жена. Да и походка тоже выдавала во мне отнюдь не тень богатого араба. Я шла, не глядя под ноги, удерживая голову гордо поднятой. Вела себя так, как привыкла, будто толпа совсем не достойна моего внимания. Да так оно и было.

Охрана в количестве шести человек окружила нас в плотное кольцо, и постепенно я перестала отвлекаться на пылающие взгляды местных жителей. Одно я поняла точно, мой выход в свет произвел фурор, которого я совсем не желала.

А Висам делал все, чтобы мен отвлечь. Водил по этажам молла, потрясшего меня своими габаритами и роскошью интерьера, знакомил с моей новой собственностью.

Двадцать пять? Впервые я не знала, что делать с таким количеством. Солить, что ли, как говорят на родине? Все, что мне было нужно, с лихвой уместилось бы на одном из этажей! Но сказать Висаму, что его подарок слишком роскошный для меня, я так и не решилась. Более того, уже в третьем из них вошла во вкус и роль хозяйки, предварительно прикинув, что, как и где будет располагаться.

Ну а что? Я заслужила конденсации за нервы матери, за свои собственные, за вопиющее нарушение моих прав. Даже если вернусь, от расширения бизнеса отказываться не стану. Я еще не приняла никакого решения на этот счет. А может, коварная женская сущность теперь требовала воздать сполна за всю боль, а потом уже решить, остаться или нет.

Через четыре часа я уже валилась с ног. Отвыкла проходить такие расстояния. Но внутри все горело каким-то приятным предвкушением.

Оно и заглушило глас интуиции. Ведь тревога никуда не исчезла. Я практически чувствовала, как сгущаются тучи, но гнала прочь неприятное ощущение, списав его на стресс и напряжение последних дней.

Во дворец мы, тем не менее, вернулись не сразу. Выпили изумительный кофе под деликатесы в ресторане на крыше небоскреба, любуясь огнями города. Полюбовалисьб на танцующие фонтаны с высоты птичьего полета. А затем кортеж с охраной поехал по иной дороге.

Вдали, подсвеченный огнями, виднелся особняк-строение. Рассмотреть поближе не удавалось из-за многочисленной техники. Шло строительство.

— Что это? — спросила я.

— Наш дом, если ты захочешь, — просто ответил Висам. — Я назвал эту виллу «Аблькисс» еще тогда, когда впервые увидел тебя.

Рассмотреть детально было сложно. И Висам поднес к моим глазам телефон.

— Компьютерная реконструкция. Так она будет выглядеть.

Это было строение в стиле хай-тек, как раз по моему вкусу. Я посмотрела в восторженные глаза Висама. И вместо радости ощутила боль.

Я стала заложницей своей силы и гордости. Знала, что не буду счастлива, если улечу и разорву все отношения с Висамом Аль-Махаби, кроме комбинаторских, имущественных. И понимала. Что чьем себя заживо, если быстро прощу и забуду, как принц эмирата со мной проступил.

Кто-то сказал бы, что я взбесилась с жиру. Что меня не насиловали и не били. Что похищение — романтическое приключение. Я никогда не была жертвой. Лидер во мне точно знал: это тоже насилие и преступление против личности, и никакого оправдания ему быть не может. Каждый отвечает за свои ошибки.

— Ты молчишь? — коснулся ладонью моего лица Висам. — Тебе не нравится? Это не проблема. Мы создадим другой проект. Только скажи!

Я молчала, глядя вдаль. Никогда еще мои чувства не были так разрознены и смешаны.

Я просто не знала, как мне быть дальше.

Глава 18

Я буду еще не раз и даже не два задавать себе вопрос, зачем дала слабину. Почему позволила себе вкусить прелести «медового месяца», пребывая при этом в полной уверенности, что смогу поставить точку с легкостью. Чего не настояла на немедленном возвращении в Москву.