Поддавшись панике, в слезах и трясясь, словно в ознобе, она заблокировала все контакты Андрея в соцсетях, номера Меркулова внесла в черный список, и только тот факт, что мужчина может в любой момент появиться на работе, вносил разлад в ее отличный план стереть из памяти все произошедшие события. Она представляла их встречу и уже от этого покрывалась испариной, и становилась пунцовой. Она бы не смогла взглянуть ему в глаза, как прежде гордо пройти мимо и обменяться с ним вежливыми фразами приветствия, но тот и не появлялся.

Ее трепетная душа стала настолько противоречива, что не находила покоя и теперь. Можно было расслабиться, выдыхать свободнее, перестать шарахаться от кабинета директора, но вместо этого в девушке начала расти обида. Это странно и совершенно не вязалось с остальными эмоциями и переживаниями, но чем больше проходило времени, а мужчины не объявлялись, тем сильнее Ира тосковала и убеждалась в том, что она истинная дура, раз ждет их появления. В очередной раз проходя мимо его бывшего кабинета, она ощутила щемление в груди оттого, что тот не соизволил ее найти и поговорить снова, уверить в том, что их намерения были искренними, а слова правдивыми, что они действительно влюбились в нее и хотят быть с ней, что не считают ее шлюхой, что все в порядке, в конце концов! Но никто из них не предпринял попыток с ней связаться хоть как-то.

Прибежав в тот злополучный день домой, Ира сразу же столкнулась с соседкой по квартире, уже поджидавшей ее в коридоре. Ее веселый взгляд сменился тревожным, стоило рассмотреть помятое лицо и красные от слез глаза. Она кинулась к ней и, обняв, повела в комнату:

— Господи, что случилось?

— Они там вдвоем были, — с места в карьер начала Ира и рухнула на свою кровать, как подкошенная, сразу свернулась калачиком и попыталась укрыться одеялом с головой.

— Ты гонишь?! — потеснила ее подруга и постаралась убрать одеяло подальше.

— Если бы.

— Расскажи в деталях.

В тот момент Веремеева поняла, что все опасения Анатолия насчет разглашения их тайны совершенно беспочвенны: она бы никогда не смогла кому-то рассказать о произошедшем. Для нее случившееся граничило с клеймом позора на всю жизнь. В ту секунду она смотрела на лучшую подругу, которая ждала рассказа, и не могла открыть рта, потому что не знала, о чем рассказывать. О том, что парни оказались геями и решили разнообразить свою жизнь, затащив к себе в постель девушку? А она оказалась настолько распущенной, что и уговаривать не пришлось, достаточно было пары бокалов вина и ее ноги раскрыты для всех желающих? Ира была уверена: подруга порекомендует обратиться к специалистам и проверить голову на наличие в ней заросшего гвоздика. За долгое время она выстроила для себя репутацию правильной, разборчивой особы. Ее уважали не только на работе, но и дома считали достойным человеком. Она просто не могла рассказать кому бы то ни было о кайфе, который получила от двух мужчин сразу. Поэтому начала городить самую правдоподобную, по ее мнению, ложь:

— Мы приехали в большую компанию. Было весело. В тот момент, когда я тебе звонила, то уже собиралась домой, но на выходе столкнулась с Толей. Оказалось, они давно знакомы.

— Вот попадос! И что дальше?

— Даже вспоминать об этом не хочу, — закрыла лицо руками Ира.

— А я тебе сразу говорила, что ничего хорошего из этого не получится! Они поругались? Подрались? — с каким-то нездоровым блеском озорства продолжала выспрашивать подруга.

— Да, — покивала головой Веремеева, хмуро поглядывая на соседку. — Когда завязалась драка, их разняли. И там была девушка, которая меня поддержала.

— Всю ночь небось с ней болтали, — словно со знанием дела продолжала Аня. — Чужому человеку всегда проще выговориться. Ты кого-то из них все же выбрала?

— Нет конечно. Рассталась с обоими. Попросила больше не звонить мне и не писать.

— Может это и правильно. В следующий раз будешь осторожнее и найдешь нормального мужика.

— У тебя как все прошло? — постаралась перевести разговор на другую тему Ира, а сама внутренне постаралась согласиться с подругой. Да, так будет лучше для нее и для них. Она не готова к подобным отношениям, да и не смогла бы объяснить их друзьям и уж тем более родителям. Она хотела замуж за нормального мужика, родить от него ребенка и жить, как живут все нормальные пары в их стране. А им лучше найти кого-то более свободного и раскрепощенного для встреч втроем.

Продолжая себя в этом убеждать, Ира удалила все фотографии, сделанные с мужчинами во время их свиданий, постаралась стереть все воспоминания об удовольствии, которое они дарили, забыть прогулки, поездки, концерты, — забыть их выдающиеся личности. Но по ночам ничего не могла с собой поделать и слезы сами собой катились из глаз и мочили подушку. Она не знала почему плачет: из-за обиды, позора или упущенной возможности попасть в мир, о котором многие в тайне мечтают, но всю жизнь боятся сделать последний шаг. Она лежала в одинокой постели долгие ночи уходящего лета и не знала, что на другом конце страны о ней так же думает ее бывший любовник.

Сидя на широком диване в темноте новой квартиры, Андрей смотрел в незашторенное окно и пил неразбавленный виски после сложного трудового дня. Вернувшись в Москву после размеренных и наполненных негой каникул, он резко погрузился в рабочие будни и уже успел настолько устать, что хотелось упасть и не вставать. Верный своему слову Толя помог ему с покупкой квартиры, несмотря на то что парень не планировал этого так скоро. Он рассчитывал еще минимум полгода снимать жилье на окраине, хотя на работу было добираться проблематично, но уже через две недели продюсер сообщил, что нужно выделить время и съездить посмотреть квартиру. Эта новость ошарашила и взволновала одновременно, Андрей не хотел брать столько денег у любовника, потому что и без того часто ощущал себя ему обязанным. Только на студии заверили, что часть средств ему выдадут авансом в счет будущей работы и одновременно это послужит хорошим стимулом для работника, а им прикрытием в случае несвоевременного выпуска альбома.

Теперь Андрей мог похвастаться приличной жилплощадью, практически без мебели, зато с потрясающим видом на Москву. Хотя жить ему здесь одному совершенно не хотелось. Его дом все равно оставался рядом с Толей, который упорно не желал перебираться к нему. Теперь же в памяти поселилась еще и Ира, убежавшая от них в слезах и не пожелавшая их принять. Наверное, Меркулов был прав и немногие способны постичь в себе тягу к нестандартным отношениям. А скорее всего, у Иры ее просто не было. Ей нужен был один мужчина, обычная семья, стандартная любовь и простые правила в обществе. И он мог понять девушку, хотя сам никогда особо не скрывал свою ориентацию ни от друзей, ни от семьи. Действительно, он банально привык к себе и рос в достаточно доброжелательной среде. Первый страх признаться родителям прошел после того, как на прозрачный намек о своих наклонностях, они ответили без агрессии, сказав, что им все равно, ведь он их единственный и любимый сын. Безусловно, на открытое заявление о бисексуальности аплодисментов парень не дождался, но Меркулова восприняли спокойно.

Не в привычках Золотарева было скрываться от родных и строить какие-то заговоры, а свой взлет по карьерной лестнице уж тем более нужно было как-то объяснить. Да и родители оказались далеко не глупыми и сразу просекли, что Анатолий не просто лучший друг, а любовник. Меркулов не горел желанием с ними знакомиться, когда Андрей попросил об этом, и те отнеслись к представительному обеспеченному мужчине с осторожностью, но единственный совместный ужин прошел без эксцессов, чему парень был безумно рад. После того как у них появилась Ира, Андрей часто задавался вопросом: а как бы на нее отреагировали родители? И внутренне смеялся, потому что представлял их вытянутые лица и слышал предложение проверить голову у специалиста.