Совсем недавно, к своему изумлению, Ирина начала замечать заинтересованные взгляды шефа, обращенные на нее. О своей симпатии она никому не рассказывала, но ни капли не сомневалась в том, что ее превращение в соляной столб рядом с директором вряд ли осталось незамеченным. В большом коллективе сплетни о начальстве — обычное явление, а сплетни о любви подчинённых к этому самому начальству вообще могут стать настоящей сенсацией.

Веремеева знала, о чем шепчутся официанты и хихикают повара, а потому старалась делать вид, что ее это не касается. Но как только сталкивалась с шефом в коридоре, где толпилось много народа, краснела, словно пятиклассница, и замирала памятником самой себе. В силу служебного положения ей частенько приходилось общаться с Меркуловым с глазу на глаз при закрытых дверях, и только небу было известно, каких усилий ей стоило отвечать впопад и не «уходить в астрал». Пристальные взгляды начальника выбивали почву из-под ног, а порой вовсе ставили в тупик. Мысли казались одна бредовее другой: от симпатии к ней до внезапного увольнения, не давали покоя ни днем ни ночью и доводили девушку до головной боли.

Она не могла понять, почему он так на нее смотрит. Что это? Простое любопытство или признак симпатии? Или же до него дошли нелицеприятные слухи, и он просто над ней насмехается? Некоторое время в его улыбках девушке виделась издевка. Но директор никогда не нарушал субординацию и ни словом, ни делом не давал и намека на какие бы то ни было слабости по отношению к ней. Из чего Ирина сделала вывод, что она просто мнительная, устала от одиночества и нуждается в новых отношениях. Более доверительных, чем предыдущие, легких, наполненных сексом и обычными радостями влюбленных: типа прогулок под звездным небом до рассвета, последнем сеансе кино и поцелуями у подъезда.

Верная и на данный момент постоянная сожительница Веремеевой Анька соглашалась с доводами подруги и, обходя культурный ценз, рекомендовала ей просто с кем-нибудь потрахаться.

— А что такого? — как-то вечером взирала она на Иру невинными глазами. — Все мы живые люди и нуждаемся в сексе. Найди кого-нибудь себе для перепихона. Красивого, широкоплечего и необязательно умного. Приведи домой, займись жарким сексом, а на утро выгони полуголого с отпечатками зубов на заднице.

Смех смехом, но именно этому совету и собиралась последовать Веремеева через пару недель, когда начнется отпуск и она отправится к берегам Черного моря. Нужно было оттянуться, развеяться и перестать кукситься, возможно тогда вездесущий Меркулов покинет ее мысли, и она сможет находиться на рабочем месте без страха заработать сердечный приступ от неразделенной любви.

Обычно по дороге на работу Ирина успевала опрокинуть в себя еще стаканчик кофе и прибыть на место за полчаса до открытия зала. Войдя в прохладное помещение с торца здания, она шустро мчалась по длинным коридорам, больше напоминающим лабиринт, и оказывалась в раздевалке одной из первых. В комнате напротив, как обычно, слышались голоса и гогот мужчин. Так громко ржать могли только повара, большей частью представлявшие собой богатырей из русских сказок. А вот женщины из числа поваров выглядели милыми, всегда приветливыми пышками, готовыми накормить чем-нибудь вкусным тощих и запыхавшихся гарсонов.

Смены поваров и официантов разнились, но конфликтов из-за этого не возникало, хотя кое-кого из поваров Ира терпеть не могла за вызывающее поведение и хамское обращение. Но вывести ее из себя было крайне сложно, поэтому ее лично выпады подобных персон задевали редко. Приведя себя в подобающий вид, спрятав все украшения и затянув непослушные волосы в тугой пучок, девушка проходила вдоль холодильников, кондитерского цеха, прачечной и мойки и оказывалась на небольшом пятачке с раздаточными столами и выходом в зал.

На кухню и в бар официантов не пускали. В первом помещении все должно быть стерильно, чтобы «ни дай бог в блюда не попала соринка», а в бар не допускались по более приземленным и очевидным причинам.

На кухне уже начинала кипеть работа по приготовлению салатов и холодных закусок для банкета, бармен Серега считал привезенную водку, соки и вино. Ирина со всеми поздоровалась и чинно опустилась на стул подле терминала, за которым уже восседала кассир Марина. Ее Веремеева тоже не особо жаловала и не только потому, что человеком та была отвратным, но и за то, что выглядела, по ее мнению, как бомжиха с вокзала. Как Меркулов умудрился ее нанять, для многих было загадкой, но стоило отдать ей должное: в работе с кассой Марина была богом.

— Зря уселась, — бросил из-за стойки Сергей, протирая пивной бокал, — шеф тебя уже спрашивал.

— Что хотел? — напряглась Ирина, растеряв все капли оставшегося сна.

— Может, про банкет что-то, — рассеянно продолжал бармен тихим, грубоватым голосом с хрипотцой, проверяя стекло на прозрачность, — мне он не докладывал.

Сердце девушки моментально ушло в пятки, а по венам понесся адреналин, обжигая каждую клеточку тела. Встречаться в начале дня с директором она не планировала, но судьба распорядилась иначе. И хотя сидящая рядом Марина смотрела на девушку невинным взглядом, Ира знала, что «змеюка» фиксирует любое изменение в ее поведении, чтобы потом разнести сплетни по всему ресторану. Поэтому подавив в себе зарождающуюся панику, Веремеева натянула на губы улыбку, бодро поднялась со своего места и потопала к директору «на ковер».

Анатолий Сергеевич расположился в своем кабинете за широким столом и внимательно изучал бумаги, но стоило девушке аккуратно постучать и, распахнув дверь, переступить порог, тут же отложил их в сторону. На его серьезном лице скользнула улыбка, и мужчина указал рукой на кресло напротив, приглашая администратора присесть. Слегка оттянув темный галстук, сдавливающий шею, он откинулся на спинку и закинул ногу на ногу, быстро пробежавшись взглядом по безупречной внешности Ирины. Девушка же в очередной раз отметила, что рядом с таким мужчиной, как директор, ей наверняка не пришлось бы краснеть перед друзьями из-за похабных шуточек или искать повод отказаться от секса. Да и вообще она бы последовала совету Аньки прямо сейчас и утащила Меркулова за этот самый галстук в укромное место, чтобы оставить не только отпечатки своих зубов, но и удовлетворить все свои низменные желания.

— Готовы к началу нового дня? — поинтересовался он, возвращая девушку на землю.

— Да, — выдавила Ирина, — он будет до-о-олгим.

— Зато через пару недель отдохнете. Подобрали себе зама?

— Никиту. Он в курсе всего происходящего и, надеюсь, накладок не будет.

Мужчина несколько долгих секунд рассматривал Веремееву, от чего та покрылась сначала холодным потом, а затем мурашками. Взгляд темных глаз скользил по ней снова и снова, останавливаясь то на бледном лице, то на подрагивающих руках, сложенных на коленях. Он словно намеренно тянул время в молчаливой паузе, не замечал реакции сотрудницы и криво улыбался каким-то своим тайным мыслям. Тряхнув головой, словно прогоняя оцепенение, Меркулов снова широко улыбнулся и спросил:

— Куда собираетесь поехать, если не секрет?

— На наше Черное море, — с улыбкой ответила Ира.

— Правильно. Одна или с компанией?

— Одна. Все подруги отпуска уже отгуляли, так что… — Ирина вздохнула.

— Так даже лучше: не нужно ни под кого подстраиваться. Что же, вводите Никиту в курс дела и постепенно перекладывайте на него обязанности, давайте слово на пятиминутках. Удачного дня, — бросил Меркулов и вновь потянулся к бумагам, давая понять, что разговор окончен.

Веремеева быстро вскочила со своего места и торопливо покинула кабинет, словно за ней гнался сам черт. Стоило выйти в коридор, как она наткнулась на Никиту, окинувшего девушку удивленным взглядом: уж очень у нее был растерянный и смущенный вид. Ирина тут же подобралась, разгладила на себе юбку и, наклеив на лицо дежурную улыбку и взяв того под локоток, потянула за собой, уводя подальше от кабинета директора.