Высоко над головой, там, где заканчивались разноцветные бутылки, тихо вещал проектор. Монотонные звуки утопали в окружающем шуме. Морган и не припоминал, когда было иначе. Находясь в баре, он впервые обратил внимание на то, что вещала информационная сетка. Среди собравшегося сброда новостями интересовался только сам Кэрв, редкие завсегдатаи, часами изливающие ему душу, да праздные проститутки в неудачные на клиентов вечера. Теперь настало время Жнеца. Он все надеялся, что результаты Арены пересмотрят. Вспышка Пламени — событие из ряда вон выходящее. Многим это могло не понравиться. Обычно в таких случаях решение принимали в течении нескольких часов.

— Что-то ищете? — добродушно спросил Кэрв, подготавливая уже вторую бутылку.

— Прибавь-ка.

— Какой вам канал?

— Тот, где скажут, что моя ставка не сгорела.

— В таком случае мне придется вас расстроить, — пожал плечами бармен и переключил на спортивный канал. — Решение приняли около часа назад. Результаты Арены меняться не будут.

Сжав бутылку так сильно, что, казалось, она вот-вот лопнет, Морган напряженно сделал еще один глоток. Сквозь пустынный вакуум изнутри пробивалась мрачная угнетенность. Заверенные Марсианским Спортивным Комитетом, в турнирной таблице Фарсиды четко высветились результаты официального решения по пересмотру результатов Арены. Впрочем, Морган и не рассчитывал на свое великое везение.

— Вспышка многих напугала, — сказал Кэрв, все же решив не прибавлять звук.

— Не бывает баб Жнецов, — угрюмо ответил Морган, достигнув максимально кислого выражения лица.

— Не бывает, но случаи экстатического состояния в истории случались.

— Интересно, откуда бы ему взяться... — пробубнил Морган, пытаясь одновременно пить из горла.

Любой Жнец знал: не так-то просто вобрать в себя Пламя. Землянка не имела сопротивляемости. Это говорило явно не в пользу того, что девушка была способна провести через себя такую мощь. Большинство тех, у которых происходила непроизвольная вспышка, имели в роду Проявителей. А Морган что-то не припоминал, что в биографии землянки отмечалось нечто подобное. Теперь он понимал, что ушлые пиарщики могли умолчать об этой детали. Однако, это все равно не объясняло то, почему через тело без сопротивляемости прошло такое количество энергии и в первые же секунды его не расщепило на атомы.

Где-то на периферии взгляда замаячило большое рыжее пятно. Повинуясь безусловному рефлексу, мужчина повернул голову. Рядом присела дама лет сорока с небольшим. На полные груди, стянутые чисто номинальным декольте, спадали пушистые пряди блестящих медных волос. Лицо мужчина рассмотреть как-то не успел. Морган улыбнулся широкой, некрасивой улыбкой. Казалось, даже затянутый белесой мутнотой глаз значительно посветлел и стал более глянцевым.

— Доброго вечерка, — голос наемника стал каким-то натянутым и неестественно надутым. — Может, по стаканчику?

— Пожалуй, — ответила женщина спокойным, чуть насмешливым тоном.

После того, как дама приняла маленькое поощрение от благожелательного незнакомца, она тряхнула своей рыжей гривой. Бледные веснушки на лице слегка сдвинулись, когда она поморщилась от крепости водки, смешанной с виноградным бриксом. Только сейчас Жнец обратил внимание на округлые щеки женщины, чуть скошенный подбородок и широкий, с горбинкой, нос. В оранжевом обрамлении пушистых прядей все это казалось чертвоски привлекательным.

— Тебя как зовут? — Морган полностью повернулся к собеседнице, подперев рукой начавшую тяжелеть голову.

— Прости, милый, но я феминоморф.

— Ну... прекрасно, — продолжал глупо улыбаться Морган, — Знать бы еще, что это такое...

— Я по девочкам с модификациями.

— Засада... А это что, проблема?

— Для меня — нет, — весело захохотала женщина и, прихватив с собой угощение, быстро ретировалась.

— Да по***й, не больно-то и хотелось! — закричал ей вдогонку Жнец, уныло повернувшись обратно к бармену.

Все закончилось слишком быстро, так и не успев начаться. Глядя на сдерживающего язвительную насмешку Кэрва, Морган задумался: а действительно ли не хотелось? Реакции организма явно говорили об обратном. Подавлять собственные рефлексы теперь не имело смысла. В любом случае, наивно было предполагать, что ему вот так с ходу повезет. Жнец решил прибегнуть к более надежному варианту. Для этого определенно подходило место, где из широкого спектра предложенного выбора точно найдется то, что он ищет. Резко сорвавшись с места и прихватив с собой еще одну непочатую бутылку дорма, мужчина поспешил покинуть бар.

Предрассветная тьма даже и не думала отступать. Благодаря ей все неоновые вывески впивались своей яркостью в осоловелые глаза пьяниц. Которых, к слову, на улицах становилось все больше. Бодро пополнив их ряды, Морган свернул в узкий переулок, резко уводивший от центральной улицы. Откуда-то издалека доносились слова незамысловатой песенки. Писклявый голос настолько коверкал слова, что они становились похожи на поток несвязных звуков. По мере продвижения вглубь улочки неестественный металлический тембр становился громче, заглушая монотонность вездесущей рекламы. Морган знал куда идти. Ловко лавируя между людьми во встречном потоке, он умудрялся никого не задеть. Этот факт удручал. Количество алкоголя в крови стремительно уменьшалось. Пламя выжигало токсины и приходилось все время добавлять дозу. Очередная попойка как всегда влетала в копеечку.

Внезапно остановившись, Морган выждал какое-то время. Несколько Низших, стоявших на улице около борделя, мгновенно испарились. Задрав голову, мужчина непроизвольно поморщился. Яркий свет неона ударил прямо в глаза. Захотелось в туалет. Осмотревшись, Жнец решил, что все же не дошел до той кондиции, когда смело пойдет осквернять общественную собственность.

Писклявые голоса стало невыносимо громкими. На небольшом экране танцевали полуголые моранты, задорно виляющие полными задницами. Жнец понял, что он на месте. «Шелковые грудки» имели популярность у населения доходом намного ниже среднего. «Корпорация Мардкор» — гласила небольшая ремарка под грузным названием борделя. Он не имел и половины того ассортимента, что предоставляла сеть в более престижных районах города. Впрочем, данный факт мало кого смущал. Несмотря на то, что заведение было наглухо спрятано в полумраке узкой улочки, местные находили его без особого труда. Морган же пару раз настигал здесь должников, и хорошо запомнил местный маршрут.

Над головой навис огромный голубой бюстгальтер, обнимающий широкими чашечками ярко-алый бутон розы. Казалось, еще немного и предмет интимной одежды, сорвавшись с вывески, накроет массивными полусферами.

— Чего уж теперь-то, — вздохнул Морган, запрокинул голову и влил в себя добрую четверть бутылки.

Уверенным шагом Жнец вошел внутрь.

Густой воздух, мгновенно окутавший тело, словно в кокон, пах сладковатым, чуть удушливым ароматом. Туго проникнув в легкие, он тут же стал дурманить голову. Темнота закоулков борделя томно покрывалась красноватым налетом неона. Тучные пушистые шторы цвета спелой черешни ниспадали с арочных окон, украшенных мозаикой с эротическими сценами. Миниатюрные диванчики для посетителей, милые круглые столики с цветами, слегка шершавые длинные ковры — с последнего посещения ровным счетом ничего не изменилось. Разве что пара лестниц, ведшие на второй этаж, пережили незначительную реконструкцию. Там, где невнимательный зритель очаровывался расслабляющей атмосферой разнузданной праздности, начинали преобладать черные цвета. Вместо картин над мелкими ступеньками висели длинные плетки, скрученные в спираль. Лилась тихая, расслабляющая музыка. Периодически слышались мелодичные стоны. Слишком продолжительные и слишком соблазнительные, чтобы казаться правдивыми. Нетрудно было догадаться, что это запись.

Морган огляделся. Проституток рядом не оказалось. Холл был абсолютно пустой, только скучающий администратор за стойкой расплылся в улыбке, заприметив нового посетителя. Сегодня бордели остались не у дел. Арена поглотила все внимание планеты.