— Золотой и черный, золотой и черный

Две стороны одной медали

Золотой и черный, золотой и черный

Смотри, это ведь идеальное сочетание

Золотой и черный — только твои цвета...

Прикрыв глаза от удовольствия, Азари подняла свое тело над трибуной. Внутри роскошного ложа не было постамента — оно не имело даже простенькой дорожки, ведущей к своим подданным. Королевскую особу сопровождали только огромный трон, несколько удобных кресел для свиты и покрытая золотым конфетти лестница.

Пышное черно-золотое одеяние, покрывавшее бархатное тело Азари, начало мелко трепыхаться, словно от дуновения нежного ветерка. Этого никто не заметил. Человеческая оболочка азари держалась на невидимом теле, выходящим из ее поясницы. Поэтому создавалось ощущение, что тело Королевы парит прямо в воздухе. Когда подходило время очередного куплета, оно то и дело вздрагивало от удовольствия.

Фальх Диттэ откинул голову на спинку слишком мягкого кресла и сдержанно созерцал окружающее. Ученый держал себя спокойно и довольно степенно. Однако, он все же чувствовал себя не в своей тарелке от безумного количества народа. Кроме того, абсолютная открытость и отсутствие какого-либо купола над головой порядком напрягала. Мужчина давно привык к скрытности. Медийность была не его сильной стороной.

Музыка закончилась. Все, находящиеся на сцене, повернулись к Азари. Земляне, танцоры и Дин-Сой встали на одно колено и замерли. Великая Мать подняла руки. Восторженные трибуны подчинились царственному жесту, начав медленно утихать.

— Приветствую вас, дети мои! — эхом прошлось по Арене «Фарсида».

Земляне подняли головы. Тихий шепот на их губах сливался с возрастающим жужжанием трибун. Марсиане все повторяли, и повторяли одну и ту же фразу, с каждой секундой становившуюся все громче. Азари ждала. Она хотела услышать ее четко, явственно, словно готовилась потрогать слова руками.

— Идущие на смерть приветствуют тебя, Королева! — опоясывал Арену неистовый крик толпы, — Идущие на смерть приветствуют тебя!

Когда включились микрофоны и фраза прозвучала громко из уст гладиаторов, Азари улыбнулась. На место расслабляющей эйфории начало приходить знакомое презрение. Жаждущая крови толпа вновь не вызывала ничего, кроме ненависти и чувства превосходства. Для бушующей стихии не имели никакого значения ни история, ни наследие погибшей цивилизации, ни ценность чьей-либо жизни. Она подхватывала дурманящий аромат чего-то грандиозного, далекого и прекрасного, желая полностью проглотить недосягаемое. Живая, жаждущая зрелищ масса не понимала иного языка любви. Эта масса не могла выразить свое обожание другим способом. Сегодня Марс вновь выбрал смерть.

***

Место Фальха Диттэ располагалось аккурат рядом с ведущим продюсером текущих игр. Долговязая женщина средних лет не скрывала своих ярко-красных глаз. Виргана Лимви уже тридцать лет отвечала за развлечения толпы. Перед ней развернулись несколько экранов с информацией, видимой только для тех, кто находился внутри ложа.

После минутного соло рейтинги Ашеры резко подскочили. Виргана что-то сосредоточенно отмечала в одной из таблиц. Владелец Арены докладывал ей по удаленной связи текущее положение дел. Женщина улыбалась. Все шло по плану.

Совершенно игнорируя длинную приветственную речь Азари, Фальх Диттэ о чем-то разговаривал с Прифрилл. Та находилась в отдельной ложе, далеко от него и наглухо закрытая от посторонних глаз. Определенно, ей везло намного больше. Сейчас ученый сожалел о том, что не получилось избежать тягостной обязанности находиться рядом с Королевой. Хотя прекрасно понимал, что канал Прифрилл транслирует Арену в первых рядах и вряд ли она смогла бы уделить ему хоть какое-то внимание. Женщина отвечала отрывисто и напряженно. Ученый предпочел не мешать ее работе и просто отключился.

***

— Кусочек Земли, дорогие мои дети, все же остался жив! Верите ли вы, что когда-нибудь мы снова посетим эту удивительную планету? Я — верю, как и миллионы вместе со мной! Провидение судьбы, ваши восторги, невероятный случай выживания землян — все вело к этому удивительному моменту, — вещала с невидимой трибуны Королева, — И сейчас, в эту самую секунду, я объявляю Арену открытой!

Подождав, пока ликование толпы снова утихнет, Азари приподняла ладони в шелковых перчатках. Из ее уст не вылетело ни слова, даже когда настала непривычная тишина. В минутной паузе, что тянулась намеренно, повисла интригующая загадочность. Тысячи и тысячи граждан сейчас заинтересованно взирали на огромную голограмму поверх маленькой висящей фигурки в воздухе. Длинные черные ресницы пару раз невесомо хлопнули. Игривая улыбка скользнула по тонким, слегка алым губам Великой Матери. Ей очень нравилось, когда удавалось убить сразу двух зайцев: Медея Пинглин сохранит свою жизнь, а высшая ставка одного отчаянного авантюриста сгорит прямо сейчас.

— В этот знаменательный день для Марса у меня есть особая новость, — нарушила молчание Азари, — Наша горячо любимая землянка, Медея Пинглин, поступила в Медицинскую Академию Марса Гекаты! Давайте все вместе ее поздравим! Это ли не достижение, правда?!

— Да! Правда! Ура! — послышалось с трибун.

— И я хочу поздравить нашу новую гражданку с этим воистину выдающимся событием! — манерно похлопала в ладоши Азари, едва касаясь ладонью ладони, — Да! Вы не ослышались! Новую гражданку. Великая Мать захотела оценить желание Медеи Пинглин влиться в наше замечательное общество и стать неотъемлемой его частью. Марсу нужны труженики! Знайте, что он уважает и заботится о них. Поэтому я приняла решение, что Медея Пинглин участвовать в Арене не будет!

Трибуны ахнули. Вздохи удивления послышались не только в стенах Арены. Миллионы у экранов своих проекторов буквально схватились за головы.

Прежде чем шок перерос в праведное возмущение, Азари поспешила продолжить. Она прекрасно знала своих подданных и не собиралась играть с огнем. С достоинством склонив голову, гигант дала понять, что слышит чаяния народа.

— Но, — заглушила она толпу, — Какая я Мать, если оставлю своих детей без воистину заслуженного ими представления? Какая я Королева, если лишу вас, любимые мои, такого долгожданного зрелища? Медею Пинглин заменит Баргет Скайни!

Сердце Баргета екнуло. Конечности окоченели. Сквозь бесчувственность кожи он ощутил, как его кто-то схватил за руку. Неестественно спокойный взгляд Дин-Соя обездвиживал даже сильнее, чем свинцовые ноги.

— Веди себя правильно, — коротко бросил Дин-Сой, — Марс не оценит истерик.

Баргет ничего не ответил, потому что не мог.

— Ну что, мой любимый Марс?! Вы хотите видеть этого смелого паренька в деле?! — призывно воскликнула Азари, отдавая приказ начать голосование.

Наблюдая на стремительно растущие цифры, Азари пребывала в абсолютном спокойствии. Слишком хорошо она знала нравы своих подданных. Не нужно было никакой необходимости подделывать результаты голосования, извергать пламенные агитационные речи или отдавать приказы. Выбор планеты, как всегда, останется неизменен. Отказаться от соблазна созерцать своего кумира в пылу боя народ не мог. Предложенная возможность только раззадорила любопытные, дерзкие сердца. Звериные сердца. Баргет Скайни, несомненно, вызывал гораздо больше интереса, чем Медея Пинглин.

***

Расположившись в массивном кресле ВИП-ложа, Морган наблюдал за происходящим сквозь толщу непрозрачного для посторонних глаз стекла. Пройти на территорию Арены без повышенного внимания к собственной персоне оказалось не так-то уж и просто. Наемник не хотел повстречать на дороге нежелательную Тень и распространяться о том, что ставку сделал Жнец, он не хотел. Тем не менее, не присутствовать на Арене он тоже не мог. Все нарастающее возбуждение ноющим чувством буравило солнечное сплетение. Как бы мужчина ни старался, ему не удавалось взять себя в руки. Такое случилось впервые за множество лет и Моргану это совсем не нравилось. Немного успокаивало только непосредственное нахождение в гуще событий. Впрочем, как и дорогой алкоголь.