Содрогания продолжались. Слезы лились теплыми ручейками, делая нежную кожу сырой и рыхлой. В этих слезах сконцентрировалась вся горечь и вся сила вины, что испытывал людской род перед теми, кого они незаслуженно попирали сотни лет. Отбирали рабочие места, вытесняя из прибыльных, престижных профессий. Занимали первенство в праве рождаться на планете, составляя больше половины населения. Ненавидели и осуждали слабости Теней, являвшихся их истинной природой. Той, которой они сопротивляться не в силах. Осуждали то, что ни Высшие, ни Низшие поменять просто не могли, а может быть, не хотели. А, главное, относились к роду, среди которых были самые гнусные угнетатели, нетерпимые к пришельцам и не желающие проявить милосердие к нуждающимся. Храмовники и Жнецы стали одной из главных причин, по которой сейчас происходило то, что происходило и уже никак не могло остановить свой разогнавшийся маховик. Амитас Идам поставил себе цель во что бы то ни стало устранить сдерживающую развитие силу. Как ни странно, народ его в этом только поддержал. Планета испытывала первобытный страх перед фанатичными законами сумасшедших сектантов-храмовников. Большинство людей старались держаться подальше от крестоносцев, не говоря уже о Тенях.
— Сейчас на тебя смотрят миллионы глаз, — нежно произнес Амитас, взяв за подбородок заплаканное личико. — Ответь нам, хочешь ли ты стать частью новой цивилизации?
— Всем своим сердцем, — закивала девушка.
— Ты готова стать символом человеческого покаяния?
— Я готов.
— Как сильно ты жаждешь искупления?
Амитас Идам взглянул в глаза его последовательницы. Мелкие разноцветные косички ее кудрявых волос спадали на округлые плечи. Свободная рубашка и холщовые штаны поглощали пышное, но стройное тело.
«Эгобуддизм» — религия под номером сто двадцать пять официального реестра Марса. Водрузив на свои плечи непосильную ношу адаптировать духовные пути, Амитас Идам сотворил невозможное. Этот колоссальный труд сделал его отцом большинства существующих учений. После глубокой переработки старых постулатов они обрели второе дыхание. Целый рой духовных направлений нашел путь к каждому и окончательно захватил разумы граждан, жаждущих чего-то большего. Большего, чем просто насыщение вкусной пищей. Большего, чем просто удовлетворять свои физические потребности. Большего, чем принимать участие в кровавых смертях на Арене. Цивилизация жаждала заявить свои права на вечность.
Планета замерла в безмолвном ожидании. Крупный план заплаканного личика. На смуглой коже прозрачные слезы казались стеклянными. Вездесущий свет отражался в соленых каплях неравномерно, делая кожу блестящей. Острые, словно лезвие ножа кадры холодным металлом оседали в душах смотрящих.
— Всем своим сердцем, — произнес юноша-девушка и закрыла глаза в знак абсолютной покорности.
— Вы слышали это! — воскликнул Великий Идущий, подняв вверх руки.
Пальцы оттопырились на широких ладонях. Сквозь кожу на острых костяшках проникал яркий свет.
— Грядет мир будущего. Я объявляю это миром свободы, технологий и всеобщего согласия! Сегодня мы положим ему начало. И никто: ни червь, ни крестоносцы, ни Жнецы не смогут помешать наступлению торжества разума! Я знаю, мои прекрасные дети, что ваши сердца бьются в унисон с моим, — прокричал прямо в камеры Великий Идущий и резко опустил голову, большую похожую на лысый кожаный мяч, — Да свершится неизбежное!
Плавно развернувшись, он медленно, превозмогая собственную голодную немощь, направился к выходу из ангара. По помещению прошло волнение. Поднялся дребезжащий шум, состоящий из смеси рычания, воя и слез. Началась суетливая возня. Несмотря на неудержимый поток Теней, кинувшихся навстречу Амитасу, тот не встретил ни единого препятствия. Толпа чудесным образом огибала своего Учителя, не смея задеть и подола мешковатого одеяния. Он вышел, не оглядываясь. Великий Идущий не стал созерцать плоды своего триумфа. Тени разрывали одежду на заплаканной девушке-юноше, находящейся в покорном бездействии. Она лишь негромко пискнула, когда первые мутировавшие зубы впились в ее плоть. Подавляя собственные крики, она прикусила язык и сжала зубы. Камеры взмыли еще выше, стараясь запечатлеть происходящее под самыми выгодными ракурсами. Встав в полный рост, несколько человек из толпы последователей провозгласили свое желание стать следующими кирпичиками в фундаменте светлого будущего. Планета ответила взаимностью, и Низшие облепили безвольные, мягкие тела. В этот день было много крови. Много смертей, ворвавшихся в яркие проекторы Марсианских жителей. Таких далеких и впечатляющих одновременно. Смертей, ставшими символом новой эпохи для привыкших к подобным зрелищам граждан, но не совсем осознающих всю глубину прерывания жизни.
Многочисленная охрана расступилась. Дорогого гостя уже ждал хозяин, с пухлых щек которого стекали благоговейные слезы. Произнесенная проповедь пробрала господина Бидд-ин-Рой Эншду до самых костей. Тот теперь и понятия не имел, как собрать внутренние силы, чтобы настроиться на деловой ход мыслей. Тем более, что подобное состояние пищевому магнату было не свойственно.
Место для проведения сакральной церемонии Амитас выбрал не случайно. Он разумно совместил ее со встречей с господином Эншду, предоставившим все условия и обеспечившим должную охрану. Скрываясь от Азари, проповедник старался лишний раз не совершать перемещения по планете, легко отслеживаемые навигационными приборами. Благо, многочисленные последователи всеми силами пытались укрыть своего духовника. Большинство из них восхищались его отказом от материальных благ, расценивая это как гарант праведных помыслов.
Не успел Амитас Идам подойти к Эншду, восседавшим своим тучным телом на передвижном кресле, как к собравшимся подбежал невысокий, юркий мужчина. Совершенно лысый и в широких, коричневых шароварах.
— Учитель! Трансляцию заблокировали. — встревоженно протараторил неизвестно откуда взявшийся помощник, — Мы держались как могли, но они обошли защиту...
— Это уже не имеет значения, дитя мое, — улыбнулся сухой, обессиленной улыбкой Амитас. — Все, что необходимо, Марс увидел. Ступай...
Процессия безмолвно направилась на нижние ярусы огромного завода по заготовке мяса. Неслышно журчал моторчик большого кресла. За ним плавно поспевала хорошенькая Виннербау Аст. В белоснежном плаще с неизменной красной подбивкой, она то и дело поправляла широкий, ушастый капюшон. Пара помощников в виде широкоплечих, хорошо сложенных парней шли за хозяином, готовые в любой момент его подхватить. Эншду, бывало, не совсем удачно поворачивался и заваливался на бок.
Рядом медленно ступал Амитас. Немощный, иссохший вид проповедника внушал более тревогу, чем жалость. Эншду, все еще не отошедший от произошедших событий, все же кивнул своим помощникам, чтобы те следили за Великим Идущим.
Нижние ярусы изначально предназначались для хранения мясной продукции первичной заморозки. Оттуда они распределялось по другим холодильным складам, располагавшимся на различных островах. В помещении соблюдался строгий карантин. Наблюдательные инстанции обязаны были предупреждать о визите дня за три, и Эншду удавалось до последнего сохранять свои тайны. А заключались они, в основном, в том, что последние несколько месяцев научные изыскания на вершине Арсии переехали под толщу бетона и стальной техники. Сотни нелегальных существ, способных производить симбиоз с человеческим телом, проходили необходимые тесты. Распределяясь по наилучшим качествам, они получали особую маркировку. Одну из таких Теней уже облюбовал для себя Эншду. Встав на сторону Амитаса, он окончательно созрел для того, чтобы нарушить законодательство и совершить вселение в обход запретов Азари.
Огромное помещение заполонили уже до боли знакомые кубы с мягкими стенами и двойными слоями щитов. Около каждого из них располагался экран с данными, отмечающими жизнедеятельность организма и результаты проведенных тестов. Недостаточно яркий свет, больше погружающий ангар в искусственные сумерки, уже не так сильно раздражал зрение. Толстые бетонные опоры между импровизированных камер напоминали о том, что происходящее вокруг — не официальная квота Марсианского правительства. Однако, периодически снующие сотрудники в белоснежных халатах немного разряжали обстановку.
