В центре кабинета возникли уже набившие оскомину лица мужчин от двадцати до сорока лет. Развернувшись в кресле, Азари вытянула губы в трубочку и подперла рукой миленькую головку.

— Нарайя Симидзу, полных физиологических лет — восемнадцать...

— Используй Марсианский календарь, — раздраженно бросила Азари.

Личный секретарь, низкий полноватый мужичонка средних лет, спокойно начал подкручивать что-то внастройках текущих биографий Жнецов. Он давно привык к капризам Королевы, и уже не удивлялся ничему. Даже тому, что только спустя двое суток Азари начало раздражать летоисчисление Земного календаря. Жнецы пользовались им вместе с храмовниками, отсылая в наблюдательные инстанции анкеты с соответствующей цифрой. Это было то немногое, что их еще связывало между собой.

— Полный физиологических лет — девять с половиной... кхм... — прочистил горло мужичонка, — Вес — шестьдесят килограмм, рост — метр семьдесят. Сирота. Подброшен к порогу детского дома на южной окраине Персифарии. Наемник. Стаж — два года. Марсианских года... В гибернации не находился. Временного трамплина нет.

Поморщившись и составив недовольную гримасу, Азари махнула рукой. Перед глазами тут же возник следующий кандидат. Симидзу же для нее был слишком молод, полон надежд и затратил еще слишком мало усилий для того, чтобы разочароваться в жизни.

В подавляющем своем большинстве Жнецы подпадали под искомые требования — они были отчаевшимися, уставшими от изнурительной работы наемниками, которых не щадила ни жизнь, ни смерть. Но Азари было этого мало. Она искала чего-то более глубокого. Особенного. Того, что подскажет ей самый надежный выход из ситуации и поставит точку в этих сводящих с ума поисках. Однако, за все это время тонны перелопаченной информации ни разу не вызвали внутри восторженного отклика. Пронырливая, готовая уловить даже самую мелкую деталь интуиция упорно молчала.

— Эм... — немного запнулся секретарь, — Виктор Экинджи, физиологических лет — девятнадцать с половиной. Вес — девяносто три килограмма, рост — метр восемьдесят два. Сирота. Наемник, более десяти лет опыта боевых жатв. Отменное здоровье. Критичных травм не учтено. Временной трамплин — пятьдесят семь лет. Наставник четырех Жнецов...

— Этот тоже копит на Олимп? — с заинтересованностью уточнила Азари, пытаясь вспомнить важные детали после кучи анкет.

Второй подбородок мужчины слегка дрогнул и как-то подался вперед. Морщины на его лице стали так глубоки, что оно начало походить на морду старого шарпея. Густые, кое-где с проседью брови встретились ровно посередине плоской переносицы.

— Да, моя Королева, — кивнул он, давно уже свыкшись с тем, что его постоянно перебивают.

— Все не то... — с досадой, сопряженной с дикой усталостью проныла Королева и наконец-то приняла нормальную позу в широком кресле.

Просторный кабинет дрожал от движения полупрозрачных колец. После массовой казни Королеву посетило длительное несварение. Время от времени мутило. Она решила больше не мучить свой нежный организм и с этого момента лучше следить за собственным здоровьем. Стараясь держать ползучее тело поближе к стенам, Азари пыталась не запачкать красивую мраморно-золотую поверхность. Переваривающиеся человеческие останки плавно переходили в невидимую фазу, наращивая и без того массивное тело. Тем не менее, еще какое-то время они могли взаимодействовать с окружающими предметами.

Чувствуя спокойствие в окружении собственных щупалец, Азари так же испытывала сытое удовлетворение и некоторую затормаживающую леность. Тело девушки развалилось поперек широкого кресла в своей любимой позе, вздернув ножки в белых колготках и черных туфлях, отороченных золотом. Короткое черное платье с пышной юбкой вопреки всякой логике имело длинный шлейф. Поговаривали, что любовь Королевы к подобным аксессуарам продиктовано стремлением прикрыть весьма интимное место, где происходило сцепление человеческого тела с подлинным телом Великой Матери.

Напротив кресла, стоящего практически посередине большой комнаты, располагался массивный стол из вощеного черного дерева. Резной, с шершавой обивкой и, конечно же, золотистым орнаментом, он будто врос в пафосную тяжесть окружающего. Высокие окна, пропускающие рассеянный дневной свет, такие же высокие потолки с выпуклыми, прямыми линиями и массивные двери со стальным отливом делали кабинет похожим на каменную пещеру, над которой поработали лучшие дизайнеры Марса.

За столом, вопреки всякой логике, сидела не хозяйка, а ее личный секретарь. Низенький мужичок, неизменно сопровождающий Великую Мать, на этот раз совсем не обращал внимания на практически оплетающие его щупальца. Личный помощник прекрасно знал, что Азари имела ленивое расположение духа, переполненный желудок и абсолютно не игривое настроение. Поэтому он со всей ответственностью погрузился в ворох электронных документов, состоящих из бесконечных биографий Жнецов. Бесчисленное количество открытых личных дел, рассортированных по степени важности, зависли в воздухе. Голова пухла.

— Пусти на прокрутке забракованный список, — приказала Королева, — Мне нужно размяться...

— С того же места, где остановились?

— Нет. Давай с начала.

Слева от Азари вспыхнула галография, тут же сменившаяся другой. Легкая усмешка прокатилась по залу: отсутствие добротной половины лица у потенциального кандидата вызвало лишь разочарование. Вторая галография тут же сменилась третьей, а третья – четвертой. Великая Мать даже не читала крупный текст, высвечивающийся рядом с каждой из них. Размеренное мелькание просто успокаивало нервы.

Накануне глава государства просмотрела последние списки и запросила остатки из Центральной Учетной Базы, хранящиеся в Научном Центре Кассини. В них находились те Жнецы, которых отбраковал Фальх. Состояли они, в основном, из тех, кто имел днк-сочетаемость, но не подходил по возрасту, а так же имел травмы и заболевания, не совместимые с прыжком. «Взаимоисключающие параметры» — стояла скромная пометка в левом верхнем углу биографий. Просматривая оставшиеся двести пятьдесят шесть человек из пришедшего списка, Азари не покидало стойкое чувство того, что она копается в мусоре. Вглядываясь в лица стариков с потухшими глазами, рассматривая вполне зрелых мужчин, перекошенных от травм и наблюдая дикие взгляды успевших стать озверевшими волчатами детей, Королеву посещало липкое чувство омерзения.

Пресловутый Парадокс Хирш, вставший поперек горла, сводил на нет все старания. Однако, внутреннее чутье Королеву никогда не подводило. Может, она и не понимала, или не принимала естественный ход событий, но в натуре существ, ее окружающих, Великая мать разбиралась как никогда. Поэтому биографии мелькали перед глазами, а время медленно ползло, растягиваясь в вечность.

— Что насчет тех двоих, которых я выбрала неделю назад? — спросила Азари, порывисто встав.

Она плавно подплыла к преследующему ее везде круглому столику с добротным набором алкогольных напитков.

— Эрдем Зон отказался, — ответил секретарь. — Сказал, что почти накопил на Олимп и против всяких авантюр.

Порядком устав от рутинной работы, личный помощник не совсем понимал, чего же именно хочет от претендентов Королева. Мужичонка уже почти достиг той степени измотанности, что становится причиной потери не только сосредоточенности, но и всякой иерархической субординации.

— Ох уж эти самонадеянные, бесстрашные Жнецы, — усмехнулась Азари. — Думают, что могут отказать Королеве без каких-либо последствий. Надеюсь, он уже покинул этот мир по несчастной случайности?

— Будет сделано, госпожа.

— Не затягивайте.

Эрдем Зон сделал неправильный выбор, и поэтому Королева вынуждена была прервать горение Пламени, за что, несомненно, ее ждала неизбежная расплата. Выбор Жнецов ей обходился слишком дорого. И не только в исчерпывании ее удачи, но и потере драгоценного времени.

Потрепанное временем лицо старика сменилось на вполне цветущую физиономию какого-то наемника со смещенной челюстью. Фоновая смена отбракованных Фальхом кандидатов начала забавлять. Наверное, тут болше повлияла огненная жидкость, начавшая теплотой разливаться по телу.