Наряду с удилами обычных размеров в могильнике Релка найдены миниатюрные удила, лежавшие в сосуде вместе с антропоморфной фигуркой, миниатюрным теслом и стрелой и составляющие комплекс вещей, положенных в насыпь кургана, вероятно, с ритуальной целью или как инвентарь захоронения-кенотафа (Чиндина Л.А., 1977, с. 34).
От уздечки происходит также костяной блок от чумбура (табл. XCVI, 26), подобный известным на широкой территории, а наиболее близкие параллели имеющий у тюрок Алтая (Гаврилова А.А., 1965, табл. VIII, 7; XXII, 11; XXIII, 3). В могильнике Релка найден также костяной блок для аркана (табл. XCVI, 25), по форме напоминающий тюркские (Гаврилова А.А., 1965, табл. XVII, 3).
Для застегивания подпруг использовали костяные пряжки (табл. XCVI, 29), подобные распространенным у степных кочевников (Чиндина Л.А., 1977, рис. 5, 6; Троицкая Т.Н., 1978, рис. 3, 21; Гаврилова А.А., 1965, табл. XXI, 8, 9). Для стягивания ремней сбруи могли служить также железные пряжки с рамками подпрямоугольно-овальной и трапециевидной форм (Чиндина Л.А., 1977, рис. 33, 28, 29), бытовавшие в то время на широкой территории.
Некоторые дополнительные детали облика и экипировки коня и всадника запечатлены на бронзовых фигурках из Релки и Шутово. На первой (табл. XCVIII, 24) у узды выделены нахрапник, налобник и предположительно круглая нагрудная бляха. Под седлом, возможно, изображен чепрак с кистями, прослеживаемый по слабозаметным четырехугольным контурам каймы. У фигуры всадника, держащего повод, нога обута в мягкий сапог. Носок его не свисает, что заставляет предполагать наличие стремени. Всадник из Шутово (табл. XCVIII, 27) управляет конем левой рукой, а в правой держит палаш, что хорошо согласуется с использованием удил с асимметричными звеньями, при которых поводья пропускаются на одну сторону, чтобы освободить от управления лошадью вторую руку.
В целом конское снаряжение носителей релкинской культуры почти идентично экипировке коня граничащих с ними с юга степняков, от которых они, очевидно, быстро заимствовали все нововведения.
Одежду релкинское население изготовляло из меха, кожи и тканей, в том числе импортных, шелковых, фрагменты которых найдены в погребениях (ЗРАО, 1899, с. 322; Чиндина Л.А., 1977, с. 90; Плетнева Л.М., 1973, с. 97). Представление о покрое одежды дают бронзовые антропоморфные изображения. У части фигур одежда напоминает халаты с разрезом от пояса до подола (табл. XCVII, 2, 3), у других она показана в виде штанов и куртки (табл. XCVII, 4–7). На изображении всадника из Релки штаны заправлены в сапоги (табл. XCVIII, 24). На отдельных фигурках изображены манжеты или какие-то нашивки по концам рукавов (табл. XCVII, 2).
Одежда подпоясывалась одним или двумя поясами, которые имели символическое значение и, вероятно, украшались бляхами в соответствии с заслугами владельца. На бронзовых антропоморфных изображениях бляхи поясов декоративно подчеркнуты (табл. XCVII, 3–5). К поясу подвешивали оружие и некоторые предметы утвари — ножи, мешочек с огнивом и оселком.
Пряжки и бляшки от поясов аналогичны предметам поясной гарнитуры культур широкой полосы степи и лесной зоны Евразии. К наиболее ранним экземплярам относятся бронзовые В-образные пряжки с хоботовидным язычком (табл. XCVII, 67, 78), характерные для VI в. (Амброз А.К., 1971а, с. 114), и псевдопряжки с В-образным и сердцевидным щитком, распространившиеся в VII в. В это время употреблялись также бронзовые геральдические пряжки с неподвижным щитком и железным язычком (табл. XCVII, 50, 66, 70, 77, 81). В VIII в. появляются рамчатые пряжки. Кроме бронзовых, в небольшом количестве представлены и железные пряжки с рамками округлой, подпрямоугольной и трапециевидной форм (табл. XCVII, 47–49). Своеобразны ажурные пряжки-застежки подпрямоугольных очертаний (табл. XCVII, 69), обнаруженные в могильниках Релка и Архиерейская Заимка.
Крючки для застегивания поясов в это время выходят из широкого употребления, находки их единичны. Оригинален бронзовый крючок, декорированный жемчужным орнаментом, из могильника Релка (табл. XCVII, 46).
Украшавшие пояса бронзовые накладные бляхи и наконечники (табл. XCVII, 71–73, 82–85; XCIX, 51, 52; 56–58, 59, 61, 71) в конце VI–VII в. имеют преимущественно геральдические формы и хорошо представлены в могильниках Релка (Чиндина Л.А., 1977, рис. 33), Тимирязевских I, II и Архиерейской Заимке (ЗРАО, 1899, табл. III, 16, 18, 27, 29–31; Беликова О.Б., Плетнева Л.М., 1983, рис. 70, 2, 4). В конце VII–VIII в. распространяются прямоугольные и овальные бляхи-оправы, а также бляхи с фестончатым краем, отсутствующие в могильнике Релка, как в более раннем памятнике, но имеющиеся в комплексах могильников Тимирязевского I, Могильницкого, Красного Яра I и Архиерейской Заимки (ЗРАО, 1899, табл. III, 6-13; Плетнева Л.М., 1973, табл. 1, 3, 11, 12–15; Троицкая Т.Н., 1978, рис. 1, 14; 7, 7–9, 19, 20).
Для украшения ремней использовали также бронзовые бляшки V-образной формы с тремя выпуклостями (ЗРАО, 1899, табл. I; II; Плетнева Л.М., 1973, табл. 2, 10), аналогичные хорошо известным в памятниках Прикамья конца VII–VIII в. (Голдина Р.Д., 1979, рис. 6, 18).
Украшения в памятниках релкинской культуры довольно разнообразны и в значительной мере являются, видимо, произведениями местных мастеров. Для украшения одежды, головных уборов и, возможно, поясов использовали бронзовые круглые, полушаровидные, одиночные, двух- или трехчастные штампованные нашивные бляшки (табл. XCVII, 61–65, 87, 88; С, 10, 29, 39), распространенные в памятниках Верхнего и Среднего Приобья VI–VIII вв. (Грязнов М.П., 1956, табл. XLII, 12–14; LI, 15, 16; Троицкая Т.Н., 1973, с. 102, 103). Этими же бляшками, видимо, расшивали рукава, о чем свидетельствуют находки таких бляшек под локтевыми костями в двух непотревоженных погребениях Релки (Чиндина Л.А., 1977, с. 90).
Весьма характерным украшением в период релкинской культуры были колоколовидные подвески с тремя или более выступами (табл. XCVII, 41, 42; С, 7), орнаментированными, как и края колокольчика, «жемчужинами», желобками, сеткой. Можно предполагать, что они подвешивались к поясу, поскольку в ряде комплексов они лежали вместе с деталями поясов (Чиндина Л.А., 1977, с. 39).
Другим своеобразным украшением в памятниках VII–VIII вв. были плоские литые подвески с лопатковидным расширением (табл. XCVII, 27), встреченные в могильниках Релка (Чиндина Л.А., 1977, с. 40, рис. 10, 17; 13, 4), Тимирязевском I, Красный Яр I, где они украшали ожерелья (Троицкая Т.Н., 1978, рис. 4, 11, 13).
Подвесками служили также бронзовые бубенчики со щелевидной прорезью (табл. CI, 16), появившиеся в VIII в., но широко распространившиеся позднее (Амброз А.К., 1971а, с. 121).
Разнообразные серьги или височные привески. Для VI–VII вв. свойственны бронзовые серьги (рис. XCVII, 23, 24) в виде несомкнутого кольца с приостренными концами, иногда с нанизанной посредине каплевидной подвеской (Чиндина Л.А., 1977, с. 40). К тому же времени относятся серьги (табл. XCVII, 35) в виде витой проволочной спирали (Чиндина Л.А., 1977, рис. 3, 5). Ближайшие аналогии этим украшениям представлены в памятниках Алтая, Верхней Оби (Грязнов М.П., 1956, табл. XLV, 5; Гаврилова А.А., 1965, рис. 4, 1; табл. IX, 2; XII, 4; XVIII, 1; XX, 1; XXI, 1), Тувы (История Тувы, 1964, с. 53, рис. 2, 3). В VIII в. на смену серьгам с напускной подвеской приходят подобные украшения с подвеской, отлитой вместе с кольцом (табл. С, 15, 24–26, 33–36; CI, 21–23), известные в то время на широкой территории.
