В IX–X вв. были установлены тесные отношения с волжскими болгарами — основными покупателями местной пушнины. Инвентарь марийских могильников этого времени свидетельствует также об оживленных культурных и экономических отношениях с Прикамьем. Участие в восточной торговле документировано находками (хотя и немногочисленными) отдельных восточных монет и кладов на Пижме и Вятке (Марков А.К., 1910, с. 6, 7, № 32, 35, 36).

В Поветлужье восточные монеты и болгарские подражания им известны в семи погребениях. Они датируются X — началом XI в.

На левобережье Волги, в Дубовском могильнике, монеты обнаружены в 18 погребениях. В основном это саманидские дирхемы первой половины — середины X в. или подражавшие им брактеаты. Найдены также три дирхема болгарского чекана середины X в. и одна западноевропейская монета (графства Эвер) конца XI в. Большинство монет пробито, так как они служили подвесками. Западные связи в археологическом материале этого времени отражены слабо. Почти нет скандинавских вещей и мало славянских. Вероятно существование в X–XI вв. торгового пути по Ветлуге и Унже, благодаря чему осуществлялись связи с мерей и весью, но основным оставался Волжский путь.

Общественный строй марийцев можно охарактеризовать как военную демократию. С XII в. под влиянием контактов со славянами наблюдается развитие экономики и социальных отношений, начинается процесс феодализации.

Ныне к прикамской или пермской группе финно-угров принадлежат сформировавшиеся еще в эпоху средневековья коми-зыряне, коми-пермяки и удмурты. Пермскую этноязыковую общность большинство исследователей относят к раннему железному веку, когда обширные пространства Прикамья и восточной части Среднего Поволжья занимали племена ананьинской культуры (Смирнов А.П., 1952, с. 61–68; Збруева А.В., 1952, с. 205–215). К концу I тысячелетия н. э. на базе этой культуры оформляются такие культуры, как пьяноборская (чегандинская), гляденовская, осинская и караабызская. В начале средневековой поры складываются новые культуры — харино-ломоватовская, ванвиздинская и поломская, которые и послужили основой формирования в начале II тысячелетия н. э. коми-пермяков, коми-зырян и удмуртов.

Эта проблема широко обсуждалась на VI Международном конгрессе финно-угроведов, состоявшемся в г. Сыктывкаре в 1985 г.

Многие исследователи попытались подтвердить новыми материалами установившуюся точку зрения. По мнению Э.А. Савельевой, распад прапермской этноязыковой общности произошел в III–II вв. до н. э. в результате дифференциации ананьинской культурной общности на несколько археологических культур. Носители чегандинской и осинской культур приняли участие в этногенезе удмуртов, а гляденовская культура стала культурой пракоми. С коми-зырянами, по мнению этой исследовательницы, нужно связывать поселения и могильники вымской культуры (памятники перми вычегодской). Сформировалась же культура средневековых коми-зырян на основе ванвиздинской при участии прибалтийско-финского компонента (Савельева Э.А., 1985а; 1985б, с. 3–19).

Новая гипотеза была изложена в выступлении А.Х. Халикова. Начало финно-пермского языкового единства он относит к выделению из ананьинской культурной общности гляденовской культуры. Пермская этноязыковая общность существовала с III в. до н. э. по IX в. н. э. Сначала это были племена гляденовской культуры, потом носители ванвиздинской культуры. В IX–X вв. произошла дифференциация пермской общности на пракоми (вымская культура) и праудмуртов (лузско-вятские могильники X–XIV вв.). Эта точка зрения, как утверждает А.Х. Халиков, соответствует наблюдениям некоторых лингвистов об относительно позднем членении пермско-финского языка.

Дискуссия по этой проблематике показала, что в археологии имеется множество спорных и нерешенных вопросов, обусловленных прежде всего недостаточностью археологических материалов.

Начало исторического осмысления средневековых археологических древностей Прикамья положено было работами А.А. Спицына. В 1893 г. им было выпущено в свет первое сводное исследование, в котором получили освещение памятники Прикамья (Спицын А.А., 1893б). В 1902 г. средневековые материалы этого региона были систематизированы тем же исследователем (Спицын А.А., 1902). А.А. Спицын еще не располагал достаточным количеством фактических материалов, тем не менее, им были выделены ломоватовские древности и различные находки получили хронологическую классификацию.

20-30-е и первые послевоенные годы XX в. характеризуются широкими полевыми исследованиями, в результате которых выявлено и раскопано большое число городищ и могильников, давших новые материалы для более полного представления об истории Прикамья в эпоху средневековья. Наибольший вклад в прикамскую археологию внесли А.В. Шмидт, Н.А. Прокошев, М.В. Талицкий и А.П. Смирнов. Научная систематизация и историческое осмысление всех накопленных к началу 50-х годов XX в. археологических материалов принадлежит А.П. Смирнову (Смирнов А.П., 1952, с. 174–225). В последние десятилетия собраны новые, более значительные материалы, раскопками исследованы десятки городищ и могильных памятников. Написаны интересные работы по отдельным средневековым археологическим культурам Прикамья, обстоятельно разрабатываются вопросы этногенеза камско-финских племен и народностей. Однако целостных исследований, охватывающих все средневековые древности Прикамья, пока нет.

Со второй трети I тысячелетия н. э. Вычегодский край и обширные прилегающие к нему районы верхнего течения Мезени, верхнего и среднего течения Печоры входили в область распространения ванвиздинской культуры. Последняя предшествовала культуре перми вычегодской (вымская культура) и была одним из компонентов в сложении культуры коми-зырян.

Первым памятником ванвиздинской культуры стало открытое в 1922 г. геологами В.М. Козловским и Д.Д. Рудневым Ванвиздинское дюнное поселение, расположенное на р. Вычегда близ г. Сыктывкар, где уже тогда был собран керамический материал. В 1925 г. шурфовку здесь провел А.Н. Грен, и в том же году поселение копалось А.П. Смирновым (Смирнов А.П., 1929а, с. 427–429). Из-за архаического облика керамики и наличия в слое поселения изделий из кремня, преимущественно скребков, оно было отнесено к эпохе бронзы и раннего металла. В 1928 г. на памятнике небольшие раскопки провел А.С. Сидоров, отнесший верхние горизонты этой стоянки уже ко второй половине I тысячелетия н. э. (Сидоров А.С., 1954, с. 69–82).

Другой памятник этой культуры — поселение Красная Гора — открыт на восточной окраине г. Сыктывкар геологом Д.Д. Рудневым в 1919 г. В 1945 г. небольшие раскопки этого поселения провела А.В. Збруева. Материалы ее раскопок были опубликованы Л.П. Лашуком (Лашук Л.П., 1955б, с. 72–77). В 30-х годах XX в. А.С. Сидоровым в Повычегодье было выявлено еще несколько поселений второй половины I тысячелетия н. э., сходных по облику керамики с Ванвиздинскими. Среди них наиболее интересным оказалось поселение Тохта на р. Яренга, притоке Вычегды (Сидоров А.С., А-1928; 1954, с. 69–82).

Начиная с 1957 г. систематическое исследование памятников второй половины I тысячелетия н. э. в Повычегодье и в бассейне верхнего течения Печоры проводилось Г.М. Буровым, В.И. Канивцом, Э.А. Савельевой, А.М. Мурыгиным и К.С. Королевым. Г.М. Буровым в 1957–1963 гг. выявлены и обследованы в бассейне верхнего и среднего течения Сысолы поселения ванвиздинской культуры Зеленец, Вис II (суходол), Вис II (торфяник), а на Верхней Вычегде — поселения Озъяг I, Озъяг II, Дон, Помоздино, Ягкодж I и Ягкодж II, Ягкоджы, Кузьвомын, Воркерос, Варламовка, Лопьювад. Основной материал, полученный при раскопках этих памятников, — керамика, сходная по формам сосудов и орнаментации с посудой Ванвиздинского поселения. Особенно важными и интересными оказались результаты раскопок поселения Вис II (торфяник), где, кроме керамического материала, было обнаружено много кремневых изделий, бусы, изделия из дерева (луки, стрелы, обломки полозьев лыж, поплавки, рыболовные крючки), обрывки сетей. Там же сделаны и находки более раннего времени (Буров Г.М., 1959а, с. 161–168; 1959б, с. 38–48; 1960а, с. 47–50; 1960б, с. 115, 116; 1961, с. 100–108; 1962а, с. 3–41; 1962б, с. 107; 1963а; 1966, с. 155–173; 1967; 1968а; 1968б, с. 202–209; 1971; 1983, с. 55–62). На основе материалов полевых работ Г.М. Буровым была дана целостная характеристика ванвиздинской культуры, выделены ее хронологические этапы, высказано предположение об участии угорского элемента в ее сложении.