Орнамент покрывал также шейку и плечики сосудов. Характерны узоры в виде горизонтальных рядов шнура, сочетающиеся, как и на Туре, с рядами отпечатков наклонно поставленного зубчатого штампа, елочкой, а также в виде оттисков гладкой лопаточки, уголкового и полулунного штампов (табл. LXXIII, 22–25). Нарезка из рядов наклонных линий или сетки проходила по верхнему краю вдоль венчика или обрамляла снизу зону оттисков шнура (табл. LXXIII, 21, 22, 27). Стиль орнаментации посуды оттисками шнура, гребенчатого и уголкового штампов и образуемые ими композиции сближают керамику лесного Зауралья и горного Урала.

Вторая, менее распространенная группа керамики представлена горшковидными и чашевидными сосудами с вертикальным горлом. Орнамент в виде елочки и рядов наклонных оттисков гребенчатого штампа покрывает шейку и отчасти плечики сосудов (табл. LXXIII, 26). Керамика этой группы обнаружена почти на всех памятниках вместе с сосудами со шнуровой орнаментацией. Типологически она имеет сходство с керамикой Нижнего Приобья конца I — начала II тысячелетия н. э. на кинтусовском этапе (Чернецов В.Н., 1957, табл. XXXIV, 1, 2).

Вещевые находки на поселениях малочисленны. На жертвенном месте близ станции Исеть обнаружены плоский железный наконечник стрелы с узелком у основания черешка (табл. LXXIII, 1), датирующийся X–XI вв. по новгородским аналогиям (Медведев А.Ф., 1959. рис. 13, 24), звено цепочки шумящей подвески (табл. LXXIII, 11), подобной мерянским XI–XII вв. (Горюнова Е.И., 1961, рис. 96, 1, 8), а также типичные для XII–XIII вв. железные мездряки (табл. LXXIII, 8, 9).

Таким образом, описываемый комплекс горноуральских памятников датируется X–XIII вв.

Данные для характеристики хозяйства ограничены. Ведущее значение, видимо, имела охота. В Чанвенской пещере найдены кости лося и оленя, а также кости лошади, свидетельствующие о знакомстве с коневодством. Определенную роль играли металлургия и различные обрабатывающие ремесла: изготовление глиняной посуды, выделка шкур, мехов, обработка дерева, кости. Меха, видимо, шли на юг, откуда в обмен на Урал попадали серебряные сосуды, частично, возможно, ткани, некоторые предметы вооружения и другие вещи. Найденные в Чанвенской пещере куфические монеты чеканены в городах Балх и Бердаа (Теплоухов Ф.А., 1895а, с. 54).

Этническая принадлежность памятников горного Урала конца I — начала II тысячелетия н. э. может быть интерпретирована как древнемансийская. Такое заключение следует из близости культуры населения горного Урала и лесного Зауралья (Чернецов В.Н., 1957, с. 180; Викторова В.Д., 1968, с. 256), а также находит подтверждение в известиях письменных источников, локализующих манси XVI–XVII вв. на обоих склонах Среднего Урала (Бахрушин С.В., 1935, с. 5). Этот вывод согласуется также с распространением угорских топонимов в части районов Приуралья и горного Урала, установленной А.Ф. Теплоуховым (Теплоухов А.Ф., 1924) и другими исследователями (Матвеев А.К., 1959, с. 112; Майданова Л.М., 1962, с. 26, 27; Олесова Г.И., 1962, с. 33).

В культуре манси находит параллели ряд особенностей культуры, констатированных у населения горного Урала конца I — начала II тысячелетия н. э. В частности, это касается расположения жертвенных мест и охотничьего промысла. Устройство культовых мест на отдельных скалах согласуется с сообщением П. Палласа о том, что вогулы «ставили идолов своих обыкновенно в каменных ущельях, на высоких и крутых каменных горах, а притом и на высоких соснах, чтоб тем самым при поклонении возбудить к ним священный страх». Он же сообщает о важности в хозяйстве охоты на лося: «Обогатило их естество в сих постынях множеством диких зверей, между коими лоси главнейшее составляют их богатство» (Паллас П.С., 1770, с. 327).

Археологические памятники второй четверти II тысячелетия н. э. в горном Урале не выявлены, но общая этнокультурная ситуация в сопредельных районах не дает основания для заключения о существенных изменениях этнического состава в рассматриваемом ареале.

Бакальская культура выделена К.В. Сальниковым по материалам рекогносцировочного обследования ряда городищ в бассейне среднего течения р. Исеть. К этой культуре исследователь отнес небольшую группу памятников — Большое и Малое Бакальские, Большое и Малое Мыльниковские и Лолевское городища, предварительно датировав их сначала IV–VIII вв., а затем IV–V вв. (Сальников К.В., 1956, с. 211–214; 1961а, с. 47).

Бакальская культура локализуется в лесостепи Западной Сибири от восточных склонов Урала до Ишима. Точные пределы ее ареала пока не определены. Наиболее компактная группа памятников расположена в бассейне среднего течения Исети. Кроме того, бакальская керамика встречена на многослойных поселениях на Тоболе, Пышме, Туре и Ишиме (карта 36). На Ишиме находится Пахомовский могильник (Генинг В.Ф., Овчинникова Б.Б., 1969, с. 128–137), который предположительно может быть связан с населением рассматриваемой культуры, испытавшим сильное тюркское влияние.

Бакальская культура слабо изучена. Первые сведения о городищах на р. Исеть, отнесенных позднее к этой культуре, — Бакальских, Мыльниковских, Полевском и Кашинском — опубликованы А.А. Спицыным (Спицын А.А., 1906а, с. 218, 219, №№ 23, 27, 30) по данным, представленным в Археологическую комиссию В.Я. Толмачевым. Культурная и хронологическая принадлежность этих памятников тогда еще не могла быть определена.

В 1940 г. рекогносцировочное обследование памятников по Исети проведено К.В. Сальниковым. Результатом этих работ явились выделение бакальской культуры и ее краткая характеристика (Сальников К.В., 1956, с. 189–195, 211–214).

В 1961 г. археологической экспедицией Уральского университета под руководством В.Ф. Генинга проведены раскопки Большого и Малого Бакальских городищ, а в 1962 г. открыт Пахомовский могильник.

Результаты исследований Большого Бакальского городища освещены в статье Т.М. Потемкиной (Потемкина Т.М., 1964, с. 257–259), а материал Пахомовского могильника опубликован В.Ф. Генингом и Б.Б. Овчинниковой (Генинг В.Ф., Овчинникова Б.Б., 1969, с. 128–137). Они датировали Большое Бакальское городище IX–XI вв., а Пахомовский могильник XII–XIII вв., но отнесли их к памятникам сылвенской культуры, что представляется необоснованным. Памятники сылвенской и бакальской культур разделены массивом Уральского хребта и памятниками петрогромского типа. Эти культуры обнаруживают различия в керамике.

Городища бакальской культуры устраивались обычно на мысах с крутыми склонами. С напольной стороны они были защищены одной или двумя линиями укреплений, состоявшими из глубокого и широкого рва и высокого вала. Площадь городищ колеблется от 400 до 3000 кв. м.

Укрепления исследованы на Большом и Малом Бакальских городищах. На первом фортификационные сооружения состояли из внутреннего и внешнего рвов и валов (табл. LXXIV, 1, 2). Наиболее прочной была внутренняя линия укреплений в виде рва шириной до 15 м, глубиной до 3 м и вала высотой около 5 м. сложенного из глины. От оползания вал защищала крепь из жердей и бревен. Внешний ров имел ширину 4 м и глубину 1 м; высота вала около 1 м. Он был укреплен вертикально поставленными бревнами, поддерживающимися у основания подсыпанной землей (Потемкина Т.М., 1964, с. 258).