В это время начался процесс слияния ливов с земгальско-латгальско-селским населением, результатом которого стала ассимиляция прибалтийско-финского населения балтским.

В северной части Курземе в XIII–XV вв. имело место территориальное и этническое смешение ливов с куршами. В XIII–XV вв. в этом регионе соседствуют погребения по обряду трупосожжения с захоронениями по обряду ингумации, причем умерших хоронили головой на запад.

С XIII в. на территории Латвии устраиваются и христианские кладбища. Они возникали в стороне от древних, обычно рядом с костелом, и обносились оградой. В XIII–XV вв. такие кладбища имели небольшие размеры. Захоронения располагались рядами. Умерших хоронили в деревянных гробах, головой к западу, обычно без вещевого инвентаря, редко — с единичными предметами.

Таким образом, в XIII–XV вв. на территории Латвии одновременно существовали две культуры — местная латышская и немецкая. Археологическими исследованиями показано, что латышская культура сформировалась на базе культурного наследия местных племен. Влияние немецкой культуры на ее развитие было незначительным. Немецкая культура на территорию Латвии привнесена в результате переселения населения из Северной Германии. В процессе своего развития прибалтийско-немецкая культура впитала в себя и отдельные элементы местной культуры.

Латышская народность формировалась в XIII–XVII вв. В изучении вопроса ее сложения археологические материалы уже не являются ведущими. На первый план выступают данные языкознания и диалектологии и сведения письменных источников. Поэтому эта тема здесь рассмотрена кратко.

Латышская народность получила свое название от племени латгалов, но в ее формировании приняли участие также селы, часть земгалов и часть куршей. Ведущая же роль в этом процессе принадлежала латгалам, поскольку они по численности населения и в территориальном отношении превосходили остальные этноплеменные общности. Селское население Латгалии в период немецкой агрессии XIII в., как свидетельствуют археология и косвенно данные письменных памятников, понесло заметно меньшие потери, нежели курши и земгалы. Как известно, последние пытались отстаивать самостоятельность, оказывая ожесточенное сопротивление немецким феодалам до 1290 г., а затем ушли в Литву. По всей вероятности, ведущей роли латгалов в образовании латышской народности способствовали и некоторые политические моменты. К началу XIII в. в Латгалии существовали три княжества — Ерсике, Кокнесе и Талава, но, видимо, латгалы были лучше политически организованы по сравнению с другими племенными образованиями.

В XIII в. и последующих столетиях этнические процессы на территории Латвии получили дальнейшее развитие. Прежняя этноплеменная дифференциация здесь была полностью нарушена. Начался длительный процесс сближения и консолидации родственных в языковом отношении племенных группировок и ассимиляции иноязычного населения, жившего на территории Латвии. Культурной консолидации способствовало классовое членение общества того времени. Как известно, немецкие крестьяне до XVIII в. в Латвии не селились. Немецкие захватчики и переселенцы в Латвии образовали класс феодалов со своей культурой, а все зависимое население состояло из «ненемцев», т. е. будущих латышей.

Археологически процесс формирования латышской народности отражен, прежде всего, в унификации погребальной обрядности. Как отмечалось выше, в могильниках латгалов и селов до XIII в. господствовала ориентация умерших в направлении запад-восток, причем мужские и женские трупоположения ориентировались в противоположные стороны. С XIII в. эта закономерность нарушается. В XIII–XVI вв. в бывших латгальских и селских землях умерших по-прежнему хоронили головой на запад или на восток, но выбор ориентировки абсолютно не зависел от пола погребенного. Вблизи крупных центров, таких, как Селпилс, Цесвайне, Валмиера и других, постепенно под влиянием христианства распространяется обычай хоронить умерших головой на запад.

Аналогичная картина наблюдается у земгалов. Если до начала XIII в. они хоронили умерших в направлении с северо-запада на юго-восток, а мужские и женские погребения были ориентированы головами в противоположные стороны, то позднее этот обычай нарушается. В XIII–XVI вв. погребальные традиции земгалов сохраняются, но теперь и мужские, и женские захоронения имеют одинаковую ориентацию. Вблизи крупных поселенческих центров (Тервете) господствующей постепенно делается широтная ориентация.

В Курземе начиная с XIV в. захоронения по обряду трупосожжения постепенно заменяются трупоположениями. Прежде различная для мужских и женских захоронений ориентировка заменяется на единую — в XV–XVI вв. здесь преобладает ориентация в направлении с юго-запада на северо-восток, а в XVII в. уже господствуют погребения по христианскому обычаю.

Унификация погребальной обрядности затронула и часть ливского населения — в северной части Курземе, где в результате территориального смешения ливов с куршами начался процесс ассимиляции первых. Характерная для ливов северная ориентация погребенных постепенно исчезает. В XIII–XV вв. здесь встречаются еще свойственные куршам трупосожжения, но широко представлены и грунтовые могильники с трупоположениями, где и мужчины, и женщины погребены головами на запад. Видземские ливы испытали влияние христианства прежде всего, поэтому на их территории с XIV в. господствуют могильники с ориентацией могил в направлении запад-восток. Единое развитие погребальной обрядности на всей территории формирования латышской народности, выразившееся в переходе от противоположной ориентации мужских и женских могил к одинаковой для обоих полов, отражает, как считает Э.С. Мугуревич, начало процесса консолидации (Мугуревич Э.С., 1981, с. 33–35). Следующим этапом было укоренение на еще нехристианских могильниках единой ориентации погребенных в направлении запад-восток (XVI в.). Этот этап унификации, очевидно, является отражением наибольшей интенсивности процесса формирования латышской народности.

Параллельно на всей территории сложения народности постепенно формируется единая латышская культура. Складывалась она, согласно новейшим изысканиям, на основе культурного наследия местных племен. Существовавшая параллельно с ней немецкая культура не оказала заметного влияния на латышскую. Это были разные по своей сущности культуры, которые противостояли друг другу.

В современной диалектологии выделяются три основных диалекта латышского языка. Бо́льшую, восточную часть Латвии занимают верхнелатышские говоры, в основе которых находятся племенные диалекты латгалов и селов. В этом большом диалектном массиве изолексы и изофоны позволяют выделить занимающие более восточное положение латгальские говоры и селонские говоры.

Среднелатышский диалект занимает часть Земгале, южную часть Курземе и западную Видземе. В основе этой диалектной зоны можно видеть диалект земгалов.

К нижнелатышскому диалекту относятся говоры северо-западной Видземе и северной части Курземе. Он сформировался, надо полагать, на ливском субстрате.

В Курземе диалектологи выделяют особую группу тамских говоров, возможно являющуюся наследницей диалекта или языка куршей.

Литовская ветвь балтов в раннем средневековье занимала основную территорию современной Литвы — правобережную часть Понеманья, исключая небольшой регион нижнего течения Немана, где жили скалвы.

Погребальные древности второй половины I — начала II тысячелетия н. э. отчетливо свидетельствуют, что эта ветвь балтов дифференцировалась на племенные группы, отождествляемые с известными по письменным источникам жемайтами, аукштайтами и собственно литвой (карта 45).