Укрепления Малого Бакальского городища представляли собой вал с глинобитной башней и ров. Через ров для проезда на городище были устроены перекидные мостки (Генинг В.Ф., Бушуева Т.Г., А-1962, с. 179–180).

Остатки жилищ на поселениях не выявлены. Вероятно, они были наземными. На Малом Бакальском городище обнаружены остатки очагов в виде линз прокаленной глины и основания печей типа чувалов с обмазкой из глины, которые располагались в пять рядов, видимо соответственно с застройкой поселения (Генинг В.Ф., Бушуева Т.Г., 1962, с. 169).

Погребальный обряд известен пока только по Пахомовскому грунтовому могильнику на р. Ишим. Он занимал склон невысокой надлуговой террасы. Вскрыто 23 могильные ямы на площади 894 кв. м. Из них 18 содержали трупоположения, в большинстве случаев сильно потревоженные, в четырех находились захоронения коней, одна была пустой. Могильные ямы, как правило, прямоугольные (с закругленными углами), изредка один из торцов ям был прямоугольным, а другой сужен и закруглен. Средние размеры ям 2×0,65, глубина 0,45 м. Погребенные уложены вытянуто на спине, руки протянуты вдоль тела, а в некоторых случаях согнуты в локтях так, что кисти находятся на тазе. Только у одного погребенного ноги были согнуты в коленях (Генинг В.Ф., Овчинникова Б.Б., 1969, с. 131, 132). Ориентировка установлена лишь для части погребенных. Преобладает положение головой на юго-запад и запад; в трех случаях скелеты лежали черепом на северо-восток.

Инвентарь встречен не во всех погребениях, что в значительной степени объясняется их разграбленностью. В расположении вещей имеется определенный порядок. Железные и костяные наконечники стрел лежали кучкой слева возле руки и у колена, остриями к голове. Видимо, они были положены в колчане. Ножны находились на левой бедренной кости. Возле наконечников стрел в погребении 18 обнаружен железный нож. Возможно, он вместе с колчаном был подвешен к поясу. Бусы и серьги найдены у черепа.

Захоронения коней совершены в узких ямах глубиной около 0,6 м с уступом высотой 0,3–0,4 м от дна в западной части, куда укладывали голову животного. Лошадей хоронили взнузданными и оседланными, с подогнутыми к животу ногами, головой на запад. В погребении 13 в таком же положении захоронены голова и конечности коня вместе с лопатками (табл. LXXIV, 17).

Обычай отдельного захоронения коня, как и конские погребения вообще, несвойственен угро-самодийскому населению Западной Сибири. Ближайшие аналогии этот обряд находит у кимаков, проживавших в конце I — начале II тысячелетия н. э. в степях Казахстана (Степи Евразии, 1981, с. 44). Обычай захоронения коня в отдельной яме с приподнятой головой присущ половцам европейских степей (Плетнева С.А., 1958, с. 173, рис. 13а). В степях Казахстана известны аналогичные захоронения головы и конечностей коня.

Основную часть находок с поселения представляют фрагменты керамики. Наиболее полно изучен керамический комплекс Большого Бакальского городища, где выделены фрагменты шеек 325 сосудов (Потемкина Т.М., 1964, с. 258).

Керамика бакальской культуры круглодонная, вылеплена из глины с примесью песка, шамота и дресвы. На Большом Бакальском городище с примесью песка изготовлено около половины сосудов, несколько меньшее число сосудов содержит примесь шамота и лишь единичные — дресву. Внешняя поверхность у 80 % сосудов гладкая, внутренняя — более чем у половины заглажена щепкой.

По форме Т.М. Потемкина выделила три типа сосудов (Потемкина Т.М., 1964, с. 258): I — круглодонные сосуды с четко профилированной невысокой шейкой и слабо раздутым туловом (табл. LXXV, 5, 6, 11); II — слабопрофилированные сосуды с короткой, едва намеченной шейкой (табл. LXXV, 7, 9, 12); III — чаши (табл. LXXV, 1–4, 8, 10, 13). Последний тип сосудов численно преобладает.

Большинство сосудов орнаментировано. Орнамент довольно беден — узкие горизонтальные ленты вдоль венчика, по шейке и на плечиках. Наиболее распространены резные и ямочные узоры. Поясок из круглых ямок обычно проходит по шейке сосудов. Среди резных узоров часты ряды наклонных насечек вдоль края венчика, а также горизонтальная елочка и перекрещивающиеся нарезки по шейке. Иногда эти узоры выполнены зубчатым штампом. Представлены также сочетания оттисков гребенчатого штампа с резным узором и ямочными вдавлениями. Изредка зона резных линий сочетается с горизонтальными оттисками шнура, что характерно для посуды юдинской культуры бассейна Туры. В отличие от памятников лесных районов керамике бакальской культуры свойственны узкие орнаментальные зоны, часто расчлененные свободной полосой. На сосудах III типа встречается только резной, ямочный и ямочно-резной орнамент.

В XII–XIV вв. возрастает доля сосудов III типа, в орнаментации сохраняются ямочные наколы и в небольшом числе — грубые нарезки.

Вещевой инвентарь с памятников бакальской культуры известен в небольшом количестве — преимущественно это вещи широко распространенных типов.

Орудия труда представлены железными ножами, ножницами, шильями, кресалами (табл. LXXIV, 9, 22, 31, 40), тигельком. Железные ножи характеризуются небольшими уступами при переходе от клинка к черешку (Генинг В.Ф., Бушуева Т.Г., 1962, табл. I, 4–6). Ножницы шарнирные (табл. LXXIV, 40) происходят из Пахомовского могильника. По форме они подобны таковым с памятников начала II тысячелетия н. э. степей Евразии, в частности, известны среди древностей кыпчаков Казахстана (Степи Евразии, 1981, рис. 72, 28, 29). Кресало калачевидной формы, найденное в Пахомовском могильнике (табл. LXXIV, 22), имеет аналогии на широкой территории в памятниках XII–XIII вв. (Колчин Б.А., 1959, с. 100; Плетнева С.А., 1958, рис. 8, 4, 5). На Малом Бакальском городище обнаружен обломок двулезвийного кресала, типичного для XIV в. (Генинг В.Ф., Бушуева Т.Г., 1962, с. 181, табл. I, 8). На том же городище встречены обломки кусков песчаника и зернотерка из гранита (Генинг В.Ф., Бушуева Т.Г., А-1962, с. 182). Пряслица (табл. LXXIV, 23) изготавливались из стенок глиняных сосудов.

Детали конского снаряжения сохранились в конских погребениях Пахомовского могильника. Это железные удила с кольцевидными псалиями (табл. LXXIV, 42), характерные для памятников X–XIV вв. Ремни сбруи соединялись железными кольцами и пряжками (табл. LXXIV, 26, 29, 30, 34–36). Для украшения наносного или налобного ремня уздечки служили железные султанчики (табл. LXXIV, 38, 39). Такое украшение сбруи было широко распространено у степного населения Сибири от Енисея до Прииртышья в самом конце I — начале II тысячелетия н. э. (Кызласов Л.Р., 1969, табл. III, 109). Представлены также полусферические бляшки со шпеньком и вращающимся колечком (табл. LXXIV, 27), умбоновидные и сердцевидные бляхи с выпуклостью в центре и ажурным краем (табл. LXXIV, 37).

От седел сохранились железные арочные стремена с широкой подножкой и петлей для путлища в расплющенной верхней части дужки (табл. LXXIV, 45), подпружные пряжки овальной, полуовальной и подпрямоугольной форм (табл. LXXIV, 35, 36), железные кольца с пробоями для приторачивания поклажи (табл. LXXIV, 16, 43), гвозди с плоским стержнем и округлой головкой (табл. LXXIV, 44), служившие, видимо, для оковки седла. Седла с аналогичными принадлежностями экипировки широко употреблялись кочевниками степей Евразии в XII–XIII вв. (Гаврилова А.А., 1965, табл. XXVII, 5, 14; Плетнева С.А., 1958, рис. 3; 4; 6; 14, 3; 15, 2). В целом конское снаряжение следовало в основном образцам сбруи кочевников Казахстана и было, очевидно, заимствовано у них.

Предметы вооружения представлены железными и костяными черешковыми наконечниками стрел (табл. LXXIV, 7-14). Железные наконечники стрел двух типов. Плоские с пером асимметрично-ромбической формы и узелком у основания черешка наконечники встречены на Большом Бакальском городище и в Пахомовском могильнике (Потемкина Т.М., 1964, с. 259; Генинг В.Ф., Овчинникова Б.Б., 1969, табл. 66, 4). Подобные им известны в Тюхтятском кладе X в. (Евтюхова Л.А., 1948, рис. 118), а также в кочевнических памятниках конца I — начала II тысячелетия н. э. (Плетнева С.А., 1958, рис. 3, 10; 4, 9). В Пахомовском могильнике найден также наконечник стрелы с плоским листовидным пером, плавно переходящим в черешок (табл. LXXIV, 8). Такие стрелы в основном характерны для памятников кочевников XIII–XIV вв. (Гаврилова А.А., 1965, табл. XXV, 8). Много стрел с костяными наконечниками, треугольными и ромбическими в сечении (табл. LXXIV, 10–14). В наборах из колчанов Пахомовского могильника их было до 11 экземпляров, в то время как железные наконечники обнаружены по одному (Генинг В.Ф., Овчинникова Б.Б., 1969, с. 130, 131, погребения 15, 18). Возможно, украшением колчана служила костяная накладка (табл. LXXIV, 41) со спиралевидным узором из разрушенного погребения 23 (Генинг В.Ф., Овчинникова Б.Б., 1969, с. 131).