Керамика лесного Зауралья X–XIII вв. изготовлена из хорошо промешанной глины с примесью песка. Внешняя поверхность ее заглажена со следами тонких штрихов. На внутренней поверхности имеются штрихи от заглаживания пучком травы. Сосуды круглодонны, слабопрофилированы, приземисты. По форме они делятся на два типа. Количественно преобладают горшковидные сосуды, характеризующиеся прямой вертикальной, слегка вогнутой внутрь или отогнутой наружу шейкой, слабо выраженными плечиками, плавно переходящими в округлое тулово, по конфигурации близкое полушаровидному (табл. LXX, 27, 29–31, 35). В небольшом числе представлены острореберные сосуды (табл. LXX, 33). Второй тип образуют сосуды чашевидной формы без выделенных плечей с вертикальной шейкой, переходящей в полушаровидное тулово (табл. LXX, 32).

Орнамент покрывает венчик, шейку и плечики, редко спускается на тулово. Он выполнен оттисками шнура, гребенчатого штампа, изредка — гладким штампом и защипами (табл. LXX, 27, 29–35). Абсолютное большинство сосудов имеет поясок из круглых ямок вдоль венчика. Горизонтальные пояски из отпечатков шнура по шейке являются распространенным и специфическим видом орнамента, отличающим керамику лесного Зауралья от посуды других синхронных культур Западной Сибири. Пояски из отпечатков шнура обычно сочетаются с рядами из наклонно поставленных оттисков мелкозубчатого штампа (табл. LXX, 29, 33). Реже ряды из оттисков штампа образуют фигуры в виде решетки, зигзага, взаимопроникающих треугольников (табл. LXX, 30, 31, 34). В последнем случае можно говорить о влиянии керамики оронтурского этапа Нижнего Приобья, в которой узоры типа взаимопроникающих треугольников были широко распространены (Чернецов В.Н., 1957, табл. XIX, 1, 2; XXVII). Узоры из защипов редки и располагаются на тулове сосуда (табл. LXX, 31).

Следует отметить, что орнамент в виде рядов оттисков зубчатого штампа и пояска ямок вдоль венчика сближает керамику юдинской культуры с другими культурами лесной полосы Западной Сибири того времени, а узоры в виде оттисков шнура являются специфичными для зауральского этнокультурного ареала, в свою очередь объединяющими его с культурой населения горного Урала второй половины I — начала II тысячелетия н. э., комплексами типа Петрогром и Голый Камень, которым также свойственна шнуровая орнаментация керамики (Берс Е.М., 1963, рис. 25, 1).

В составе керамики юдинской культуры В.Д. Викторова (Викторова В.Д., 1968, с. 246, 248) выделяет заозерный тип (группу), локализуемый на памятниках верхнего и среднего течения Тавды, некоторые черты своеобразия которого обусловлены соседством и участием в генезисе юдинской культуры населения Нижнего Приобья.

В X–XIII вв. глиняные сосуды начинают заменяться клепаными медными котлами с железными ушками для крепления дужки (табл. LXX, 36). Два таких котла найдены в кургане в «Загородном саду» г. Тюмени, а обломки еще четырех — в Ликинском могильнике (Викторова В.Д., 1968, с. 252).

Кроме того, на памятниках лесного Зауралья зафиксировано семь фигурок сидящих людей, вылепленных из глины (табл. LXX, 28). Лицевая часть фигурок покрыта орнаментом из оттисков мелкого гребенчатого штампа, кружочков и вмятин, имитирующих украшение и покрой одежды с треугольным вырезом (Мошинская В.И., 1959, с. 180, 181, рис. 64; Викторова В.Д., 1968, с. 248–249, табл. III, 2). По мнению В.И. Мошинской (Мошинская В.И., 1959, с. 183), эти фигурки служили игрушками. В.Д. Викторова (Викторова В.Д., 1968, с. 249) считает, что они имели какое-то религиозное значение, были связаны с очагом или хранительницей очага.

Помимо лесного Зауралья, аналогичные фигурки обнаружены на ряде памятников Нижнего Приобья конца I — начала II тысячелетия н. э. (карта 32) (Федорова Н.В., 1979а, с. 145–151). Это обстоятельство, наряду с отмеченными особенностями керамики, является еще одним фактом близости культур населения лесного Зауралья и Нижнего Приобья. Находка двух подобных фигурок на Родановском городище (Мошинская В.И., 1959, рис. 65, 1, 3), вероятно, отражает контакты предков коми-пермяков Прикамья с уграми Зауралья.

Вещевой комплекс с памятников юдинской культуры включает орудия труда, оружие и украшения. Часть из них местного производства, часть — импортные, в том числе значительное количество вещей славянского и приуральского происхождения. Ряд вещей специфичен для культур лесного Зауралья и Среднего Приобья.

Орудия труда представлены топорами, ножами, предметами ловли рыбы и охотничьего промысла.

Топоры железные, проушные, секировидной формы, с опущенным лезвием и выемкой у шейки (табл. LXX, 16). Четыре экземпляра таких топоров найдены в Ликинском могильнике (Викторова В.Д., 1973, с. 155), один происходит с городища Тан-Варуп-Эква на смежной территории Нижнего Приобья (Чернецов В.Н., 1957, табл. XXXIV, 3). Это рабочие топоры. Похожие топоры были распространены в X–XIII вв. в лесной полосе у славянского и финно-угорского населения Восточной Европы от Новгородской земли до Прикамья (Колчин Б.А., 1958, с. 98; Алешковский М.Х., 1960, с. 74, тип. Л; Матвеев С.Г., 1929б, с. 23; Седов В.В., 1982, табл. LVII, 8, 13) и являлись изделиями древнерусских кузнецов. В Западной Сибири они обнаружены только на территории, прилежащей к Уралу, и попали сюда, в Зауралье, очевидно, опосредованно — через Прикамье.

Для обработки дерева, и, возможно, для разрыхления земли употреблялись втульчатые тесла-мотыжки (табл. LXX, 17), подобные бытовавшим в других районах лесного Приобья. Такое тесло-мотыжка найдено в Пылаевском могильнике (Кутаков Ю.М., А-1963, рис. 8, 5).

Железные ножи принадлежат к двум типам (Викторова В.Д., 1973, с. 155). К первому относятся ножи с плавным или отлогим коленчатым переходом от спинки клинка к черенку и сравнительно длинным черенком (табл. LXX, 24). Второй тип объединяет ножи с более широким клинком, коротким черенком и резким коленчатым или прямоугольным уступом при переходе от спинки к черешку (табл. LXX, 23). Лезвия ножей обычно сильно сточены. Такие ножи в X–XIII вв. широко употреблялись на территории от Приобья до Новгорода (Чернецов В.Н., 1957, с. 147, рис. 4, 2; табл. XLVIII, 5), и при этом первый тип датируется в основном XI–XII вв., а второй — с XIII в. (Колчин Б.А., 1959, с. 48–51). Вероятно, эти ножи в Зауралье также импортные, возможно, славянского производства.

Часть ножей или кинжалов имели бронзовые литые рукоятки, украшенные зооморфным навершием и орнаментом в виде жемчужин, имитации шнура, валиков (табл. LXX, 13–15). В лесном Зауралье такие рукоятки обнаружены в Ликинском и Пылаевском могильниках (Викторова В.Д., 1973, с. 156). Известны они и на памятниках лесного Прииртышья (Могильников В.А., 1970а, рис. 27), Нижнего и Сургутского Приобья конца I — начала II тысячелетия н. э. (Чернецов В.Н., 1957, табл. VII, 4), а также в Прикамье (Спицын А.А., 1902, табл. III, 18, 22; XXIII, 3). Область распространения (карта 33), характер орнамента и стиль зооморфных фигур на навершиях, идентичных бронзовым зооморфным фигурам лесного Зауралья, позволяют считать эти рукоятки продукцией местных, зауральских мастеров-литейщиков.