— Я не хочу умирать, не хочу. Мамочка, мамочка забери меня отсюда, забери, — очнулся я, от непрекращающегося причитания.

Грудь терзала острая боль. К разодранной ране что-то прижималось, мало того, это что-то конвульсивно дёргалось, принося мне дикую боль.

— За что мне это? За что? Я не могу так умереть.

Попытался открыть глаза, чтобы рассмотреть источник шума, но у меня это не вышло. Всё лицо выше рта было измазано в чём-то липком, не дающим разлепить веки.

— Меня обязательно спасут. Наверняка меня уже ищут, нужно просто покричать, чтобы меня нашли. Да, нужно просто покричать. Люди! Кто-нибудь! Я здесь!

Раздавшийся прямо над ухом крик чуть вновь не отправил моё плавающее сознание в небытие. Судя по слабости, я потерял много крови и продолжаю это делать. Что-то прижало мою рану, но оно не было в состоянии полностью избавить меня от кровопотери. И не думающие стихать крики о помощи разрывали мою бедную голову.

— Заткнись, — собрав все свои силы, сумел выдавить единственное слово. Рот липкое нечто мне не запечатало, поэтому говорить, как и дышать, я всё ещё мог.

— Кто здесь? Вы пришли меня спасать? Я знал, что меня спасут. Скорее вытащите меня из этого кокона, — раздался обрадованный голос.

— Кокон? Мы что, в паутине? — борясь с кашлем, хриплым голосом спросил я.

— Ты не спасатель, — тут же опечалился некто, но после вновь воспрял духом. — Ты не переживай, нас обязательно спасут. Нужно просто немного покричать. Позвать на помощь.

— Не кричи, — попросил я.

— Но нас же так не найдут. Нужно звать на помощь, — удивился некто.

— Ты своим криком только монстров к нам приманишь. Лучше расскажи, что ты видел, прежде чем нас засунули в кокон.

— Ты прав, ты прав, вдвоём мы и сами выберемся. Вдвоём мы и сами сможем спастись. Главное, выбраться из кокона, а там свобода, там спасение.

— Мы обязательно спасёмся, ты только расскажи всё, что видел, — напомнил я о своей просьбе.

Парня звали Стейн, он был лесорубом. Ему так же, как и мне, не посчастливилось попасть к нападающим в лапы. Пойманную дичь твари не убили, лишь спеленали ему руки и ноги паутиной, после чего утащили вглубь леса. Умение выделять паутину у ночных хищников стало для меня новостью. Теперь понятно, как мы оказались в коконе, как и предназначение брюшка у тварей. Когда Стейна притащили к разлапистому дереву, на котором уже висели пару коконов, я уже был там. Прислонив наши тела друг к другу, нас запеленали в паутину, прибавив ещё одно украшение дереву.

Стейн часто повторялся, и короткий рассказ растянулся надолго. Но всё это было уже не важно, ведь я отчётливо понял, что так и умру, прижатый к телу какого-то мужика, вися в коконе на дереве. Моё самочувствие не становилось лучше, наоборот, с каждой минутой мне было всё хуже. Пусть рана и не была серьёзной, но из неё медленно вытекала кровь, а вместе с ней моё тело покидала и жизнь.

— Ты чего притих? Ты не унывай, вдвоём мы обязательно выберемся, — попытался подбодрить меня Стейн.

— И как ты планируешь это сделать? — слабеющим голосом поинтересовался я.

— У тебя правая рука к моему бедру прижата. Эти твари пожадничали, слой паутины там совсем маленький. Тебе нужно руку чуть ниже опустить, там у меня перевязь с ножом. Попробуй, им наверняка удастся разрезать паутину.

Не став больше задавать лишних вопросов, я собрал остаток своих сил и попытался протолкнуть правую руку вниз. Пусть не сразу, но мне всё-таки удалось — слой паутины у кисти и вправду был небольшим, с трудом его удалось прорвать и получить небольшую подвижность. Пока доставал нож, изрезал себе все пальцы. Лезвие было длинным, и чтобы вытащить клинок полностью, пришлось перебирать пальцами по острию. Несмотря на все эти сложности, мне удалось обзавестись ножом.

Дальнейшие пять минут я неумело пытался разрезать паутину и высвободить хотя бы собственную руку. Вот только у меня ничего не получилось. Удалось слегка освободить предплечье, но до локтя клинок не доставал, а паутины в том месте твари не пожалели, согнуть руку не было никакой возможности.

— Всё без толку, так нам не спастись, — сказал я, осознав всю бесплодность своих попыток.

— Ничего, значит, просто подождём. Нас обязательно спасут. Нужно просто покричать, чтобы нас нашли, — успокоил то ли меня, то ли себя Стейн.

— Подожди ещё немного.

— Ты что-то придумал?

Идей, как надеялся Стейн, у меня не было, просто очередных воплей своего собрата по несчастью я точно не переживу. Тело сковывал холод, наваливалась апатия, пришло отчётливое понимание о неминуемой скорой смерти. Нужно было что-то делать, и я решился.

— Прости меня, Стейн, — тихо прошептали мои ссохшиеся губы.

— О чём ты? За что простить? — не понял парень.

Нож в моей кисти повернулся. Лезвие нацелилось в бедро Стейна, примерно в то место, где проходила артерия. Сделав судорожный вздох, я вонзил клинок в тело парня.

— Прости, прости, прости… — тихо повторял я, слушая предсмертные хрипы Стейна.

Парень уже не кричал и не проклинал меня, нож задел бедренную артерию и жизнь стремительно покидала тело лесоруба. Руку, нанёсшую подлый удар, обильно орошало кровью, из-за этого рукоять, казалось, вот-вот выскользнет. Пальцы подрагивали от усталости и приходилось прикладывать большие усилия, чтобы не потерять своё единственное оружие.

Так мы и висели, прижатые друг к другу и замотанные в кокон из паутины. Оба истекали кровью, и над обоими уже склонила свою голову безликая смерть. Вот только если жизнь Стейну вряд ли что-то может спасти, то отдалить мою смерть могла лишь кончина парня.

Я ненавидел себя за содеянное. Под страхом собственной смерти схватился за последний шанс выжить. Решимости хватило на подлый удар, а дальше оставалось только ждать и корить себя за собственную трусость. Отец говорил: смерть нужно принимать достойно. Прости, папа, я не смог. Моим выбором стала жизнь. Возможно, я лишь продлил свою агонию, но до последнего надеяться на лучшее — это так на меня похоже.

Стейн окончательно затих, когда моё состояние уже стало критичным. В какой-то момент даже показалась, что парень меня переживет, и я зря обрёк его на смерть. Но как бы противно от этого ни было, задуманное получилось, и можно приступать к поглощению.

Единственное место, где я мог добраться до голого участка тела Стейна, был проделанный мною порез на бедре. Поработав ножом, расширил прореху в штанах и тыльной стороной ладони, не выпуская клинок, прикоснулся к залитому кровью бедру. Хлынувшая в меня сила была подобно глотку холодной воды в жару. Прокатившись по всему телу, она прогнала усталость и полностью избавила от уже притупившейся боли в груди. Без опаски сделал глубокий вдох, ощущая, как безболезненно расширилась грудная клетка.

Пришло понимание, что у меня всё получилось, а вместе с ним и радость от случившегося. Я буду жить, не знаю насколько, но мне удалось отодвинуть свой срок смерти. Ненадолго показалось, что все сложности позади, а впереди меня ждёт лишь легкая прогулка до города. И только потом пришло понимание суровой реальности. Я по-прежнему находился в коконе, и не имел ни малейшего представления, как из него выбраться. Изменилось лишь моё самочувствие и то, что теперь на одного живого человека в паутине стало меньше.

Примерно ещё около часа я провёл в безуспешных попытках выбраться. До тёмных кругов перед глазами я пытался согнуть какую-либо из конечностей и отвоевать ещё немножко свободы. Особые надежды были на правую руку и по-прежнему сжимаемый нож. Но все мои усилия оказались напрасны, никаких продвижений не было. Мне оставалось жалеть о невыбранном при возвышении усилении, с этим навыком я бы точно смог освободиться от сковывающих пут.

Перепробовал все свои нынешние умения. Для начала попробовал самый подходящий сейчас вариант, но неразвитый топот бесследно глушила упругая паутина. Вырастить копьё земли также не было возможности. Произвёл сканирование, но так и не дождался обратного отклика навыка. Я даже попытался использовать вдох магии, надеясь, что в основе паутины лежит магическая структура, вот только и этот вариант оказался безрезультатный. В надежде на чудо решил взглянуть на своё развитие.