– Кук, проверь, что там с чёрным входом, Франко и Бак забаррикадируйте главный вход. Вы двое, – он показал Бишопа и Джорджа. – проверьте второй этаж.

Кук убежал к запасному входу. Франко в свою очередь продолжал сидеть, опершись о заднюю стенку бара.

– Босс, кажется меня ранили, – корчившись от боли, амбал держался за живот. На его майке в месте где он держался начало расползаться красное пятно.

– Вот чёрт, – Морелли снял свою рубашку и, разорвав её, начал перевязывать своего подельника.

Накладывая повязку на раненного товарища, итальянец услышал щёлканье пистолетных предохранителей за своей спиной.

В этот миг в главный зал вбежал Кук:

– Чёрный выход перекрыт копами, – не успев, договорить он обомлел от неожиданного зрелища.

Морелли и Бак направляли свои стволы на Джорджа и Бишопа. В свою очередь двое продажных копов держали на прицеле двух бандитов. Между ними четырьмя с одной стороны в луже крови без признаков жизни лежал Франко, а с другой стороны сидел и смотрел за всем этим действием прикованный к трубе офицер полиции. Отойдя от секундного оцепенения, Кук присоединился к своим подельникам и направил пушку на полицейских.

– Мы притворились заложниками, чтобы нас здесь всех не пристрелили, но на этом всё. Не надо нам указывать, что делать, мы не твои подчинённые, – угрожающе говорил Джордж.

– А не то что? – Морелли заулыбался. – Убьёте нас?

Бишоп был на взводе и вёл себя крайне нервно. События последних двух часов не пошли ему на пользу. Он воскликнул:

– Почему бы и нет? Меня уже достал твой командный тон, – наглым голосом ответил Бишоп.

После этих слов итальянец засмеялся и опустил свой пистолет.

– Ну давай, убивай, – Морелли широко раздвинул руки. – Только вот, что потом? Вы вдвоём выйдете туда, – он показал на главный вход откуда доносились звуки полицейских сирен. – И скажете: «Мы тут случайно проходили мимо, а по пути решили заскочить и обезвредить парочку опасных бандитов из картеля».

Стоящие рядом с Морелли мафиози засмеялись. До Бишопа и Джорджа начала доходить вся тяжесть их положения. «Как объяснить федералам, что мы здесь делали? – думал прокурор. – А вдруг они уже всё знают про нас с Бишопом?».

– Вы будете гнить в тюрьме до конца ваших никчёмных жизней, – злорадствовал итальянец. – И мы, – он показал на себя и своих подельников, – Ваш единственный ключ к свободе.

– С этого момента поподробнее, – заинтересовался Джордж.

– Фишер, дорогой мой, я в тебе не сомневался, – Морелли ещё шире раскинул свои руки, как будто пытаясь обнять весь мир, а потом резко опустил их, – У нас с вами есть два пути. Первый – лёгкий и неэффективный: это начать вести себя как свора бродячих собак и перегрызть друг другу глотки. Второй – не такой лёгкий и более эффективный: это объединиться и работать сообща.

– Зачем такие трудности? Мы слишком много знаем про ваши дела, почему бы тебе просто не убить нас? – спросил Джордж.

– Вот скажи, чтобы бы ты выбрал прокурор? Спасти одного захудаленького копа, – итальянец показал на прикованного Тома. – Или устранить четырёх опаснейших головорезов.

На пять секунд в зале повисло молчание.

– Вооот, – Морелли ухмыльнулся. – Как только федералы узнают, что мы убиваем заложников, сюда снова ворвётся штурмовая группа и изрешетит нас из своих винтовок.

– Босс, а если сдаться? У картеля столько денег, они с лёгкостью смогут нас вытащить, – вмешался Кук.

Джордж издал притворный смешок.

– Серьёзно, думаешь картель вам поможет? Мафии не нужны лишние языки за решёткой. Как только ты окажешься на зоне, к тебе в камеру подсадят головорезов и они прикончат тебя. Знаешь, что такое колумбийский галстук Кук? В тюрьме ты и дня не протянешь, уж поверь мне, – насмехался над идеей бандита прокурор.

– Всё верно, в нашей работе дешевле убивать коллег, чем вытаскивать их из тюрьмы, – продолжил итальянец. – Поэтому я выдвину требование – вертолёт до Мексики, отсюда до неё лететь менее двух часов.

– Ты спятил? – Бишоп невольно поднёс пальцы своей свободной руки к виску. – Федералы никогда не пойдут на это.

– Верно! – Морелли выдержал томительную паузу. – Если не сказать им, что мы держим в заложниках окружного прокурора и детектива.

– Нет, – запротестовал Джордж. – Прямо перед казино стоит арендованная мною машина, на дорожных камерах всё было видно… Чёрт! Да ты представляешь, что ты несёшь? – он облокотился о барную стойку и положил ладонь руки на глаза.

– Послушай Джордж, – Морелли положил руку на его плечо. – Это единственный наш шанс выбраться отсюда. Эти лопухи из ФБР долго будут выяснять, как мы вас с детективом похитили, а как только поймут, что их одурачили, мы уже будем пить ром и загорать на Пуэрто-Морелос.

– Жена, ребёнок, – Джордж бормотал бессвязные вещи и эти два слова единственное, что смог разобрать итальянец.

– Они приедут к тебе, как только всё устаканится, – шептал ему на ухо Морелли. – Джордж, гнить в тюрьме или солнечная Мексика? Выбор за тобой.

Прокурор начал понимать всю неизбежность ситуации. Все находящиеся в комнате зависели друг от друга, словно жизненно важные органы в одном теле – убери один и весь организм погибнет. Однако идея Морелли была ужасной и от перспективы играть под его дудку, Джорджу стало дурно. Безнадёжность порождала панику. Мысли путались, а решение нужно было принять немедленно.

Прокурор сомкнул веки – перед глазами замаячила Мэгги. Она бегала по лесной полянке и звонко смеялась. Его дочь подбежала к нему и дала в руки какую-то безделушку, которую нашла на лужайке. Вид её улыбки моментально отогнал дурные мысли и придал мужчине сил. Прокурор резко встал и направил пистолет на итальянца:

– Есть третий вариант, мы вдвоём с детективом выходим и сдаёмся. На допросах сотрудничаем со следствием и сдаём всю подноготную картеля. Думаю, после этого нам дадут от силы года три, срок всё равно немалый, но это лучше, чем всю жизнь бегать, не видя, как растёт твоя дочь.

Внезапно Джордж почувствовал резкую, жгучую боль в затылке, будто его ужалил огромный азиатский шершень. В глаза помутнело, ноги покосились, и он свалился на пол. Сквозь покрывающий его туман Морфея, он смог разобрать слова Бишопа; они звучали так, как будто детектив говорил с водой во рту:

– Без обид Джордж, я выбираю Мексику.

Не успев о чём-либо подумать, прокурор отключился, смотря через надвигающуюся плёнку на склонившихся над ним Бишопа и Морелли. Бархатная пелена полностью застелила глаза, и вот уже Джордж видит, как малышка Мэгги, объедаясь сладкой ватой, тянет его к очередному аттракциону, а Маргарет, вытирая испачканный в сахаре рот дочери, даёт напутствия по технике безопасности.

Он терял сознание, не зная, что при штурме полиция выстрелами повредила вентиль того самого злосчастного баллона, в котором находился сильнодействующий наркотик. Прокурор не знал, что прямо сейчас бесцветный газ без запаха отравляет всё вокруг, заползает в лёгкие ко всем, кто находится в главном зале. И он даже представить себе не мог – к каким последствиям в итоге это приведёт…

Джордж с трудом поднял тяжёлые веки. Его голова кружилась и гудела, словно весь вчерашний день он не вылезал из бара. От удара Бишопа его затылок горел, а в его рту была пустыня Невада. Попытавшись встать с грязного пола, он обнаружил, что его рука прикована к трубе. К этой же трубе был пристёгнут сидевший рядом юнец-офицер. Встретив преграду в виде цепи от наручника, прокурор плюхнулся на пятую точку и застонал.

– С добрым утром, мудила, – поприветствовал его Том.

– И тебе не хворать, – хрипло и заторможено ответил Джордж.

Оглядевшись по сторонам, прокурор увидел, что за то время, которое он пролежал без сознания, бандиты забаррикадировали главный вход поломанными автоматами. На улице успело стемнеть и главный зал освещали пробивающиеся сквозь щели в стенах лучи полицейских прожекторов.