«Еще немного».

Кустарник сменился опушкой, вроде той, на которой он проснулся, только совсем темной, не считая «спецэффектов» от золотых лоз. «Гирлянд» хватило, чтобы он заметил большую суковатую ветку на земле: она была сырой от влаги в дерне, но колючки торчали хорошие, и когда Айнар поднял, ощутил приятную тяжесть.

Сердце колотилось. В носу стояла помойная вонь «дикой Искры», теперь к ней примешивался аромат собственной крови.

— Иди сюда. Сволочь, — проговорил он, разворачиваясь к волку палкой вперед. Искра затрепетала переливчатыми бликами — было это невероятно красиво, если бы не зубы, не рычание, не смертоносный оскал.

Тварь бросилась на него. Он зажмурился в этот момент, он никогда не бил даже охамевших дворняг с окраин — прикормленных бабками-кастрюльницами шавок. Он боялся сторожевых ши-аро, злобных черных псов: их натаскивали ловить беглых рабов, и они были настолько умны, что могли перегрызть всего одно сухожилие: ходить сможешь, а бегать — уже никогда.

Айнар ударил.

Ветка встретила пустоту. Айнар открыл глаза: волк попятился и скалился, потом кинулся снова. Айнар повторил выпад, колючки прошли сквозь голову, нос, глаза — ничего, или…

«Чего».

Ветка загорелась. Нет, не так: покрылась блестящей и такой же весело бликующей слизью, а слизь пожирала дерево, сначала кору и колючки, потом желтоватую древесину.

Айнар тупо уставился на свое бесполезное оружие. Он внезапно понял, что саквояж не бросил, так и прижимал его подмышкой, хотя тот был ужасно тяжелым, и выронил только сейчас, когда схватил ветку.

«Слизь».

— С-сука.

Волк метнулся к горлу, но получил по бесплотной башке в очередной раз. Ветка как будто застряла, зато и тварь попятилась.

«У меня будет секунда».

— Отвали от меня. Чего тебе надо? Ты просто дурацкая Искра. Ты безмозглая. Тебя ставят… это. Корабли водить. Воду качать. Да для всего! Везде вы, долбанные Искры!

Волк слушал. Он даже сел по-собачьи, только что хвостом не вилял, склонил голову набок. Айнар делал выпады быстро разлагающейся веткой — ну же, пара минут, — наклонился, щелкнул замком саквояжа.

Только бы нашлось, только бы…

«Ага».

Выпад. Палка. Отчаянно хотелось услышать характерный «хрясь», тем более, что зубы щелкнули в паре сантиметрах уже от пальцев. Клыки заплясали на ногтях фиолетовым и цветочным розовым. Ни звука — лес затаился, только где-то очень далеко шуршали своими крыльями мотыльки. Собственное надсадное дыхание сипело барахлящим насосом.

От ветки осталось меньше трети — огрызок какой-то, разве — кинуть с воплем «Тузик, фас», и надеяться, что прозрачная тварь побежит и принесет поноску.

— Иди сюда, тварь!

Ветку Айнар кинул в волка. Она угодила в грудь и растворилась. Прыжок твари был красивым: кристальная фигура с мириадами цветов внутри, и неважно, что воняет, неважно, что зубы в палец длиной.

«Будет больно», — подумал Айнар.

Он швырнул свое «секретное оружие» с закрытыми глазами, в точности, как наносил первый удар веткой.

Он ждал обжигающей боли или холодной пустоты. Вспомнилась серия из того мультфильма — женщина в открытом космосе отламывает себе замерзшую руку, чтобы создать инерцию и спастись от неминуемой смерти. Законы физики вышли покурить, но эффектно; в реальности космос не заморозит тебя за пару секунд, но вот эта штука была хуже космоса, антивеществом, может быть.

Он пошевелился. Ни боли, не пустоты. Пальцы на месте. Голова — проверил, да, — тоже. Ноги. Живот.

После Айнар решился посмотреть чуть дальше и торжествующе засмеялся: на черном дерне растекалась лужа слизи, а поверх еще пузырилась самая обычная соль. Натрий хлор. Поваренная. Айнар сверился с надписью: ну да, NaCl, все верно.

Отличное средство против слизняков.

— Получи, тварь, — Айнар исполнил немного неуклюжее танцевальное па, а потом плюхнулся на землю. Колени подкосились и ноги дрожали от усталости, в животе резало болью. Он никогда столько не бегал — ни в прошлой… то есть, в другой жизни, ни рабом.

Хотелось пить и есть.

Стоило вновь осмотреться и поискать что-нибудь съедобное, хотя в лесу Цатхан вряд ли отыщешь: живая фабрика по переработке токсинов, вотчина диких Искр. Ничего, справился с жуткой тварью, выживет и дальше.

Он сидел так какое-то время, прислушиваясь к слабому бульканью. Когда оно затихло, тишину разрезали резкие звуки. Задремавший Айнар едва не свалился в лужу с останками Искры.

Перед ним стояла женщина. Она хлопала в ладоши, а потом сказала:

— Отлично сработано, Айнар Венегас.

«Избушка на курьих ножках», вот такое сравнение пришло в голову, когда они дошли. Деревянные подпорки действительно поднимались над дерном, защищая от сырости, только «курица» была устойчиво-четырехногой. Мутант из чернобыльского леса. Балки, прикинул Айнар, погружались глубоко в землю. «Идти-брести сама собой» такая «курья избушка» вряд ли могла, но как жилище на болоте — почти идеально, защитит от сырости и не сгниет.

— Заходи-заходи, — поторопила женщина. Айнар на нее периодически поглядывал по дороге, но в золотистой, фальшиво-праздничной тьме пялиться было рискованно. Он не стал бы разглядывать того, кто живет в лесу Цатхан, среди диких Искр. Айнар присмотрелся в поисках талисманов-оберегов, но не обнаружил ни единого.

«Светоч? Или кто она?»

Лестница оказалась веревочной. Ноги до сих пор дрожали после гонки, Айнару пришлось подтягиваться на руках и довольно неуклюже вползать в проем полуоткрытой двери. Женщина запрыгнула с кошачьей грацией, а потом — он это точно заметил, несмотря на темноту — протянула руку и щелкнула электрическим выключателем.

— Как это?

— Генератор. Работает на грунтовых водах, здесь их везде даже слишком много — целые подземные реки с бурными течениями.

Айнар кивнул. Это имело смысл, хотя самого генератора он не заметил, наверное, тот остался снаружи. Он сделал себе пометку потом проверить, а пока снова огляделся.

«Избушка на курьих ножках» оказалась обычным дачным домиком — даже маленький холодильник в углу тарахтел. Стол с клетчатой клеенкой, кровать за ширмой с пестрыми и довольно безвкусными тиграми на зеленой лужайке. Еще одна шторка — удобства. «Биотуалет, да? И вода тут есть, нормальная вода…»

Айнар подошел к тронутому ржавчиной жестяному крану. Потекла холодная.

— Грунтовая, говорю же, — пояснила новая знакомая, а он ткнул пальцем в электрическую плиту:

— Откуда это? Вы…

— Как и ты.

Айнар развернулся. Она была тесхенкой, как он, лет сорока или больше, худая, костлявая, седина в черных волосах вплеталась толстыми нитями. Немного морщин вокруг глаз и сухих губ, но в целом, по-своему привлекательная. Она носила настоящие джинсы и футболку с Микки-Маусом.

— Прекрати делать такое лицо. Ты же меня искал, тебе наши разве поручение не дали?

— Гарат Ашшала?

— Или доктор медицины Гулджан Тахирова, — вздохнула женщина. — Они стараются направлять сюда специалистов. Ты младше других. Студент?

— Нет, — возмутился Айнар… или Рави Иванов? У этой женщины хотя бы имя-фамилия не звучит, как дурацкий анекдот. — Почти десять лет стажа, инженер.

— Ясно, — перебила она.

— Госпожа Тахирова…

— Нет, — она перебила, лицо исказилось, как от резкой боли. — Не нужно так называть. Иначе можно повредить подселенцу или… ну, в общем, тому, кто был до того. Гарат Ашшала.

— Хорошо, госпожа Ашшала.

Айнар так и стоял на пороге, а новая знакомая привычными движениями заваривала чай, достала из холодильника красное варенье с плодами, похожими на вишню, но крупнее и синеватыми. Добавила хлеб, масло, фаянсовую вазочку самодельных конфет, по виду похожих на цукаты из апельсиновой корки.

— Садись. Еды у меня немного, но голодным не останешься.

К сладкому добавилось вяленое мясо и сыр, крупные оранжевые фрукты или овощи — на помидоры похоже. Айнар откусил один, вспомнил, их называли «яблоками». Суккуленты, ближе к плодам кактусов, как и остальные растения, возделываемые в Глеоре. В Тесхене не всегда приживались и они. На вкус яблоко действительно больше напоминало помидор.