Пустота стала привычной. Айнар криво улыбнулся.

— Много рассказать и еще больше задать вопросов.

На самом деле, рассказывала в основном Линнан. Ее перебивала Иванка. Айнар поглощал варево из тушенки, макарон, яиц, помидоров — все с диким количеством перца и неопознаваемой приправы, вроде бульонного кубика «по акции». Пища богов, ничего лучше не надо. Гарат курила одну за одной, прикуривала от предыдущей и выпускала сизые клубы дыма. Курица фыркала, но все равно крутилась под ногами: Гарат угостила ее тушенкой и подсовывала печенье.

— Всеобщая магия? Цатхан решил поглотить Гасителя? А вы, значит, дали старому козлу отпор…

— Могла бы и предупредить, — с набитым ртом вставил Айнар.

— Я не знала, что такое — и кто такой Цатхан. Догадывалась, что Светоч — но их немало, знаешь ли, есть не только в Глеоре. В любом случае, он-личность и он-лес не совсем одно и то же. Здесь у него правда нет власти… ты ведь не можешь залезть себе в кишки, чтобы вытащить пару бактерий, правда?

Линнан скривилась. Иванка демонстративно хлюпнула чаем. Немного пролилось на деревянный стол.

— Что теперь будет?

— Продолжим… дальше, наверное. Возможно, потребуется передышка.

— Я имела в виду, ты ему поможешь?

Гарат поднялась. Она качала в руке свою пепельницу с пнем и лисой. Айнару почудилось, что эти дурацкие фигурки ожили, лиса — Искра, пень — очередной аватар древней твари.

— Я попытаюсь, но ничего не обещаю, — сказала она.

Линнан выразительно закатила глаз-самоцвет:

— Моя магия к вашим услугам, — она сделала паузу. — Доктор.

— Вот именно. Доктор, а не маг. И увы, не Гаситель…

Они едва поместились в тесноватом доме. Иванка снова забралась к Айнару под бок, в спальный мешок. Где-то тут же, судя по характерному запаху, крутилась Курица. У собаки появилась привычка втискиваться между хозяев, прогонять ее получалось ровно на пять минут, как заснешь — опять она тут как тут.

— Все будет хорошо, — сказала Иванка и поцеловала Айнара.

Это смущало. Он начал было «не здесь, не сейчас, тут же люди». Иванка хихикнула и отвернулась.

Айнар смотрел в потолок. На стене качалась бронзовая шишка кукушкиного «гнезда».

Он проснулся за столом. Комната была пустой, напоминала школьный класс или маленький конференц-зал. Белая доска, на которой пишут цветными маркерами. Поролоновая губка.

Стол оказался партой школьника, колени неудобно уперлись. Дешевый китайский пластик скрипел под весом Айнара.

Дверь открылась.

— Вы можете вернуться домой, Иванов, — сказала антропоморфная белка. Ростом она была примерно метр шестьдесят пять и ходила на задних ногах, носила джинсы — с вырезом для огромного пушистого хвоста, белую блузку и коралловые серьги в ушах.

Белку, знал Айнар, зовут Татьяна.

Серьги новые.

«А говорила одна секунда в их мире пройдет».

«В их…»

Он молчал.

— Да, знаю, все пошло не совсем по плану. Но результат удовлетворительный. Конечно, продолжить работать с вами мы не сможем. Тем не менее, компенсацию получите в полном объеме…

— Стойте. Я… со мной… Айнар… В общем, Цатхан что-то сделал. Не думаю, что получится так вернуться. Там же тело… оно умрет, если…

— Да, верно.

Татьяна остановилась возле доски и сложила лапки на груди. Она немного напоминала Курицу, только выпрашивала не тушенку, а орехи.

— Я умру?

— Не вы. Вы будете жить, господин Иванов. Безбедно, хватит вам и, если не имеете склонности, например, к азартным играм, вашим детям.

«Ага».

— А как же они? Иванка? Зоэ, Линнан?

Белка села за «учительский» стол. Хвост неловко распушился, словно странный рыже-коричневый зонт над головой. Она достала ноутбук из верхнего ящика и принялась быстро цокать по клавишам когтями.

— Вы их не вспомните. Вернетесь к обычной жизни.

— Погодите, нет

Айнар замотал головой.

— Я не хочу умирать.

На морде отразилось бесконечное терпение.

— Как уже говорила…

— Да! Но я не «Иванов»! Я — Айнар Венегас!

Белка показала острые длинные зубы. Поднялась со своего места и подошла — вблизи морда оказалась вовсе не милой, а почти пугающей. Зубы — острее некуда.

— Перестаньте.

— Нет. Я хочу остаться. Даже если «пошло не так», я продолжу…

— Очень глупо с вашей стороны даже заикаться о подобном, поскольку тело вашего… носителя, принявшего «подселенца» достаточно сильно искажено. Мы попытаемся внести коррективы.

— Стойте. А как же Гарат?

Белка пожала плечами.

— Примет другого. Итак, я запускаю обратное переме…

— Нет!

Айнар вскочил. Получилось совершенно не эффектно: он застрял в детской школьной парте, пришлось толкнуть ее, она повисла, как злобная шавка на штанине.

— Я остаюсь здесь. Никуда не пойду.

Белка показала три ряда зубов. Три. Словно у акулы.

— Вы всего лишь наемный сотрудник. Вы ничего не решаете. Заткнитесь, Иванов. Обратный отсчет: семь, шесть, пять, четыре, три, два, один…

Айнар приложил руку к неподвижной груди. Под ней екнуло: ожило и заколотилось сердце, а потом пальцы стали горячими, по ним текла раскаленная сталь. Этот сгусток новорожденной звезды он швырнул в беличью морду.

Нейтронная бомба разорвала все на атомы, разорвала межатомарные связи.

В «ничто» повисла губка.

В ничто он сказал:

— Я Айнар Венегас.

И очнулся.

Иванка нашла его на крыльце. Он уже успел выточить из найденной деревяшки плохонькую, но куклу. У игрушки даже почти двигались руки и ноги.

Иванка села рядом и положила голову на плечо.

— Возьмешь меня с собой? — сказала она.

— Ты уже спрашивала.

— Ну я еще разок. На всякий случай. Красивая штука, научишь?

— Научу. Говорил же, буду игрушечных дел мастером. А что? Хорошее ремесло.

— Отличное.

Айнар обнял ее, а она его. Можно было поцеловать прямо сейчас, но до рассвета еще оставалось время.