— Какого хрена мы делаем в Escalade Данте Карвера?

Я качаю головой, не в силах удержаться, чтобы не взглянуть на него через зеркало.

— Поверь мне, — ворчу я. — Я все еще пытаюсь это выяснить.

Вокруг машины воцаряется тишина, и, прежде чем я успеваю осознать это, Эмбер крепко спит, ее голова покоится на моем плече, а ее легкий храп разносится по машине.

Я смотрю в лобовое стекло, и пока Карвер ведет машину, у меня не остается ничего, кроме собственных мыслей. Ребята были правы. Сегодняшней ночи можно было бы избежать, если бы я не была такой упрямой и не прислушивалась к предупреждениям Кинга держаться подальше. Я действительно поступила глупо, хотя я твердо придерживаюсь своего мнения, что его предупреждение о том, что «держись подальше от Нокса», могло бы быть высказано более содержательно, чтобы я точно знала, с чем имею дело.

Я бы ни за что не взяла Эмбера в этот клуб, если бы знала, что намерения Нокса состояли в том, чтобы выставить меня напоказ перед секс-торговцем. По большей части я справляюсь сама, но поставила Эмбер на свое место, и я не знаю, как бы она выжила. Она милая, и, хотя она может больше, чем постоять за себя, она не сможет отбиться от кого-то. Моя глупость поставила ее жизнь под угрозу, и я никогда себе этого не прощу. Она заслуживает большего от меня как от друга.

Escalade останавливается, и я резко поднимаю взгляд, обнаружив, что Карвер уже смотрит на меня.

— Это ее дом?

Мой взгляд устремляется в окно и обнаруживает большой дом с большими белыми колоннами, растянувшимися по всему фасаду. Мы определенно больше не на моей стороне Рейвенвуд-Хайтс. Я пожимаю плечами.

— Откуда мне знать? Я здесь всего неделю.

Кинг стонет.

— Думаю, есть только один способ узнать, — он выходит из машины и идет на другую сторону, затем вытаскивает Эмбер и крепко держит ее в своих объятиях. — Что ж, — подсказывает Грейсон. — Чего ты ждешь? Ты останешься на ночь с Эмбер или вернешься в свою дерьмовую дыру на другом конце города?

Ну, дерьмо.

Не говоря ни слова, я выхожу из Escalade — и бросаюсь за Кингом, достигая их как раз вовремя, чтобы помочь ему открыть парадную дверь Эмбер. Мы входим и поднимаемся по лестнице, пока не находим ее спальню. Кинг швыряет ее на кровать, как будто она ни хрена для него не значит, и когда он разворачивается на каблуках и идет обратно к двери, я ловлю на себе его разочарованный взгляд, его молчание кричит так чертовски громко.

Это пронзает меня насквозь, и на мгновение мне хочется, чтобы я могла что-то сделать, чтобы изменить то, как прошла ночь, но в следующую секунду он ушел, закрыв дверь между нами и оставив меня ни с чем, кроме моих собственных предательских мыслей.

— Ты, черт возьми, издеваешься надо мной? — Эмбер вздыхает в двадцатый раз, все еще не в силах осознать отвратительную мелочь Нокса. — Я не могу… правда?

— Верно, — говорю я, все еще не веря своим глазам, пока копаюсь в блинах, которые мама Эмбер испекла для нас, убедившись, что в них есть сливки, клубника и кленовый сироп, которые она, естественно, сочетала со свежевыжатым апельсиновым соком. Я не думаю, что когда-либо пила свежевыжатый апельсиновый в своей жизни. Это всегда дерьмо в бутылках, которое стоит слишком дорого, чтобы заморачиваться.

— Я тоже не могу в это поверить. Сначала он казался таким крутым парнем. Неудивительно, что он так быстро захотел познакомиться с новой цыпочкой.

— Черт, — говорит она, качая головой, глядя на свои блины и давая им остыть. — Чем ты планируешь заняться?

— Что, по-твоему, я собираюсь делать? — спрашиваю я, лукавая ухмылка расползается по моим губам.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты собираешься преподать ему урок? Меня тошнит от одной мысли о том, со сколькими девушками он делал это в прошлом. Не говоря уже о тех, за которыми он собирается пойти дальше.

Я выдохнула.

— Честно говоря, я еще не придумала, как именно хочу справиться с этим, но уверяю тебя, я не оставлю ему шанса сделать это с какой-то другой бедной девушкой.

— А дядя?

Я качаю головой.

— Я… я не знаю. Я так сильно хочу положить этому конец, но это намного больше, чем я. На что способен семнадцатилетний приемный ребенок? Я имею в виду, кроме как позвонить в полицию и назвать им его имя, чем еще я могу помочь? Как бы мне ни хотелось его сдать, я думаю, что я далеко не в своей лиге.

— А как же парни? Как они вообще узнали об этом?

Мои губы сжимаются в жесткую линию, когда я встречаю ее вопросительный взгляд.

— Это вопрос на миллион долларов.

Эмбер вздыхает, и я снова заталкиваю блины себе в глотку. Испытание прошлой ночью оставило меня без аппетита, но когда ты не знаешь, когда в следующий раз сможешь получить горячую еду, ты считаешь каждую из них.

Поскольку большая семья Эмбер должна прийти на обед, я убираюсь оттуда быстрее, как только могу. Не поймите меня неправильно, мне бы хотелось расслабиться и быть где угодно, только не у Айрин и Курта, но вид счастливой семьи, собравшейся за столом, обычно сокрушает что-то глубоко внутри меня, поэтому я начинаю идти.

С каждым шагом я стону. Эмбер живет на противоположной стороне города с остальными богатыми детьми, и без байка между ног мне предстоит неприятная прогулка.

Десять минут превращаются в двадцать, но я почти не замечаю этого, потому что мой разум роится во всех мельчайших подробностях прошлой ночи. Откуда ребята узнали, что задумали Нокс и его дядя? Но что еще более важно, почему, черт возьми, они ничего не сделали с этим? Я знаю, что я здесь новичок, но ясно как день, что Карвер и мальчики обладают силой, которой нет у обычных детей. Наверняка они могли бы как-то помочь. Не то чтобы они бесполезны, я видела, как они дерутся. Если они не могут действовать законным путем, то я чертовски уверена, что они могли бы произвести неизгладимое впечатление, взяв дело в свои руки.

Сама эта мысль не давала мне спать всю ночь, и чем больше я об этом думаю, тем больше меня это бесит. Сколько невинных жизней было разрушено из-за дяди Нокса? Сколько девушек заманил Нокс в свою ловушку?

Меня тошнит от этого.

Я прохожу половину города, когда знакомый рокот моего Ducati заставляет мою спину напрячься. Я перестаю идти и оборачиваюсь, чтобы найти Круза, ревущего по улице, его рубашка развевается на ветру, демонстрируя свое скульптурное тело, а его мышиные каштановые волосы развеваются, трепеща взад и вперед и попадая ему в глаза.

Двигатель замедляется, когда Круз останавливает мой мотоцикл прямо рядом со мной, протягивая мне шлем.

— Присоединяйся.

Он чертовски в здравом уме.

— Вот идея, — говорю я, приподнимая бровь и изучая его. Я провожу взглядом вверх и вниз по его телу и не могу отрицать, насколько хорошо он выглядит, сидя верхом на моем мотоцикле. — Почему бы тебе не сойти и не вернуть мой байк?

Он заводит двигатель, чертовски ясно давая понять, что готов ехать без меня.

— Держи, — повторяет он, не оставляя места для возражений.

Трахни меня.

Я разочарованно вздыхаю и хватаю болтающийся у него из пальцев шлем. Я натягиваю его через голову, затем подхожу к байку и кладу руку на большое плечо Круза. Используя его для равновесия, я перебрасываю ногу через сиденье и устраиваюсь поудобнее позади него, ненавидя то, как близко я должна сидеть к нему, но, если быть честной, злая часть меня совсем не ненавидит это. Мои руки скользят по его тугой талии, и без предупреждения он нажимает на педаль газа и мчится по улице.

Мне не требуется времени, чтобы понять, что этот ублюдок не отвезет меня домой.

— Куда ты меня везёшь? — я перекрикиваю грохот мотоцикла, но меня тут же игнорируют.

У меня есть два варианта. Я могу либо пригнуться и скатиться со спины этой штуки, надеясь на того, кто существует наверху, что я ничего не испорчу и не убью себя в процессе, либо я могу подождать и посмотреть, куда он меня занесет, и по какой-то причине я слишком заинтригована для моего же блага.