— Сэм, — вмешалась я.

— Ага, его, — говорит он, выплевывая это слово, как будто у него во рту яд. — Он секс-торговец. Самый большой в гребаном штате, и Нокс просто заведет тебя прямо в его гребаную ловушку.

Мои брови опускаются, когда я начинаю качать головой, ночь мгновенно воспроизводится в повторе, когда я просматриваю все, что произошло в этом клубе.

— Нет, это не…

— Ой, да ладно, — в отчаянии рычит Карвер. — Как ты думаешь, что это такое? Ты чертова никто. Нокс привел тебя сюда, чтобы показать жалкую приемную девочку перед своим дядей, надеясь получить долю.

— Нет, — отрезаю я. — Он бы не стал. Мы просто хорошо проводили время. Я собиралась устроиться на работу.

Рука Карвера хлопает меня по стене по голове, заставляя меня вздрогнуть.

— Перестань быть такой чертовски наивной. Ты должна быть умнее этого. Нокс использовал тебя. Ты самая легкая мишень, которая сюда попадала за последние годы, и с таким телом, как у тебя, Нокс справился бы. Скажи мне, кто будет скучать по тебе, когда ты уйдешь, а? Курт и Айрин? Они вообще заметят, что ты ушла?

Моя голова падает на кирпичную стену, и по какой-то причине я обращаюсь к Кингу за какой-то помощью, хотя сомневаюсь, что он даст мне то, что я действительно ищу.

— Это правда?

Его челюсти сжимаются, он слишком зол, чтобы говорить со мной, но он все еще кивает, и в ту же секунду, когда он это делает, страх калечит меня. Я чуть не попала прямо в ловушку, гораздо худшую, чем та чушь, через которую я уже прошла.

Гнев горит во мне, и я шагаю прямо в грудь Кинга, сильно толкая его, отчаянно пытаясь добиться от него хоть какой-то реакции.

— Ты должен был сказать мне.

Он качает головой.

— Я дал тебе два предупреждения, чтобы ты держалась подальше от этого хрена, но ты должна была пойти и доказать какой-то бред, что тебе не нужен какой-то мудак, говорящий тебе, с кем ты можешь и не можешь проводить время. Помнишь это? Ты должна была пойти и вести себя как упрямая маленькая принцесса. Что я тебе говорил, а? Я сказал, что это не мое дело, если тебя облажали и ты отшучивалась. Тебе просто повезло, что у Круза есть чертова совесть, которая разорвала бы его на части, если бы он просто сидел и ничего не делал.

Я подхожу ближе, пытаясь снова оттолкнуть его.

— Ты. Должен. Был. Сказать. Мне.

Кинг толкает меня в ответ.

— Тебе следовало прислушаться к моему предупреждению и держаться от него подальше, когда я тебе говорил. Ты знаешь, что я прав, но ты все еще слишком занята тем, что пытаешься быть такой крутой сукой, что даже не можешь признаться в этом, даже самой себе.

— Не делай вид, что знаешь меня.

Его глаза сияют всякими тайнами, что мгновенно приводит меня в бешенство.

— О, но я знаю. Я знаю тебя лучше, чем ты знаешь себя.

Рука Карвера взлетает вверх и ударяется о грудь Кинга в знак того, чтобы отвалить, и все, что я могу сделать, это отвести взгляд, слова Кинга сотрясают меня, как какой-то разрушительный взрыв, с которым я даже не могу справиться. Неужели я настолько упряма, что не могу признать свою вину даже перед собой?

Моя спина прижимается к стене, и пока четверо парней смотрят на меня, я ничего не чувствую.

Нокс пытался меня продать.

Я начинаю мотать головой, не в силах поверить, что это дерьмо действительно происходит. Это то, о чем вы слышите ужасные истории, но никогда не ожидаете, что это произойдет.

Продано.

Этот чертов ублюдок.

— Что это? — спрашивает Круз, подходя ближе и снова доказывая, что он, возможно, единственный из четверых, у кого в теле есть добрая кость. Его пальцы поднимаются и мягко касаются моей руки, его обычно кокетливая улыбка и подмигивание нигде не видны, теперь заменены ничем, кроме чистой, искренней заботы, которая полностью сбивает меня с курса.

— Я… — мне приходится сглотнуть, чтобы собраться, прежде чем поднять голову. — Я собираюсь убить его.

Ни один из них не вздрагивает от моего заявления, и это заставляет меня остановиться, когда я задаюсь вопросом, почему угроза убийства человека не заставляет их нервно оглядываться по сторонам. Они просто думают, что я саркастична и не способна выполнить подобную угрозу, или здесь происходит что-то большее? Что-то намного, намного темнее?

Я делаю несколько успокаивающих вдохов, прежде чем оттолкнуться от стены.

— Мне нужно идти, — говорю я, пытаясь протиснуться мимо массивных плеч Кинга и Карвера, но меня сдерживают.

— Ты никуда не пойдешь, — говорит Карвер, кивая Кингу, который тут же поднимает меня и перебрасывает через плечо, его руки скользят по моей заднице.

— Как ты думаешь, что это за хрень? — требую я, когда все четверо начинают уходить из переулка, как будто они не только что похитили меня на улице. — Опусти меня, придурок.

— Видите ли, я бы так и сделал, — говорит Кинг с оттенком злобного сарказма в тоне. — Но, видимо, ты любишь, когда я груб.

Мои кулаки барабанят по его спине, но он как чертов робот, даже не вздрагивает от моего прикосновения.

— Я тебя ненавижу, — напоминаю я ему несмотря на то, что уверен, что это уже было совершенно ясно.

Рука Кинга резко шлепает меня по заднице.

— Чем больше ты это говоришь, тем меньше я начинаю в это верить, — говорит он, прежде чем схватить меня и толкнуть через заднюю дверь Escalade Карвера.

— Что? Нет, — пытаюсь выйти я, карабкаясь по заднему сиденью, чтобы добраться до другой двери, но ее блокирует Грейсон с другой стороны. — Как вы думаете, что вы делаете? Я никуда не поеду с вами, придурки, и уж точно не оставлю Эмбер и свой байк. Вы все можете идти и трахаться.

Карвер оглядывается на Грейсона, и создается впечатление, что они ведут какой-то секретный разговор, который длится менее десяти секунд, прежде чем Грейсон уходит, и все двери захлопываются, запирая меня с Карвером и Кингом, единственное место, где я не хочу быть.

Я начинаю оглядываться в поисках Круза, когда знакомый звук моего мотоцикла с ревом оживает по улице, грохоча в моей груди.

— Нет, — выдыхаю я, когда мой худший кошмар проносится прямо сквозь меня. — Что, черт возьми, делает этот мудак? Он испортит мой байк.

— Расслабься, — бормочет Кинг рядом со мной, его рука падает на сиденье и касается моей, его безмолвный способ показать мне, что по какой-то причине ему на самом деле не все равно, может быть, даже два. — Круз, наверное, ездит на этой штуке лучше, чем ты. Ты вернешь его завтра.

Я встречаю взгляд Кинга, прежде чем мои брови хмурятся.

— Как он получил ключ? Они были в лифчике.

Кинг просто отводит взгляд, оставляя между нами вопрос, ответ на который ясен как божий день.

Пока мы ждем Грейсона, и я предполагаю, что его миссия — вытащить оттуда Эмбер, Круз пролетает мимо Escalade, его рубашка развевается на ветру позади него, демонстрируя идеально мускулистый торс. Он выглядит так, как будто ему больше подходит мой Ducati, чем мне, и, честно говоря, так оно и есть. Я не думаю, что когда-либо видела что-то более эротичное в своей жизни.

Жестокая ревность пронзает меня. Я бы сделала все, чтобы оказаться на этом байке и ощутить свободу, которую Круз, без сомнения, испытывает прямо сейчас.

Я смотрю ему вслед, и как только он исчезает вдали, я ловлю себя на взгляде Карвера, который наблюдает за мной через зеркало заднего вида. У меня так много всего, что я хочу сказать ему, но ни черта, что я позволю сорваться с губ. Он такая загадка для меня. Они все такие, но есть что-то в Карвере, чего я не могу понять, особенно тайну того, почему он хотел прийти и спасти мою задницу сегодня вечером.

Я уже собираюсь набраться смелости, чтобы спросить, когда открывается боковая пассажирская дверь, и Эмбер практически пролетает сквозь нее. Грейсон захлопывает за ней дверь, и не прошло и секунды, как он уже на переднем пассажирском сиденье, а Escalade мчится по улице, максимально удаляя нас от клуба.

Эмбер, наконец, выпрямляется, прижавшись задницей к сиденью и схватив меня за ногу, чтобы удержать ее в вертикальном положении. Она оглядывается, слишком поздно понимая, где, черт возьми, она сидит. Ее глаза широко распахиваются, прежде чем она таращится на меня, ее челюсть отвисает, когда из нее исходит шок.