Мужчины начинают кружить вокруг меня, когда я полностью останавливаюсь, поэтому я использую те несколько секунд, которые у меня есть, чтобы по-настоящему осмотреть их, отмечая их рост, вес и ища любые слабости, чтобы использовать их против них.

Для меня это как наркотик, и сегодня вечером у меня будет самый большой кайф.

Семь. Ух ты.

Что, по мнению таких парней, они делают? Они что, просто околачиваются здесь, ожидая, пока пьяные девчонки споткнутся, прежде чем воспользоваться ими? К черту это. К несчастью для них, сегодня не их счастливая ночь, а моя. Кроме того, лучше я с ними разберусь, чем оставлю их следующей пьяной девчонке, спотыкающейся о дверь.

Если быть до конца честной, я никогда раньше не бралась за семерых. На выходных я сама справилась с пятью мужчинами, но, по сути, двоих из них я убрала с дороги еще до того, как остальные трое осознали, что происходит. Это семеро мужчин, все надвигаются на меня, каждый из них готов идти, каждый из них хочет зрелища.

Это будет тяжело, и после того, как я выпила немного, это, вероятно, не лучшая идея, но я сохраняю элемент неожиданности; Я сопротивляюсь, и я не проигрываю. Я также пришла полностью экипированна жестокой яростью, пульсирующей в моих венах после того, как нашла Карвера в клубе. Смешайте это с моей потребностью чувствовать, как плоть бьют под моими кулаками, и я чувствую, что шансы могут быть в мою пользу.

Думаю, есть только один способ узнать.

Прежде чем извращенцы успевают закончить свою оценку меня, я бросаюсь к ближайшему, моя рука сжимается в кулак и вонзается ему прямо в лицо. Он отлетает назад с удивленным ревом, и когда все остальные начинают действовать, я ударяю локтем прямо в центр чьего-то горла, и мне не нужно оглядываться назад, чтобы понять, какой ущерб я причинила.

Когда на меня тянутся руки, а вокруг возятся мужчины, я пригибаюсь и отступаю на несколько шагов, чтобы оставаться за пределами круга, но, когда я отступаю, я врезаюсь в твердую грудь, и весь мой гнев вырывается наружу.

Прежде чем я успеваю летать вокруг и сказать Карверу, что, черт возьми, я думаю о том, что он выходит сюда, он хватает меня за руку и швыряет обратно в Круза, который с легкостью ловит меня и держит так крепко, что я даже не могу думать вырваться из его объятий, я едва могу даже дышать.

— Ублюдки, — рычу я, но Карвер, Кинг и Грейсон без колебаний бросаются на мужчин, выбивая из них все дерьмо, несмотря на численное превосходство. Хотя я не должна удивляться. Я была готова сделать то же самое, и если я справлюсь, то эти ребята должны быть в состоянии взять их с закрытыми глазами.

С каждым ударом, который они наносят, полностью лишая мужчин сознания, я вижу в этом не что иное, как упущенную возможность для меня, которая только усиливает мою потребность в борьбе. Я должна что-то ударить. Мне нужно отпустить контроль, мне нужно быть свободной и найти способ выплеснуть эту ярость. В такие времена другие мои пороки не действуют. Мне нужно что-то ударить, и я должна сделать это сейчас.

Мой локоть снова врезается Крузу в живот, и шок от моего удара ослабляет его хватку настолько, что я могу выскользнуть из его хватки. Я мчусь вперед, целясь в ближайшего парня несмотря на то, что он уже лежит на земле без сознания. Моя рука сжимается в кулак, но, прежде чем я успеваю даже приблизиться, Круз уже рядом, прижимая меня к своей груди непроницаемой хваткой, не позволяя взять то, что мне нужно.

— Отстань от меня, — рычу я, извиваясь на его теле и делая все, что в моих силах, чтобы попытаться освободиться.

— Чертов ад, детка. Не останавливайся, — насмехается он с глубоким стоном, почему-то его хватка кажется такой мягкой на моей коже, в то время как он сжимает меня с силой, доводящей до синяков. — Мне было интересно, каково это, когда твое милое маленькое тело трется о мое, а эти штаны не оставляют большого простора для воображения.

Моя задница врезается обратно в его пах, мои туфли на шпильках позволяют моей заднице достичь нужной высоты. Круз тихо стонет, но не сдается, и это заставляет меня задаться вопросом, подготовился ли он к этому моменту, хотя я должна его похвалить. Это конкретное движение поставило на колени всех остальных мужчин, на которых я его пробовала.

Хоть нахуй его. Это был последний трюк, который я припасла в рукаве. У меня нет вариантов.

Мое тело провисает, когда я чувствую, как отчаянное опустошение захлестывает меня, а Круз ничего не делает, кроме как поддерживает меня, удерживая в безопасности в своих руках, пока я чувствую, как все рушится. У меня нет другого выбора, кроме как смотреть, как трое парней принимают мой бой, легко уничтожая семерых мужчин точными, отработанными движениями, как будто они были обучены делать именно это.

Все кончено за секунды, и когда падает последний человек, падает и моя гордость. Тем более, когда Карвер оборачивается с расколотыми суставами и рябью на лице ярости.

— Что это было? — рычит он. Это первые настоящие слова, которые он сказал мне с тех пор, как почти неделю назад попробовал свою дерьмовую тактику запугивания на студенческой парковке. — Ты, блядь, идиотка?

Когда угроза со стороны мужчин исчезла, Круз отпускает меня, и я не сдерживаюсь. Я целюсь в лицо Карвера, и мой кулак летит к нему, когда вся моя ярость и отчаяние берут верх. Несмотря на то, что я знала, что он здесь только для того, чтобы спасти мою тупую задницу, трахни его. Мне не нужно было экономить.

Его молниеносные рефлексы включаются, и его рука взмывает вверх и с легкостью ловит мой кулак, разворачивая меня и прижимая мою руку к спине. Он бросает меня вперед, пока мое тело не врезается в стену, мое дыхание становится коротким, резким.

— Отпусти меня.

— Нет, — огрызается он на меня. — Ты чертов беспорядок. Посмотри на себя. Я отпущу тебя, когда ты сможешь взять себя в руки.

— Я ненавижу тебя.

— Ага, — усмехается он мне в ухо, наклоняясь ко мне и позволяя своему дыханию коснуться моей кожи, вызывая мурашки по моему телу. — Чувство взаимно.

Его слова режут меня по причине, которую я не могу понять, по которой у меня нет сил сейчас разбираться. Я борюсь с его хваткой, но он только сильнее прижимает меня к стене, мое лицо прижимается к кирпичам.

— Почему вы вообще здесь? Вы следили за мной? Вы знали, что я буду здесь.

— Конечно, мы, блядь, знали, что ты будешь здесь, — говорит он, как будто это должно было быть очевидным, и, честно говоря, так оно и было, но мне нужно было, чтобы он признал это, чтобы я почувствовала себя лучше. — Вот почему мы пришли. Мы, блять, предупреждали тебя о Ноксе, но ты не послушалась. Ты не слушаешь дерьмо. Это всегда шоу Уинтер, чтобы, черт возьми, Уинтер ни захотела сделать, она делает.

— Что, черт возьми, это должно означать? — спрашиваю я, поднимая глаза к Кингу и не замечая ничего, кроме хмурого взгляда на его лице, когда он смотрит на меня в ответ, и ни намека на борьбу, охватившую его тело. Его одежда не испорчена, его волосы идеально падают ему на глаза, и ни одна капля крови не покрывает его костяшки пальцев. — Вы, придурки, даже меня не знаете.

Карвер вздыхает, прежде чем сдаться и ослабить хватку, но только настолько, чтобы развернуть меня и ударить спиной о стену, давая мне прекрасный вид на всех четырех парней в ярком клубном свете. Карвер делает шаг назад, но остальные трое приближаются, чтобы прижать меня к стене, и, хотя я не связана физически, выбраться все равно невозможно.

— Что? — требую я, скользя взглядом мимо каждого из них. — Что вы мне не говорите?

Взгляд Кинга смертелен, и я знаю, что лучше не пытаться его прямо сейчас. Нет смысла пытаться сломить Карвера и Грейсона… это загадка, которую не суждено разгадать сегодня. Итак, я сосредотачиваюсь на Крузе, не сводя с него взгляда, пока он не издает тихий вздох, его плечи слегка опускаются.

— Дядя Нокса, парень, с которым ты встречался сегодня вечером…