Я смотрю в потолок, прислушиваясь к звуку шагов Круза, которые исчезают в огромном доме, и, хотя я никогда не чувствовала себя такой одинокой, я также чувствую себя как дома, как ни в одном из приемных домов, в которых я жила.

Проходят минуты, прежде чем я слезаю с дивана и осматриваю комнату. Нет никаких семейных фотографий или чего-либо, что могло бы сказать мне, что за люди родители Круза. Как будто они построили дом, совершенно не собираясь в нем жить.

Я принимаю приглашение Круза «чувствовать себя как дома» и бродить по особняку, заглядывая в пустые комнаты и рассматривая чрезмерную отделку и детали, вплетенные в дизайн дома. В этом нет никаких сомнений, дом просто великолепен.

Проходит два часа, прежде чем я снова блуждаю в огромной утопленной гостиной и нахожу Круза, бездельничающего с включенным телевизором и миской попкорна на животе. Не глядя на меня, он похлопывает по пространству рядом с собой, и я обнаруживаю, что двигаюсь к нему. Я падаю рядом с ним, скрещиваю ноги и беру миску с попкорном себе.

Он смотрит на меня, его глаза мерцают чем-то, чего я не могу понять.

— Устроила себе грандиозное путешествие? — он спрашивает.

Во мне вспыхивает чувство вины, прежде чем я вспоминаю, что он пригласил меня, и поэтому нет причин чувствовать себя так, как будто меня только что поймали на чем-то неправильном.

— Ага, — объявляю я. — Я трижды потерялась, но я просто следовала за твоей вонью и смогла найти выход.

— Хорошо, я рад, что смог помочь.

Неловкая улыбка искажает мое лицо, и я бросаю взгляд в сторону телевизора, чтобы найти одну из многих частей «Форсаж», но звук такой низкий, что его почти невозможно услышать, и я задаюсь вопросом, не сделал ли он это нарочно, чтобы иметь возможность слышать, как я блуждаю по его дурацкому огромному дому.

Проходит минута, когда я чувствую, как его тяжелый взгляд останавливается на моем лице. Я оглядываюсь на него и вижу, что его взгляд такой же любопытный, как и всегда.

— Что? — спрашиваю я, беря горсть попкорна, просто чтобы чем-нибудь занять руки.

— Ты доставила немало неприятностей прошлой ночью.

Я усмехаюсь, оглядываясь на телевизор, опасаясь, что если я буду слишком долго смотреть на его красивое лицо, то могу просто представить его своим кастетом.

— Я не просила вас, придурков, приходить и играть роль белых рыцарей. Я держала это под контролем. Это все было на тебе и твоих глупых друзьях.

— У тебя ничего не было под контролем.

Я поворачиваюсь и устремляю на него смертельный взгляд.

— Я не знаю, заметили ли вы это еще, но я не та девушка, которой нужно, чтобы какие-то случайные парни прилетели, чтобы спасти ее. Я заботилась о себе последние семнадцать лет. Мне не нужно вдруг, чтобы вы, ребята, присматривали за мной. Так что спасибо, но нет.

Круз просто смотрит, улыбка медленно расползается по его лицу.

— Детка, я знаю, что тебе не нужен чертов герой, но я здесь. Не знаю, заметила ли ты это, но я так играю роль твоего белого рыцаря, так что, к несчастью для тебя, ты застряла со мной, а поскольку ты застряла со мной, ты застряла с парнями. Думай об этом как о пакетной сделке.

Я взлетаю на ноги.

— Ты можешь взять свой пакет услуг и засунуть его себе в задницу. Этого не случится. Вам четверым нужно вытащить свои члены из задниц друг друга и оставить меня в покое. Вернемся к войне. Мне нравилась идея разорвать вас всех, а вы, придурки, никогда не давали мне возможности сделать это. Весь этот комплекс героев, которым вы себя наделили, просто чушь.

Закинув одну руку за спинку дивана и закинув ноги на край кофейного столика, он смотрит на меня с таким взглядом, от которого любая девушка расслабится.

— В тебе есть что-то, Уинтер. Ты разделила нас вчетвером.

Разделила? Мои брови хмурятся, когда я внимательно смотрю на него.

— Что это должно означать?

— Нам с Кингом пришлось прошлой ночью практически умолять Карвера и Грея помочь твоему придурку, а мы так не поступаем. Если хотя бы один из нас не согласен, мы отпустим это, но ты заставляешь нас бороться за то, что никто из нас не может объяснить. Они были готовы позволить тебе разобраться в этом дерьме самостоятельно, просто чтобы преподать тебе какой-то урок, пока мы с Кингом… Я, блядь, не знаю, детка. Мысль о том, что ты окажешься под пятой Сэма, мне не нравится.

Я скрещиваю руки на груди и тяжело сосредотачиваюсь на его взгляде, мои глаза сужаются все больше и больше с каждой секундой.

— Ты врешь.

— Что? — огрызается он, и мои брови взлетают вверх. — О чем ты говоришь?

— Не знаю насчет Грейсона, но я считаю, что он был более чем готов бросить меня на съедение волкам, но не Карвера. Я вижу это в его глазах. Он был бы главарем дебильного патруля Уинтер. Я не знаю о динамике между вашей маленькой группой, но ясно, что Карвер командует. Он причина, по которой вы, ребята, были там прошлой ночью, он причина, по которой я не получила свой фунт плоти, и он причина, по которой вы, ребята, еще ничего не сделали с Сэмом.

Лицо Круза каменеет, ему явно не нравятся мои обвинения.

— Что это должно означать?

— Я не дура, — говорю я, отдаленно замечая, что он ни хрена не отрицал. — У вас четверых есть определенная… тяга. Ты не боишься таких придурков, как Сэм, как и большинство других мужчин здесь, и я видела, как вы дрались прошлой ночью. Вы все профессионально обучены каким-то боевым искусствам, и у вас явно есть деньги, чтобы поддержать то, что вы, блядь, хотите сделать, так что, если вы уже знали, что делают Сэм и Нокс, почему вы ничего не сделали, чтобы остановить их?

Губы Круза сжимаются в жесткую линию, когда его ноги падают с кофейного столика. Он стоит передо мной, теснит меня, но я не осмеливаюсь сделать шаг назад.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — говорит он мне. — Этот мир… он не так однозначен, как ты думаешь. Мы не можем просто ворваться туда и сорвать его операцию.

Меня охватывает ярость, и я прижимаюсь к нему.

— Почему, черт возьми, нет? Знаешь, девушки, которых он ворует с улиц, такие же, как я, девушки, у которых ничего нет, за которыми никто не присматривает, девушки, по которым никто не будет скучать. Мне повезло, что у меня есть средства позаботиться о себе, но у многих их нет. Если вы можете что-то с этим сделать, то вы должны уже сделать это до того, как это стало проблемой. Сколько девушек вы упустили из виду, потому что отказались что-то с этим делать?

— Это не так, — огрызается он на меня.

Я качаю головой, чувствуя, как разочарование захлестывает меня.

— Чертовски похоже на то, — говорю я ему, поворачиваясь и поднимаясь по трем ступенькам к массивному входу в гостиную. Достигнув вершины, я останавливаюсь и оглядываюсь на него. — Знаешь, я разочарована, — говорю я ему. — По какой-то глупой причине я позволила себе поверить, что, может быть, вы, ребята, были здесь героями, но оказалось, что вы не что иное, как кучка злодеев, играющих в Бога.

С этими словами я выхожу из комнаты и направляюсь прямо к входной двери, хлопаю рукой по столу в прихожей и зачерпываю ключи от своего Ducati. Я выхожу прямо из двери и лечу вниз по лестнице, не зная, почему меня так беспокоит мысль о том, что Карвер и парни — мудаки. Наверное, я действительно возлагала на них большие надежды.

К черту понедельники. Я ненавижу понедельники. Понедельники могут поцеловать мою сладкую, сладкую задницу.

Я вскакиваю с кровати, прежде чем протянуть руку и нажать кнопку «Домой» на своем телефоне. 8:33. У меня глаза на лоб полезли.

— О, дерьмо, — визжу я в тихую комнату, прежде чем пробежаться по утренней рутине. Именно поэтому я ненавижу понедельники. Всегда что-то идет не так. Так что, надеюсь, просто опоздать в класс так же плохо, как и сегодня, хотя мы все знаем, что этого не будет, не после того, что я запланировала на сегодня.