— Что с ней сейчас? — Спросил уже зная ответ.
— Да померла давно, — махнула теща рукой. — Хотела на те деньги путешествовать уехать. А с другими людьми пока торговались, пока то да се… Приехали дети и уговорили им завещать.
— Понятно. Дом, значит.
— Да. Поближе к городу. Далеко уже не смогу ездить.
— Понял.
Не стал рассусоливать, встал и попрощался с тестем, смотревшим телек, с тещей.
Вышел на улицу и чуть не завыл на луну.
Нашла же время! Нашла же задание! Если б не переписанные на Лену счета и активы, запросто бы к завтрашнему дню был бы дом! А теперь без ее разрешения не купить.
Я же ей все отдал! Все!
Вот сссс…
Ладно.
Никто не говорил, что будет легко.
В отель не поехал. Паршиво там было в одиночестве, в этом отеле. Паршиво и холодно без родного дома и родной жены. Так и остался ночевать в машине прямо под окнами своей квартиры. Потому что страшно соскучился по я по Ленке, если честно. По ее запаху, по прикосновениям ее нежным. Никакой горячий секс не заменит то, как ее можно обнять ночью.
В окне мелькали силуэты, и я по ним угадывал, кто заходит на кухню — Ваня, Алиска или Лена. Поругались уже небось, а потом и помирились. Лена настоящая мать — умеет быть и жесткой и нежной.
А утром поехал к одному человечку.
Я давно на него смотрел, но как-то повода не было. Долг — дело такое. Пока не понадобится — может и подождать. А человек чувствует, что под колпаком и работает хорошо. Посему до недавних пор я с него ничего не требовал.
Но даже дело — ничто против моей семьи.
— Не могу я сейчас из бизнеса бабло вынуть! — В таком отчаянии сказал он, что мне чуть жаль его не стало. — Вот реально — все туда залито. Через год — вдвойне отдам, Мих, только не сейчас! Хочешь — расписку оставлю, что вдвойне?
— Не хочу, — нахмурился я. — Хочу твой дом.
— Какой дом? — Опешил тот.
— Который ты сыну построил.
— Да ты что… — тот аж отшатнулся. — Это же мое… святое!
— Если б не я, не было бы у тебя святого, — напомнил я ему.
— Прав.
Тот глубоко задумался, но минуты через две медленно кивнул.
— Нет других вариантов. Дай мне неделю, я его продам…
— Не надо продавать. Отдавай целиком. Садись и пиши, — сказал я.
Перевезти тещу заняло еще два дня.
Она хотела перебрать весь свой хлам, но я слишком торопился и не стал ждать. Вызвал хороших людей, которые ей все упаковали, а в огромном трехэтажном доме в лучшем поселке сразу и распаковали.
— Тут у вас бассейн в подвале, сауна в доме и отдельно стоящая баня, балкон, терраса, спальни… Канализация, газ. Все, что нужно. Даже бильярдная, — я вручил ей ключи. — Детскую сделать не забудьте. Чтобы Алиса приезжала. И… мало ли.
— Сделаю, все сделаю! — Теща аж чуть не плакала. — Иди винись перед Ленкой, балбес. Ты хоть и дурак, а голова у тебя светлая!
Я и пошел.
— Все выполнид, государыня рыбка, — сказал ей, протягивая телефон с фотками того, как ее мать рыдает, стоя посреди просторного холла.
Лена листала их на моем телефоне туда-сюда и что-то такое у нее в глазах мелькало…
Неужели чувства какие-то? Может, слезы даже?
А? Пробудил?
Спокойно выдержал, как он сразу в телефоне перелистнула на фото задолго до дома.
Просмотрела все что у меня там заснято. Пусть листает. Всю глупость я давно вычистил. Не такой я человек, чтобы выгнать девку, а потом на нее пялиться в телефоне.
— Ты обещал Ваньке Диснейленд, — сказала Лена странно звонким голосом, будто плакать собралась. Но глаза не поднимала, так и гоняла туда-сюда фотку заката, признак моей дурной сентиментальности.
— Давно дело было. Ему уже и неинтересно давно.
— Всем интересно. И Алисе.
— Так международная обстановка какая, Лен? — Спросил я. — Как мы визу получим?
— Поняла, — она протянула мне телефон и развела руками. — Вот и все, Миш.
— Да твою мать! — Зарычал я. — Давай сюда заграны!
Это знакомство я собирался использовать только в самом крайнем случае. Но, кажется, вот он и наступил.
Диснейленд
Я никогда не знала, что управлять мужчиной настолько приятно.
Нет, не проявлять власть. Мне всегда казалось, что это что-то немного стыдное, из жизни таких как… Наташа эта. Вертеть мужиком и пальчиком показывать.
Нет, совсем иначе это ощущалось. Я была словно средневековая королева, ради которой рыцари совершают подвиги. И это не стыдно и не позорно ни для нее, ни для рыцарей. Это доблесть и любовь.
Я даже немного гордилась тем, что пятнадцать лет назад выбрала мужчину, который оказался способен на такие жесты.
Глупые, отчаянные, невозможные. Все равно способен.
И так горько было, как он все просрал ради каких-то баб.
Как же горько, что все это теперь — не для меня.
И даже все деньги мира не заменят мне моего мужа, который был для меня любовью и мечтой. Жаль, что Мише этого не понять.
Я почти плакала, глядя на фото дома, который он подарил моей маме. Красивого дома ее мечты. Я-то маму знала. Поехала к ней и вместе с ней плакала, глядя на альпийскую горку во дворе.
Диснейленд я придумала для детей. Пусть у них от папы останутся вот такие счастливые воспоминания.
Я понятия не имела, чем кончится наша игра. Однажды Миша устанет от нее и отпустит меня — это я знала точно.
Но он взял меня с собой. Мы полетели в Диснейленд все вчетвером!
В холле гостиницы я остановилась и сказала:
— Ты же понимаешь, Миш…
— Два номера, — сказал он регистратору. — Понимаю, — сказал мне. — Поэтому мы с Ваней ночуем в одном номере, а ты с Алисой в другом. Хочешь — и Алису заберу, будет спать на диванчике.
— Не надо… — растерянно сказала я. — Поняла.
В парк мы отправились на следующий же день.
Кареты с белоснежными лошадями! Лимузины! Поезда! Воздушный шар!
Принцессы, бегающие по парку!
Ух!
Я словно вернулась в собственное детство.
Ванька вырос, говорил он. Ха! Да я сама не выросла! Я визжала на аттракционах как девчонка и цеплялась за Алиску, которая снисходительно глядела на меня. Вон, мама, какая затейница. Но тут же визжала сама.
У Ваньки горели глаза.
Миша купил всем мороженого и яблок в карамели, мы прокатились еще на парочке аттракционов и пошли обедать.
Маленький ресторанчик в тихой части парка был заполнен наполовину, места еще оставались. Девчонка на роликах подкатила к нам, мы еще даже сесть не успели. Протянула меню. Дети принялись рассаживаться, Миша сел с ними, а я осталась стоять. Они все посмотрели на меня.
— Я не буду с тобой есть за одним столом, — сказала я.
Воцарилась напряженная тишина.
— В смысле? — С угрозой спросил Миша.
— В прямом, — парировала я. — С человеком, который так со мной себя вел, я не буду есть за одним столом. Или отсаживайся, или отсяду я.
Он буравил меня взглядом минуты три, не меньше.
Но потом молча встал и пересел за соседний стол.
Настроение на остаток дня у всех немного подпортилось, особенно когда я настояла, что представление с мыльными пузырями мы будем смотреть только если Миша отсядет на другой ряд. Сжав зубы, он пересел. Сын посмотрел на меня с уважением, а дочь — со слезами на глазах.
