— Да, Гала, такие дела... Когда наш товарищ заходил последний раз в «Пале-Рояль»?

— За день до своей гибели... В тот самый день толстый человек впервые сел в левом ряду... Поэтому я так хорошо все и запомнила.

— И вы, конечно, доложили швейцару?

— А не надо было?.. Товарищ инспектор? Да? — растерянно говорила Гала.

— Не волнуйтесь, не волнуйтесь, — успокаивал ее Феликс. — Не волнуйтесь... Вспомните, как вы первый раз вот этого гимназиста, который изображен на карточке, встретили?..

Немножко успокоившись, Гала рассказала, как появился в ресторане бородатый «гимназистик», как услышала, что прозвище его Черный Туз, как почувствовала, что он такой же главный, как и Кичига, даже, может, и главнее.

— Часто он бывает в ресторане? — поинтересовался Феликс.

— Сегодня вечером приходил и пытал у меня...

— Что именно?

— Давно ли бражничал здесь Растегаев... Мехами Растегаев торгует...

Феликс усмехнулся. Кажется, один из очередных ходов черных масок предугадан.

В последнюю неделю «Пале-Рояль» вечерами превращался в шумный танцевальный зал. Вместо Ирины Глебовой и Ускова на полукруглой эстраде специально выписанные из Москвы три напомаженных баяниста в смокингах исполняли модные современные танцы. Юрий, сидевший сейчас в углу под ветвистыми лосиными рогами, слушая грустную и незнакомую ему мелодию, вспоминал клуб Макаровской фабрики. Там все было просто, открыто, весело. Здесь же каждый, словно в маске. Слащавые улыбки, пошлые словечки. Вольный тон с официантками... Душно и тоскливо, как перед грозой... Женщины сюда почти не заглядывали, и хозяин распорядился, чтобы никто из официанток не упрямился, если какой-либо гость пригласит на танец... Танцевали эти девушки с заученной покорностью, с угодливой гримасой вместо улыбки.

...Рано утром, после беседы с Галой, Феликс и Юрий были в кабинете начальника уголовного розыска.

— Входите, товарищи, входите, — встретил их Никифоров. — Я давно вас жду... Так что там с вашей официанткой?

Когда Феликс рассказал ему и о ночной беседе, и о дальнейших планах, он, разминая пальцами «козью ножку» из крепкой и ароматной махорки, долго молчал. Наконец, озабоченно поглядев исподлобья на Юрия, зажег спичку, прикурил и произнес:

— Хорошо, Феликс Янович, доложим Каменцеву. Но чтобы все обошлось без срывов, задам тебе пару вопросов. Ведь не на свадьбу к родственникам ты своего товарища посылаешь. Коли Раздупов мог навести Прохора Побирского на Терихова, то почему кто-нибудь другой не наведет бандитов на Юрия? Юрий был вместе с Териховым у Раздупова...

— Прости, Валерий Прокопьевич, — перебил Феликс Никифорова. — Догадываюсь, о чем ты хочешь сказать... В раздуповском доме я лично все проверил, двери такие массивные и так плотно захлопываются, что если кто и скрывался в соседней комнате, то увидеть ничего бы не сумел...

— А приоткройся дверь хоть чуточку, — добавил Юрий, — мы с Яшей обязательно бы приметили.

— В окно вас засечь не могли?..

— К окну, товарищ начальник, подходил лишь Раздупов. После визита мы с крыльца свернули вправо.

— Правая сторона из окон не просматривается, — пояснил Феликс.

— Так, так! — забарабанил Никифоров по столу. — Идея отправить Юрия в ресторан, конечно, дельная... Только риск огромный.

— Валерий Прокопьевич! — поднялся Феликс. — Я бы пошел сам... Но в «Пале-Рояле» меня уже знают. Посылать других сотрудников тоже опасно... И их внешность, по словам Галы, достаточно изучена: облавы поэтому и проваливаются... А Юрий — человек в уголовном розыске новый, младший милиционер и по сути дела на народе не мелькал. С ним, по-моему, никто из преступного мира по-настоящему не знаком. Вокруг «Пале-Рояля» будут посты.

— Посты постами, но обстановка в ресторане может осложниться в любую минуту.

— Я разберу с Юрием и с Галой возможные варианты... Гала должна будет показать Юрию Черного Туза... Нам важно взять в первую очередь его.

— Хорошо, Феликс Янович! — Никифоров погасил дотлевшую «козью ножку». — Увидимся еще сегодня у Каменцева. Да! Сведения об опекуне Галы, старике Кичиге, ты найдешь в нашей картотеке разыскиваемых. Кстати, Гале ты доверяешь?

— Вполне. Она искренне тяготится своим положением и ненавидит эту публику.

— Ладно, Феликс Янович... Девушка она, вероятно, хорошая, помочь Гале надо. Жаль, что в нашем городе не встретила сразу порядочных людей...

— Я уже говорил с моими друзьями-комсомольцами с бывшей Макаровской фабрики, — произнес Юрий. — Они ей помогут...

...Один из баянистов привстал со стула, откашлялся и томно запел:

Танцующие продолжали шаркать вперед и назад по залу, а Юрий из своего угла внимательно наблюдал за ними. Нет, не так кружились он и Тамара на вечере-спайке! Правда, здесь, чтобы не выглядеть белой вороной, ему пришлось несколько раз вальсировать с Галой. По разработанной легенде Юрий выдавал себя за сынка богатого псковского торговца, которого папаша направил на Урал. Сынок должен был завязать дружбу с местными коммерсантами и выведать все подробности об Ирбитской ярмарке. Газеты уже официально объявили, что ярмарка будет продолжена и в следующую зиму...

— Только, — предупредил Юрия Феликс, — не разыгрывайте из себя купчика из пьес Островского. Зрителем спектакля будет матерый волк, если заметит фальшь, не дождется конца даже первого акта... Оставайтесь самим собой... И учтите: у Прохора Побирского сотни лазеек. Вы же должны будете нащупать его единственный настоящий ход...

И теперь днем вместе с Феликсом Юрий продумывал детали плана по обезвреживанию Прохора, а вечерами, одевшись по моде и получив определенную сумму денег, отправлялся на свое дежурство в «Пале-Рояль».

Но кончилась неделя, началась другая — ни Прохор, ни Кичига, ни их сообщники в ресторане не появлялись.

Тогда Феликс предложил Юрию заглянуть в магазин Федора Растегаева...

И в четверг Юрий уже сидел за ресторанным столиком рядом с Растегаевым и рассказывал новому «другу» о Пскове. Все эти сведения были получены им от Феликса, которому в бытность учения в Петроградской милицейской школе приходилось выезжать на Псковщину. Растегаев щурил маленькие довольные глазки, теребил пальцами меховой жилет и на вопросы Юрия отвечал одной и той же фразой: «А я вот жениться надумал...»

Пил он мало, что очень устраивало Юрия, — не надо было пить самому. Вчера, когда швейцар раболепно подавал им с Растегаевым пальто, Юрий, изображая загулявшего нэпманчика, напомнил «другу»:

— Феденька, и завтра мы здесь встречаемся. Угощаю опять я.

— Па-азволь! Пазволь, брат, и мне тебя угостить, — бубнил Растегаев и кивал в такт доносившейся музыке. — Я по бабушке — москвич... А москвичи все хле-бо-солы!.. Понял?

— Феденька, ты меня обижаешь, — капризным тоном возражал Юрий. — Угощаю я...

— Нет, это ты меня обижаешь!..

Разговор о завтрашнем дне на вешалке велся не случайно. Связь швейцара с бандитами не вызывала никаких сомнений, но преждевременный его арест наверняка бы спугнул Черного Туза. Швейцар был под усиленным наблюдением, только результатов этого пока не чувствовалось. Или он действительно сейчас не встречается ни с кем из шайки, или искусно водил уголовный розыск за нос.

Приглашая Растегаева вновь посетить «Пале-Рояль», Юрий вовлекал швейцара в игру: ведь сотрудники угро знали, что Прохор Побирский интересовался владельцем мехового магазина. Если швейцар клюнет, развязка не за горами...

Половинки стеклянных дверей раскрывались не переставая, но Растегаев сегодня почему-то опаздывал. И Юрий, чтобы отвязаться от подсевшего к нему назойливого хмельного старикашки, пригласил Галу на танец...