– Хочешь сказать, типа плавай в своем аквариуме и не засматривайся на дельфинов, вылетающих из океана? – упрекнула Вэла я.

– Супер! Очень наглядно! Умничка! – приобнял меня он и потрепал макушку. Поставив тем самым точку в этом разговоре, он стал целиться в мишень.

Из тира я выходила в обнимку с серым пучеглазым котом, которого выиграла, сама не понимая, как я пять раз подряд попала в «девятку». Однако моя победа и врожденная меткость вызывали бурный восторг только у Вэла в этот момент. Мои же мысли целиком были поглощены анализом полученной информации и сопоставлением ее с уже имеющимися у меня данными. Из чего можно было выстроить некоторый пазл, позволяющий мне разглядеть значительную часть картины. И она была далека от прекрасного.

Вчера при официальном знакомстве Феликс сообщил, что много слышал обо мне до нашей встречи. Могу предположить, что до нашей самой первой встречи – на пляже в Дубае. А учитывая искреннюю любовь ко мне Валентина, легко представить, насколько впечатляющими были его рассказы, подогретые забавными снимками и упомянутыми Феликсом видеозаписями всевозможных моих достижений. И вуаля! Валентин смог заинтересовать избалованного жизнью и перенасытившегося уже в столь раннем возрасте даже вниманием девушек Феликса.

Далее, следуя логике Густава, не стесненный в средствах Феликс не стал просто дожидаться моего приезда в Британию. К тому же это было бы слишком скучно, банально для него. Услышав от Вэла о нашей с мамой поездке на юг и выведав у него название отеля, Феликс направляется на встречу со мной в Дубай. Зацепив меня там маской загадочного иностранца, он продолжил свою игру и последовал за мной домой. Там театральными выходками, наряду с гипнозом, сумел укорениться в моих мыслях.

Затем таинственное его появление в самолете, на котором он и вернулся в Лондон одним рейсом со мной. Может, Феликс и не рассчитывал столкнуться со мной при перелете: все-таки невелика вероятность, что наши места окажутся столь близко на борту боинга с посадкой в пятьсот человек. А когда так случилось, он стал действовать спонтанно – затуманил мне разум до того, что я даже сомневалась, не приснилась ли мне наша встреча вообще.

И теперь он здесь! В обществе наконец знакомится со мной. А вваливаясь без приглашения ко мне в комнату, продолжает вести себя как таинственный маньяк. Уверенный в себе, он даже не сомневается, что я буду молчать и не поделюсь этой историей хоть с кем-нибудь. А даже если и поделюсь, то с подружками, которые наверняка станут визжать от такого преследователя… по его (!) мнению.

Выходит, он и не маньяк никакой, а единственная боль, которую он может и хочет мне причинить, – это боль от разбитого сердца. Теперь похоже на правду.

Густав, как всегда, был прав.

«Ого! Получается, объект моих мыслей охотится на меня с совершенно банальными желаниями! Но отчего столь естественный его мотив так болезненно воспринимается?..» – подумала я за мгновение до того, как эффектно распласталась по тротуару, пролетев предварительно пару метров, словно подбитая птица, от предательской доски, меня подведшей.

– Я не понимаю, – кипел Вэл, пытаясь дозвониться Полине, – одно дело – ворон считать, когда пешком передвигаешься! Но надо ли говорить взрослому ребенку…

– Я не ребенок!..

– Да ладно?! …О необходимости смотреть на дорогу, когда он едет на скейте…

– На пенни!

– Не суть! …По забитому прохожими тротуару?! Ты в своем уме? А если бы сломала себе что-то или, того хуже, не себе…

– Ну точно, я-то не бесценна…

– Задолбала! Перестань паясничать… Полик, прости, я не тебе! Ты где? У тебя гидроперит есть, я уверен! Ждем через пять минут тебя у лавки с эксклюзивами.

* * *

Я обмотала полотенце вокруг мокрого тела и открыла дверь ванной комнаты, чтобы впустить кислород. Припевая легкий мотив старой песенки, вытерла запотевшее зеркало ладонью.

«Не так уж и плохо! – оценила я свои новые увечья. – Вэл истерик! Хорошо, что кто-то уже успел купить этот шлем. Представляю, как бы я смотрелась в мотоциклетной каске верхом на доске! – усмехнулась я. – Хотя, по правде сказать, я думала, подобное долго пылится на магазинных полках. Надеюсь, дядя не всерьез и, остынув, оставит глупую затею меня обмундировывать. …Однако, болит!» – я нажала на запекшуюся кровью рану, занимающую треть моей левой опухшей щеки.

Видать, суждено-таки мне явиться покалеченной в кампус – волшебное зелье только отложило неизбежное. Тем не менее попробую взять отсрочку опять!

Я извлекла баночку из выдвижного ящика под умывальником. И прежде чем открыть, глубоко выдохнув, набрала полные легкие воздуха в надежде успеть нанести жижу так быстро, чтобы хватило кислорода.

Содержимое банки неожиданно удивило меня своей консистенцией, которая совершенно отличалась от былой мерзости: на дне виднелась лишь унылая горстка пыли зеленой. Я рискнула понюхать – от прежней вони и след простыл. Вот так поворот! И что мне теперь делать?

«Я так на тебя рассчитывала! – расстроилась я. – А что, если…» Я добавила каплю горячей воды прямо из-под крана в емкость и попробовала размешать пальцем. Вода даже в зеленый не окрасилась…

– Оно не так работает… – спокойный голос, прозвучавший из глубины комнаты, лишь слегка напугал меня.

Я начинаю привыкать к внезапным Его появлениям? Или просто рада гостю?

– Вечно будешь так появляться? – делано равнодушно спросила я, не выходя из ванной, и осмотрела помещение на наличие хоть какой-нибудь одежды. Разумеется, ее не было.

– У тебя нет вечности!

– А у тебя?

– Есть!

– Ха! Обладание вечностью дает тебе право врываться ко мне без приглашения? – Да уж, мало того, что он не обуздан, так еще и чудит не на шутку.

– Разве ты не желаешь видеть меня? – Голос доносится из угла, где камин, – значит, Феликс уже привычно в кресле восседает.

– Звучит так, будто ты не сомневаешься.

– А ты сомневаешься?

– Обычно нет…

– Мне этого достаточно.

– Для чего?

– Для визита к тебе. Мы о чем говорим?

Я не стала отвечать на последний вопрос, приняв его за напоминание мне о теме диалога.

– А как это работает? – я решила сбить его с толку, перескочив на, возможно, уже упущенную им тему.

Однако сбил с толку меня он – внезапным, совершенно бесшумным появлением в дверном проеме ванной.

– У любой продукции свой срок хранения, – стоя в полупрофиль, тактично не заглядывая внутрь комнаты, протянул пижаму, бестактно взятую из-под моей подушки. Я резким движением выхватила предложенную одежду и дверь бы захлопнула, если бы для этого не нужно было тянуться через него.

Давая мне возможность одеться, он вернулся в комнату. Дверь, однако, за собой не прикрыл.

– И какой срок у жижи? – спешно натягивала я штаны со звездочками.

– «Жижа» твоя сварена из трав. Ты чай заваривала когда-нибудь?

– Кх… Прикалываешься?

– Расценю твой ответ как положительный. На какой день, если его не допить, он покроется плесенью?

– А на какой день он высохнет в пыль, бесследно утратив свой первородный запашок? – Я вышла в комнату, скрестив руки на груди, с видом полнейшего недоверия.

Обычная таинственная гримаса Феликса испарилась. Видно было, что мое замечание позабавило его.

– Следует вернуться к свойствам сравниваемых нами трав. Чай не обладает подобным «жиже» лечебным эффектом.

– Ну-у, это был твой выбор для сравнения.

– Разумеется, – согласился он, резко стирая беззаботное выражение с лица и возвращаясь к привычному безразличному. – Обсуждаемый нами эликсир не предназначен для хранения. Принято использовать его в короткий срок после приготовления.

– Твоих рук зелье?

– Что ты, нет! – опять позабавило его мое предположение. – Не мое поле увлечений. Один давний приятель, помимо прочего, нашел занимательным для себя изучение возможностей и применение… хм… фитотерапии на организмах людей.

– Приятель, чьим именем ты позволил мне себя величать, но не гарантировал, что станешь отзываться?