Не знаю как, но я вырубилась. Буквально! Заснула в тот же миг.

…В сознание пробивается объявление о снижении высоты и заходе на посадку в аэропорт Хитроу, Лондон.

Пробуждаясь, понимаю, что все обошлось и самолет приземляется по плану. Некорнелий и уж точно Негрэг предпринимает слабую попытку освободить ладонь, все еще сжимаемую мной.

Я подняла на лоб маску, которая неизвестным способом сползла мне на глаза, и посмотрела на… престарелую соседку, в чью мягкую руку я вцепилась.

Отпустив ее, я сотню раз извинилась. На что соседка заверила меня, что якобы все в порядке и ничего зазорного в том, чтобы подержаться за ручки на протяжении всего перелета, нет. И она вовсе не возражает.

Всего перелета!!! Но как же…

На этот раз уже не шифруясь приподнимаюсь из кресла и смотрю на место в проходе, занятое Им при посадке, в упор. Как и в то время, когда самолет набирал высоту, кресло пустует. Тогда я без стеснения осматриваю всех пассажиров в своем поле зрения. Безрезультатно. Разочарованно стекаю обратно на свое место. Пристегиваю ремень, ведь бортпроводник уже направляется ко мне, вероятно, для того, чтобы сделать мне замечание.

Неужели мне все приснилось? Поверить не могу. Я одержима!

Уличные фонари освещали тихий район, который в сумерках показался мне до смерти скучным: ни одного общественного места в округе, лишь двухэтажные одноликие дуплексы. К домам прилегали облагороженные зеленым газоном стандартные и скорее символические участки земли – сильно не разгуляешься, для барбекю, может, и подойдет, и то вряд ли.

В конце улицы, которая упиралась в невысокий, с редким кустарником холм, мы съехали на дорожку, ведущую к двухэтажному коттеджу, – вот тогда-то моему восторгу не было предела.

Дом Вэла расположился на внушительных размерах территории. Затаив дыхание, я разглядывала особняк в тюдоровском стиле, отделанный камнем и кирпичом, с элементами фахверка, начиная от высоченной крыши со слуховым окном и заканчивая сказочно очаровательной входной его группой. Судя по витражному остеклению львиной доли первого этажа, дом явный новострой, однако в архитектурных традициях города. Я бы даже назвала его своеобразным украшением серого района.

– Хо! Ты купил дом у пряничного человечка?

– Не угадала! У семи гномов. Сложнее всего было договориться по цене с Ворчуном, – поддержал дядя, паркуя автомобиль у въезда в гараж.

Услышав шум подъезжающего автомобиля, девушка Вэла вышла встречать нас на улицу. Симпатичная миниатюрная брюнетка, представившись, приветствовала меня робким объятием. Наш обмен любезностями прервал выскочивший за ней, готова поклясться, на задних лапах и вприпрыжку энергичный пес. Обогнав Полину, он стал скакать, радуясь появлению Вэла. И только сделав вокруг хозяина пять кругов почета, обратил внимание на меня. Настороженно принюхиваясь, приблизился.

– Гоблин! Что за дурацкое имя для добермана! Какой же ты здоровенный! А красивый! – Я осторожно протянула руку ладонью вверх навстречу заинтересованному носу.

Не знаю, как он так быстро понял, что я «своя», но, понюхав меня, вновь переключился на радостную волну, и следующий «танец» предназначался уже всем нам.

Не дожидаясь, пока Гоблин закончит свой обряд, а Вэл разберется с сумками, Полина пригласила меня в дом.

Внутреннее пространство с порога впечатлило своей просторностью, изобилием света, натуральностью красок и умышленным отсутствием симметрии в интерьере. Высокий потолок, уходящий в крышу, с улицы дал обманчивое представление, будто в доме два этажа. Однако помпезная массивная лестница, искусный дизайнерский акцент, вела в одну-единственную спальню на антресольном уровне под крышей. Остальное же пространство мансарды представляло собой просто продолжение первого, весьма высокого этажа.

– В таком огромном доме – и всего одна спальня? – не ожидая такого поворота событий, удивилась я.

– Зато три зоны с диванами! Один удобней другого. Мы сами-то в спальню редко поднимаемся, – Вэл, вкатив мой чемодан в дом, с разбегу упал на большую белую кожаную софу в центре гостиной. – Если хочешь, спи в спальне ты.

– Нет, что ты! Не заморачивайся, размещусь на одном из диванов.

Не думаю, что занять единственную в доме кровать – лучшее начало отношений с, возможно, будущей невестой дяди.

Дорога заняла у меня почти весь день. И к этому моменту было уже начало девятого по местному времени, по нашему – одиннадцатый час, а я не ела ничего, кроме чипсов по дороге с автовокзала. Жареная картошка, половину которой я уплела, обильно запивая молоком, еще никогда не была столь вкусной. Едва она дошла до желудка, как тут же меня разморило. Заметив мою утомленность, Вэл отправил меня в душ и пообещал «бросить подушку с пледом» на диван у большого окна в углу дома.

Чистая и с забитым желудком, я наконец упала в постель. Мне не терпелось посмотреть сообщения от Густава. Из нового от него был только вопрос о том, как я добралась. Написав: «Все ок, я на месте» – и прикрепив селфи с вымученной улыбкой, отправила. В следующем сообщении я поинтересовалась судьбой Толика – объявился он уже или нет. Вчера вечером, стоило мне узнать о его пропаже, я сразу подумала о своей возможной причастности. Но постаралась не развивать эту мысль в надежде, что Густав найдет Толика ночью. Утром друг с горечью сообщил мне, что их поиски не принесли результатов. Выходит, Толик отсутствует уже третий день и, не исключено, это не обычный загул, а с ним действительно что-то произошло. И это значит, что последней, кто видел его, была – я! Да еще и разбила ему нос. Отчего, вероятно, он потерял сознание и заснул беспробудным сном где-нибудь в подворотне. А когда его окоченелый труп будет обнаружен, все улики приведут ко мне. Немыслимо, как одно маленькое происшествие может пустить всю жизнь псу под хвост.

Ответив еще нескольким людям и отправив голосовое с пожеланием спокойной ночи в группу с мамой и бабушками, я все еще не получила ответа от Густава.

Я написала Кэт и вдруг вспомнила ее предложение разыскать Его по хештегам. Прокручивая в памяти произошедшее в самолете, я исключила версию, что встреча с Ним мне просто приснилась. Или я совершенно утратила чувство реальности. Если придерживаться теории, что Он там все же был и подсаживался ко мне на какое-то время, то следует вернуться к вопросу о его… малость неадекватном… поведении. Об этих внезапных появлениях и таких же, кстати, исчезновениях. О внешних переменах, непредсказуемых скачках в настроении. О его мотиве, в конце концов. Между прочим, мысль о маньяке-убийце не такая уж и неразумная. Я скопировала название отеля, где встретила Его, и вставила в строку поиска по хештегам. Результат выдал 100+ постов, среди которых не нашлось мне интересных. Что только подтверждало мои догадки. И неожиданно для себя я ввела имя Юкки в поиске по аккаунтам. Сама не понимаю, зачем это сделала. Среди немногочисленных собачек, лис и салонов красоты не было той, кого искала. Скорее всего, ее аккаунт называется иначе. Наверняка она активно ведет страницу, с каким-нибудь миллионом подписчиков минимум.

Телефон коротко провибрировал, дав сигнал о новом сообщении. Густав написал, что Толя объявился в Сети. Дома пока не был и на звонки не отвечает. Но из сообщений следует, что он в порядке, зависает за городом с подругой какой-то. Я вздохнула с облегчением. Возможно, он скрывается от всех, чтобы буквально зализать раны. Появись он дома или перед друзьями с синяком на два глаза, ему бы пришлось отвечать на неприятные вопросы. Может, совесть взыграла в нем и он решил отсидеться до тех пор, пока синяки не сойдут. В таком случае, почему мне не написал хотя бы одно «извини»? Да пофиг, главное – жив, не окочурился. На этой доброй мысли я отправила короткий ответ Густаву, отложила телефон и в тот же миг заснула.