А может, все наоборот? Все эти встречи были чистой случайностью, прихотью судьбы. И теперь он, как и я, предположил преследование с моей стороны и пересел? Попросил кого-то поменяться местами.

Я не стала осматривать все места позади, чтобы не выдать себя на случай, если он сидит там где-нибудь и наблюдает за мной. Хотя! Если он поменялся, то почему его место никем не занято?

«Хватит!» – выдохнув, подумала я. Хватит гнать! Сама себя достала! И в мои планы вовсе не входило решение дедуктивных задачек весь период перелета. Займусь лучше тем, что планировала, – отдохну от назойливых мыслей.

Я натянула на лоб заранее приготовленную маску для сна с изображением глаз зомби, воткнула наушники в уши и выбрала функцию случайного переключения. Пусть мне повезет и музыка будет той, что надо: трек-лист же я так и не составила. Спустив маску на глаза, я попыталась раствориться в музыке. Она прекрасно справлялась с задачей и уносила меня от бредовых идей навстречу прекрасным сн… Да что такое? Я подняла маску на лоб и посмотрела на соседку, которая тыкала мне в колено, очевидно желая привлечь мое внимание. Надеюсь, она не намеревается поболтать.

Вынимая левый наушник, я вопросительно улыбнулась ей.

– Изумительная маска, милочка! – явно с сарказмом сообщила женщина. – Выпустите меня? – она указала в сторону туалета. Видимо, самолет уже набрал высоту, и теперь пассажиры могут отстегнуть ремни и устраивать тусовки у отхожего места.

– Да, конечно! – Я расстегнула ремень и встала в проход. Заодно как бы невзначай оглядела окружающих, среди которых не обнаружила Его.

– А вы садитесь, может, к окну? – любезно предложила моя соседка. – Все равно же место пустует. Или вы специально занимали к проходу поближе?

– Нет-нет, не занимала. Наоборот, у окна люблю летать. Спасибо! – обрадовалась я. И стала пробираться на заветное кресло.

Устраиваясь у окна, я поняла, что здесь у меня нет шансов увидеть Его. А может, и к лучшему – расслабилась я и вернула маску с наушником обратно. Ближайшие почти три часа меня точно никто больше не потревожит.

Проигрыватель в моем телефоне, кажется, не разделял моих намерений поспать, выдавая ритмичную музыку, от которой пальцы рук и ног просто не могли не пускаться в пляс. Я постукивала ими и слегка кивала головой в такт, когда почувствовала, как моя соседка вернулась и занимает кресло рядом со мной. Признаться, я надеялась, что она сядет на мое старое место у прохода, сохранив дистанцию между нами, и нам не придется тесниться. Но видимо, она тоже любит поглядывать в окно иллюминатора, а со своего места делать это ей удобнее.

С закрытыми глазами обоняние обостряется – наверное, поэтому я только теперь ощутила едва уловимый мускусный аромат, с нотками жгучих специй, который доносился от моей соседки. Или туалетным распылителем пропахла. Хотя слишком дорогой и сложный запах для освежителя. Внезапно, видно запутавшись в моих волосах, она дернула за прядь. Я не отреагировала: смысл выслушивать извинения? Понятно, что она не специально это сделала.

А вот теперь, по ощущениям, она будто накручивает все ту же прядь на палец. Да что здесь происходит?!

Я подняла маску, чтобы выяснить это, повернула голову и от испуга резко отпрянула назад. В тесном пространстве моему затылку ничего не оставалось, кроме как тупо врезаться в прочную оконную раму.

Фигура в светло-сером свободном костюме в городском стиле, вогнавшая меня в шок, беззаботно восседает в соседнем кресле. Развернувшись лицом и телом ко мне, он нахальным образом накручивает мои волосы на свой длинный палец. На этот раз настроение его игриво. Он улыбается. И очевидно, доволен произведенным на меня эффектом. Тянется ко мне, все еще вдавленной в раму, свободной от волос рукой.

Закусив губу, я сжалась не дыша. Убьет прям здесь.

Будто прочитав мои мысли, он на мгновение застыл. Один уголок его губ вздернулся в легкой усмешке. Точно! Сидит и прямо сейчас предвкушает момент, когда уже покончит со мной.

Но видно, момент не тот, а мое время еще не настало – он дотянулся все же до цели, которой оказался мой только что ушибленный затылок. Ощупав пострадавшее место довольно профессионально, как это делают врачи – или маньяки (!), уже расчленившие сотни трупов, – он отстранился и посмотрел мне в глаза.

Ослепительный солнечный луч, словно по заказу, ворвался вдруг сквозь иллюминатор и прямо ему в лицо. Он не сощурился. Вероятно, тонировка стекла отлично преломляет свет. Бездонная синяя пучина его глаз буквально поглотила остатки сияния. Я будто смотрю в бесконечную космическую глубину и вижу, что даже солнцу не достать ее предел. И я тону в этих глазах.

– С такими темпами ты уйдешь быстрее, чем у меня появится возможность представиться, – чарующе упрекнул он на чистом русском.

– Типа… убьюсь? – криво, с опасением улыбаясь, уточнила я, изучая рукой место ушиба.

– Не в этот раз, – усмехнулся он, подтверждая мое предположение.

– У меня есть зелье… волшебное. От всех ран спасает.

– Не от всех, – вскинув бровь, растянул губы в полуулыбке – признал свою причастность к презентованной мне банке с жижей.

– К чему тянуть? – Сама не ожидала от себя подобной дерзости.

– Мне спешить некуда, – он нагло, с беспечной улыбкой растянулся в чужом кресле. Кажется, он не собирается его покидать даже тогда, когда вернется моя соседка. Где, кстати, она так долго пропадает?

– Ты, кажется, хотел представиться? Или я могу обращаться к тебе как к Корнелию?

– Можешь! Но стану ли я отзываться? – выдал он со смешком.

– Чт… Серьезно?

Ага! Как же! Выглядит совсем несерьезно.

Опять этот изучающий взгляд.

– Значит, мимо, – выпалила я.

Он продолжил невозмутимо молчать, не опровергая и не подтверждая моего заявления.

– А ты не спросишь, как меня зовут?

– Разве ты уже не представлялась? Прозвучало даже краткое объяснение происхождения твоего унисекс-имени, Иона! – Выжидающе смотрит на меня.

Не дождется! Следуя его примеру, буду сохранять нейтральное выражение лица, не демонстрируя истинных эмоций. Блин, он что, реально подтвердил сейчас наше знакомство? Может ли это значить, что час расплаты уже близок?

Возникшая пауза, во время которой он не перестал пристально разглядывать меня, начала напрягать. Я решилась прервать ее:

– Может, прекратишь уже крутить мои волосы? Раздражает!

– Неужели? – Удивился так, будто уверен в обратном.

Нет, я-то, конечно, люблю, когда перебирают мои волосы. Но когда это делают люди, которым я доверяю. И не боюсь, что он прям сейчас оценивает эту самую прядь как добычу.

– С какой целью ты летишь в Лондон?

Если он не преследует меня, то не растеряется с ответом.

К моему удивлению, он даже не попытался придумать причину, а просто отвел взгляд, якобы прислушиваясь к объявлению пилота самолета. Только, готова поспорить, сделал это он за полмгновения до начала вещания.

Пассажиров просили занять свои места и пристегнуть ремни, так как «мы вошли в зону турбулентности». Я оторвала спину от окна, принимая правильное положение в кресле, пристегнулась. Он продолжил сидеть вполоборота ко мне. Симпатичная бортпроводница, едва справляясь с неустойчивостью пола под ногами, подошла к нам и попросила застегнуть ремень безопасности незамедлительно. Нехотя отрывая взгляд от меня, он повернулся к ней. Ничего не сказал и не сделал того, что она хотела. Однако девушка просто ушла шатаясь. Наверное, за подмогой отправилась, поняв, что чел неадекват.

Чем дальше, тем неприятнее и сильнее ощущалась тряска. Теперь я не сомневаюсь: то была самая сильная болтанка, которую мне доводилось испытывать за время всех своих перелетов. В момент, когда, как мне показалось, самолет начал разворачиваться назад, я, забыв обо всех своих переживаниях, связанных с персоной подле меня, расслабленно сидящей, схватилась за его руку. Он по-прежнему оставался невозмутим. А мой жест явно позабавил его. Но тем не менее он повернул ладонь внутренней стороной к моей и крепко сжал мое запястье. То, что нужно!