* * *

Даже по местному времени я проснулась поздно, проспав почти тринадцать часов. А если переводить на наше, так вообще час дня. Хотя надо сразу прекращать конвертировать время. Тем более ну и поспала, что страшного. После такой веселой последней недели могу вообще сутками дрыхнуть. Еще и погода благоволит. А диван и правда, как сказали, удобный.

В просторном доме Валентина стенами огорожены только внушительных размеров гардеробная и ванная комнаты. Вся остальная площадь делится на зоны весьма условно. Сидя на диване у окна в зоне релакса, как я уже ее назвала, я могу видеть кухонную зону, прихожую, гостиную, столовую, рабочую. И даже спальня наверху скрыта от посторонних глаз лишь деревянными перилами, выполненными в одном стиле с лестницей и являющимися ее продолжением. Если Вэл с Полиной не спят на кровати, которую отсюда не видно, или не сидят оба в ванной, то я дома одна.

На этой моей мысли из-за угла выглянул Гоблин, с сомневающейся относительно меня мордой. Во всяком случае так я интерпретировала ее выражение.

– Гоблин! Иди сюда! – позвала я пса. Он, обрадовавшись, примчался ко мне и стал тыкать головой в мою руку, заставляя гладить его. – Ты ж наглая морда. А где все? Где Вэл?

Собака тут же напрягла мышцы, навострила уши и стала озираться по сторонам.

– Ясно с тобой, – посмеялась я и отправилась умываться.

На холодильнике я нашла записку, призывавшую меня завтракать хлопьями и дожидаться обеденного времени, когда Вэл вернется домой. Судя по всему, за «нормальную» еду, как и пророчила бабуля, придется отвечать мне, обреченно посмеялась я сама над собой.

После вчерашней картошки есть хлопья мне совсем не хотелось. Я налила кофе и стала осматриваться.

Мой взгляд зацепился за замысловатые глубокие кресла на тонких ножках в центральной зоне у большого белого дивана, которые показались мне особенно комфортными. Я решила исключить сомнения и плюхнулась на одно из них, чуть не ошпарившись небольшим количеством пролитого на пижамные штаны кофе. Кресло действительно волшебное, и спинка качается. Я закрыла глаза и на мгновенье представила свою будущую и настоящую жизнь здесь. От чего по рукам побежали мурашки. Срочным образом мне вдруг захотелось сыграть на гитаре что-нибудь такое – в унисон настроению.

Вдохновленная, я достала инструмент, оставленный вчера на пороге, из сумки и устроилась на одном из твердых пуфиков кубической формы. Пальцы сами сыграли первые аккорды «Listen To Your Heart». Не могу сказать, что часто играла эту композицию или как-то особенно к ней отношусь, но именно здесь и сейчас мелодичные звуки интро гармонично вписались в уютную обстановку этого дома. Я и сама получила неожиданное удовлетворение, когда прозвучали последние аккорды. А раздавшиеся за моей спиной аплодирующие хлопки только подтвердили мое чувство.

– Давно ты здесь? – обернулась я к Вэлу, стоявшему у входа.

– Еле сдерживался от «Лисен ту ё ха-а-ат», – засмеялся он. – С последнего твоего видео из дома, где ты пела какую-то детскую песенку под гитару, твой навык конкретно прокачался.

– Иди ты! Нашел с чем сравнить, я ж прикалывалась просто! – возмутилась я.

– Как и я! – подмигнул он. – Прогуляемся до террасы? Гоблина пришлось выпнуть на улицу, чтоб он меня не выдал, пока я тут наслаждался твоим исполнением.

– У тебя и терраса есть?

Вчера, когда мы подъезжали к дому, я ее не заметила, может, скрыта за кустами.

– Сзади дома, во внутреннем дворе. Накинь мой плащ, там прохладно.

Я схватила предложенный легкий плащ нежно-голубого цвета и натянула прямо поверх пижамы. Вещица очень вкусно пахла и села на меня вполне себе даже классно. Вообще чувство стиля и страсть к хорошим вещам у Вэла были с ранней молодости, и еще до того, как он успел разбогатеть.

– Налюбуешься еще собой, выходи, – поторопил меня Вэл, заглянув в дом.

Прохладный влажный воздух заставил поежиться, едва я вышла на улицу. Однако мягкие солнечные лучи намекали на потепление где-нибудь к середине дня.

– Когда я воображала свое первое утро здесь, мне представлялась совершенно иная картина. Как часто здесь туманно? – Я сощурилась, взглянув на яркое, близившееся к полуденному солнце.

– Ты будешь разочарована. Ненамного чаще, чем дома, – прогулочным шагом Вэл двинулся по тропинке в обход дома.

Гоблин довольно носился вокруг нас, ведя охоту, вероятно, на призраков, или за кем еще можно так гоняться?

– На самом деле Туманный Альбион не такой уж и туманный, как о нем говорят, – Вэл взял усердно предлагаемую Гоблином игрушку в форме косточки, изъятую псом из-под куста, и бросил вдаль. – Но миф родился неспроста, – дядя хитро взглянул на меня. Убедившись в том, что мне интересно, он продолжил: – Знаешь неформальное название Лондона, которым его величали в девятнадцатом-двадцатом веках?

– Типа какой-нибудь Густой Туман? – предположила я, опираясь на контекст.

– The Great Smog! Буквально – Большой Дым! К середине двадцатого века население города выросло в десятки раз и достигло восьми миллионов. Ну ты представь, восемь миллионов людей почти круглый год отапливают дома углем! Разумеется, от этого было много дыма. Вместе с влажным воздухом, который все же характерен для местного климата, дым и образовывал смог. Тогда город прославился на весь мир своим «лондонским туманом». – Вэл прервался в попытке отнять у Гоблина игрушку, которую тот принес, но не желал отдавать хозяину. – После большой катастрофы, в которой от смога за несколько дней погибли тысячи человек, приняли закон о чистом воздухе, – Вэл довольно сощурился. – На сегодняшний день тебе известно отношение англичан к вопросам загрязнения окружающей среды…

– Топят за ее сохранность?

– Ну-у… во всяком случае, экологическая обстановка заботит их.

– Да брось ты ее ему уже, страдает же бедолага! – Гоблин выжидающе принял команду «сидеть», нетерпеливо двигая задом.

– Люди, однако, привыкли считать не только Лондон, но и всю Великобританию местом таинственных туманов, леденящих кровь. Как по мне, так потенциальным туристам нравится так думать. А режиссеры этот миф только подогревают, то и дело демонстрируя зрителям плотный туман, если сцена разворачивается здесь.

– Ты прав, я малость разочарована. Дожди-то хоть часто?

– Не так часто, как ты ждала! – расплылся в улыбке дядя.

С обратной стороны к дому прилегала большая терраса с навесом. Барбекюшница, два садовых дивана в стиле модерн, стол на большую компанию и даже качели здорово вписались в пространство, весьма располагая зависнуть в них с комфортом каким-нибудь свободным вечерком.

– А здесь миленько!

– Да-а, заслуга не совсем моя – обжить террасу предложил один мой товарищ только в начале этого лета. Поэтому все, что ты видишь здесь…

– А там что? – перебила я Вэла, заметив в углу двора уютно утопленный в кустарник и молодые деревья одинокий крохотный домик. Крыша, боковые элементы и входная его группа, выполненные в одном стиле с коттеджем Валентина, поразительно смело скомбинированы с полностью стеклянным фасадом здания, обращенного лицом к тыльной части главного дома. Окно во всю стену занавешено белыми легкими шторами, закрывающими внутреннее пространство от посторонних глаз.

– Э-эм… ды-а там хлам всякий ненужный, – отмахнулся Вэл. – Думаю, он проектировался как домик для прислуги или гостей или еще для какой-нибудь хрени, мы туда не заглядываем.

– Можно посмотреть? – Не дожидаясь разрешения, я двинулась к манящему меня домику, как Спящая красавица к веретену.

Вэл был прав относительно загруженности помещения предметами домашнего обихода: наверное, их отправляли сюда из большого дома, чтобы не мозолили глаза, и домик на заднем дворе постепенно превращался в кладовую. Притом что его интерьер не подразумевал, будто задумка строителя такой и была. Деревянные панели на стенах создавали впечатление, словно мы заглянули в гости к сказочным лесным жителям, которые тем не менее не чураются прогресса и, кроме окна на всю стену, установили модерновый миниатюрный камин на замысловатых ножках. В глубине низкая арочная дверь – декоративная или куда-то ведет? А ну-ка, посмотрим…