Меня же влекла больше атмосфера старой Европы и архитектура квартала. В четырнадцатом веке на месте римского вала стены зданий строились на колоннах таким образом, что нижние этажи образовали поднятые аркады, открытые для прохожих. Так и появились торговые ряды, с которыми ассоциируется город.
И если бутики галереи не особо интересовали меня, то уникальность каждого дома, входящего в ряды, вызывала неподдельное любопытство. Я постоянно тормозила нашу группу, то и дело останавливаясь, чтобы разглядеть детали каждого дома, сделать снимки и послушать любопытные замечания Кая: то про стремление купцов, возводивших ряды отличиться от остальных, то про местное привидение.
И как бы ни отпиралась я от шопинга, парочка привлекательных для меня магазинчиков все же встретилась на нашем пути. В одном из них были выставлены изделия ручной работы: одежда, украшения, часы, аксессуары. Каждый экземпляр уникален в своем роде, не имеет и не будет (как обещал нам продавец) иметь братьев-близнецов. Ценник на такой эксклюзив не менее потрясающий, чем и сама продукция.
Я безумно влюбилась в мотоциклетный шлем, обтянутый рыжей кожей, по мягкости напоминающей попку младенца, и с абсолютно нефункциональными, но такими крутыми очками-гогглами в лобной части шлема. Спустя пять… или семь минут (ну десять от силы!), как я крутила его в руках, примеряла на себя и разглядывала, Вэл с сомнением посмотрел на меня: не подумываю ли я о приобретении совершенно ненужной мне вещи. Я тут же вернула шлем пожилому владельцу лавки и с улыбкой поблагодарила его. Но шлем запал мне в душу, уверена, еще не раз его вспомню.
В другой, уже комиссионной лавке я, вовсе того не планируя, стала обладателем подержанного, но в идеальном состоянии пенни-борда с оригинальной декой в форме скелета рыбы. Тогда же опробовала доску и осталась ну очень довольна покупкой. К тому же, если задуматься, такой вид транспорта существенно облегчит мои передвижения по компактному городку.
– Йон, притормози, – отозвал меня Вэл. – Давай заглянем, постреляем!
– Тир? – поняла я по вывеске на двери.
– Он самый!
– Ни разу не пробовала! Но в «Майнкрафте» я меткий стрелок!
– Ах-ха-ха! Пойдет!
– Ребят, давайте без меня, – не поддержала дядю его девушка. – Мне пижама нужна потеплее: по магазинам пройдусь, пока вы здесь. Остаемся на связи!
– Да и мне, по правде сказать, есть чем заняться, – отозвался Кай. – Я пас! Развлекайтесь дальше уже сами.
Возможность остаться с Вэлом наедине как никогда раньше меня обрадовала. Ведь я хотела разузнать у него побольше о человеке, плотно обосновавшемся в моей голове за последнее время.
На дорожке в тире я не спешила заводить волнующий меня разговор. Выстрелив несколько раз по мишени и передав очередь Вэлу, я решилась-таки начать и спросила с максимально равнодушным видом:
– Твой друг и сенсей не часто появляется в вашем кругу, судя по всему?
Валентин укоризненно посмотрел на меня, на мгновение прекратив заряжать ружье. Покачал головой и продолжил с видом увлеченным заниматься своим делом. Отсутствие ответа раздражало меня, но я не нарушала молчание, зная Валю: он сам не выдержит.
– Слушай, признаться, я был куда спокойнее, будучи уверенным, что ты у нас железная леди, принципиально не настроенная на отношения с парнями, – оправдал мою выдержку дядя. – К тому же и уж точно – не с Феликсом!!! От него вообще лучше держись подальше! Разве не ясно я вчера тебе намекнул?! – разгорячился он, производя на меня неоднозначное впечатление: не помню его таким… серьезным. – Мы видимся с ним не часто! – все же ответил Вэл на мой вопрос, покончив с зарядкой ружья. – И только в тех случаях, когда он сам изъявляет желание. Ясно?
– Более чем, – нарочито небрежно пожала плечами я.
Его экспрессивная реакция на, как казалось мне, простой вопрос, служивший лишь началом темы, не позволила мне продолжить так, как я планировала. Импровизация поразила и меня саму.
– Я не нарушала своего обещания не влюбляться на первом курсе. А сделала это еще до приезда в Британию!
Глоток воды, который Вэл успел отпить из бутылки, весьма зрелищно и с шумом вырвался прочь.
– Что ты сделала? – откашлявшись, наконец смог выдавить он.
– Ничего такого, чтобы ты так реагировал, – я с возмущением уперла руки в боки. – Истерик! Чувства у меня возникли раньше, чем я приехала сюда. Совершенно нежеланно и незапланированно. И я рассчитывала, что больше не увижу его, даже если не никогда, то уж точно не здесь! Не в твоем, блин, доме! Меня саму все это бесит! Я не могу сконцентрироваться на веселье, не думая о нем. Как я учиться буду?
– О, ты удивишься! Там твои мозги быстро направят в нужное русло.
– Жду не дождусь! А пока, будь добр, не упрекай меня и не смотри укоризненно, как на овцу вшивую-паршивую. Просто дай интересующую информацию. Это все, что мне нужно сейчас.
Валентин завис еще на мгновение. Молча оценивая мою реакцию, он пристально уставился на меня.
– Что тебя интересует? Сразу предупреждаю, не жди особо информативных рассказов о нем. Мне и самому известно меньше, чем хотелось бы.
– Я думаю, меня удовлетворит любое. И будет явно больше, чем знаю я, а это ровно ничего! – обрадовалась я податливости дяди. – Ты сказал, он давно в отношениях, – начала я, – но в тот же вечер он остается у тебя, разделив «мой» диван с Силин. Это нормальная практика для него? Забывать об избраннице своей с первой встречной!
Правда, с последним я перегнула: дала оценку его поведения с ревнивым упреком. В конце концов, меня это не должно касаться.
– О чем ты говоришь?
– О том, что он проснулся с Силин сегодняшним утром!
– Не пойму, откуда у тебя такая мысль вообще возникла! После того как Феликс покинул твои покои, – акцент на последних словах прозвучал с явным осуждением, – он проводил меня до террасы и, не прощаясь с остальными, был таков. Что касается Силин, если тебе интересно, то она сумела охмурить Кая.
Услышанное, с одной стороны, порадовало меня, с другой – ошеломило. Мне казалось, я ясно видела именно Его, спящим рядом с Силин. Выходит, это лишь очередное мое бредовое видение. Галлюцинация. Или гипноз? Или принятие желаемого за действительное? Так или иначе, что-то не здоровое.
– Более того, смело могу заверить тебя в порядочности Феликса. Хотя… не совсем правильно выразился. Нет, скорее, в его безразличии к поклонницам. Он, конечно, может порой ради забавы с ними позаигрывать. Но не было еще финала, которым закончилось знакомство Кая и Силин сегодня, при его участии. Во всяком случае, не при нас. Либо он действительно предан своей избраннице, которую, кстати, нам не посчастливилось ни разу увидеть, либо он не из «наших рядов», – заключил он.
– В каком смысле? – не поняла я.
– В прямом! Не интересуется женским полом. Вот в каком.
– Думаешь?
– На самом деле – нет! Мне по фиг.
– Он в Честере живет? – машинально спросила я, хотя меня не особо и волновала прописка Феликса с учетом его синхронных с моими передвижений.
– Нет, в Лондоне.
А вот это неожиданно!
– Ты бывал у него хоть раз? – засомневалась я в достоверности имеющейся у дяди информации.
– Не то чтобы бывал однажды… – растянул он фразу, испытывая меня с ехидной улыбочкой. – Пару десятков раз, возможно, – он засмеялся, довольный моей реакцией. Я толкнула его, демонстрируя якобы обиду.
– Как выглядит его дом?
– Квартира. И выглядит она так, как тебе и не снилось. Хотя тебе, может, и снилось: у тебя капец бурная фантазия. Злата до сих пор жалуется, что ты орешь ночами, – начав было ржать, он осекся, поняв по выражению моего лица, что это не тема для шуток. – Ладно! Огромная люксовая квартира на крыше, как у Карлсона, хи-хи. Только в его случае это крыша стеклянной высотки с панорамным видом из окна, стоимостью в парочку миллионов евро. И, насколько мне известно, лондонский пентхаус не единственная его недвижимость. Но утверждать не стану, так как бывал только там. Повторюсь, Феликс Маглер действительно большая фигура! И играет по-крупному, – невольно подтверждая догадки Густава о Феликсе, сообщил Вэл, только, в отличие от первого, он говорил о том, что знал наверняка. – По этому по всему я очень бы не хотел, чтобы ты испытывала к нему что-либо вообще, кроме нормальной дружеской симпатии. А лучше абсолютное, в твоем духе, равнодушие. Весьма вероятно, его избранница если не принцесса, то какая-нибудь королевская кровная родственница, – заключил Вэл.
