Стоило пересесть с лошадей в карету, любопытная человечка с интересом начала расспрашивать своего спутника о вчерашнем вечере. Который Досай со всем размахом фантазии приукрасил.

— То есть ты утверждаешь, что вчера я ввалилась в твои покои…

— Да, — протянул Досай, сдерживая улыбку.

— Начала страстно и развратно танцевать…

— Я сказал, что это выглядело нелепо и крайне странно, — поправил мужчина.

— … Страстно и развратно, — настояла на своей версии Кира. — После чего я начала к тебе приставать?

— Именно, — не моргнув и глазом, соврал Досай.

— Прям приставать?

Василиск кивнул.

— И просить секса?

— Умолять, — вновь внес небольшую правку василиск. — Еще просила позвать компанию, чем я до сих пор крайне возмущен.

— Знаешь, что? — Кира сменила позу — села и подтянула к себе небольшую декоративную подушку. — Гад ты ползучий. — Подушка отправилась в короткий полет по направлению к лицу Досая. И пока он отмахивался от этого снаряда, Кира подхватила вторую подушку и принялась колотить ей по наглой змеиной морде. — Не так все было!

— Так, — заверил василиск, давясь хохотом. Ловко перехватив девушку за запястье, он перетянул ее на свою половину, скрутил и усадил к себе на колени.

— Я все помню! — возмутилась Кира, стараясь освободиться. — Ты… Ты сам потребовал, чтобы я тебе станцевала! А потом начал приставать. А потом….

Высказывать свое негодование непросто, когда собеседник не может перестать смеяться. И, когда руки крепко прижаты сильной мужской хваткой, невозможно вновь атаковать наглеца.

— Ты… ты хотел, чтобы мы сделали ЭТО… И… и у тебя были крылья!

От подобного предположения Досай только сильнее рассмеялся.

— У василисков нет крыльев, сердце мое. Рожденный ползать летать не может.

— Боже, ты-то откуда это знаешь? — Знакомая цитата заставила перестать ерзать и обратить на мужчину внимание.

«Как ни крути, не такой простой мой дуралей». — Кира прищурилась, прикидывая, сколько раз она уже смотрела на Досая словно впервые. Каждый день, каждую беседу он показывал чуть больше себя. Раскрывался перед девушкой. Уходила какая-то излишняя бравада и напускная серьезность. Досай умел шутить, умел веселиться. Любил вести себя словно мальчишка. А не грозный василиск — хранитель клана.

— Я всесторонне развит. Темные уже несколько лет выбирают себе невест с Земли, так что для тех, кто желает влиться в высший свет империи, знание земных культур необходимо. Я, правда, совсем не понимаю, кто такой «пингвин». Но подозреваю, что так человеческие самки называют своих мужчин.

— Что?! — Кира задохнулась от возмущения. — Нет! С чего ты взял?

— Ну… — Досай на секунду скривил губы. — Вы называете змеев зайцами и котиками, так что разумно предположить, что что-то глупо-жирно-робкое это…

— Так, стоп. — На этот раз пришла очередь Киры давиться смехом и смахивать проступившие слезы.

"Точно как с ребенком. — Девушка улыбалась. — Интересно, я столько же глупостей произношу про его мир?"

"Наивная. Намного больше!" — тут же подсказал внутренний голос.

— Нет, я допускаю, что кто-то кого-то называет пингвинчиками. Но это никак не связано… Просто зайчики, котики, солнышки… Ну, вроде ласковых обращений.

— Ласковых? — не понял василиск.

— Ну-у, — девушка закатила глаза, — милая, хорошая, любимая.

Досай нахмурился. В империях нечто подобное использовалось, но василиски относились к подобному способу общения в парах с прохладой.

— У нас так не принято.

— Почему? — Кира уставилась на змея. Лежать в его объятиях оказалось на удивление приятно. Хотя по большому счету девушка уже ничему не удивлялась.

«Хорошо и хорошо. Уютно и уютно». — Не стремясь зарываться в поиски первопричины, Кира просто устроилась поудобнее, наслаждалась запахом, теплом и близостью Досая.

«Ну вот хочется. И точка. Моё».

— Сложно, — признался Досай. — Смотри. Допустим, есть у василиска две жены. Одну он назовет любимой. А значит — вторая нелюбимая? Неправильно. А если и вторая любимая, то, получается, ему без разницы? Неправильно. Это оскорбит самку. А значит, и самца. Или «милая». Больше звучит как издевательство. Если я сегодня назову свою невесту «милой», а завтра этого не сделаю…

— М-м-м, я сочту, что ты нормальный человек? — предложила девушка свой вариант.

— Нормальная василиска посчитает, что перестала быть мила для своего мужчины. Сердце мое, нам важно, чтобы обращение отображало наше отношение, а не становилось обезличенным плевком. И, пожалуйста, не надо называть меня человеком.

Кира фыркнула.

— Вы слишком заморачиваетесь по этому поводу, — заверила она. — И что, имена тоже не сокращаете?

— Это как ты с «Досей»? — Мужчина нахмурился и приподнял одну бровь.

— Надо же пробовать варианты? — Кира невинно пожала плечами. — С моим именем проще. Кира, Кирочка, Кирюша, Кирюня…

Досай глубоко вздохнул, показывая, насколько ему не по душе.

— Что опять не так?

— Ты словно изнасиловала свое имя, — поморщившись, ответил шер.

— О! Кстати, об изнасилованиях! — Кира вспомнила, по какой причине вообще оказалась на коленях Досая. — Что ты там насочинял по поводу «я умоляла тебя о сексе»?

Губ Досая коснулась легкая улыбка.

— Я не сочинял. Конечно, проявление твоих желаний и фантазий было…. Пугающим. Мягко говоря. Я действительно не знал в тот момент, что мне делать, что с тобой происходит и как помочь…

— А сейчас понимаешь?

— Не совсем, — признался мужчина. — Я подозреваю, что тебя опоили. И в этом состоянии на волю вырвались твои страхи и тайные желания…

Кира покраснела с головы до пят.

— Нет у меня никаких тайных желаний, — процедила она сквозь сжатые зубы.

— Откуда тогда подобные мысли? Я и пальцем тебя не тронул…

— Конечно…

«Не трогал он. То там улыбнется, то тут прикоснется. То… То вообще!»

— Конечно, — прошептал василиск, неожиданно оказываясь слишком близко от губ Киры. — Да и потом… Я никогда не спал с человеческими самками…Вдруг у вас такие заигрывания?

— Милый, если не перестанешь говорить «человеческая самка», то никогда не переспишь, — заметила девушка, легонько отстраняясь от василиска.

— Ну, это вряд ли, — возразил Досай, лукаво подмигивая.

Только слепой не заметит, как Киру тянет к нему. Конечно, она не подвержена той лавине эмоций, что испытывает сам мужчина, но долго стоять в стороне и возводить ненужные стены упрямая зайка не сможет. Пусть у нее нет звериного обоняния и запах Досая не сводит Киру с ума, в то время как змей уже готов молиться о потере острого нюха. Пусть ее кровь не закипает в венах от предвкушения скрепления брачных уз и образования полноценной связи истинных. Все это мелочи.

Интуитивно Кира тянется к своему мужчине, желая оказаться рядом. Она обнимает его ночью, пока крепко спит. И совершенно по-собственнически закидывает на василиска ногу, словно пытается не дать ему сбежать. Досай слышит, как часто начинает биться сердце Киры, когда их кожа соприкасается.

«Природа возьмет свое, — мужчина был спокоен, — я лишь немного ускорю процесс».

— Тебе не кажется, что ты слишком самоуве…е… Ой.

Девушка сглотнула, ощутив горячее прикосновение мужских губ к своей коже.

— Ты что делаешь? — испуганно спросила Кира, чувствуя новый поцелуй. Если в первый раз Досай дотронулся до изгиба плеча, то теперь его губы устремились выше. Снова и снова, уверенно подбираясь к пульсирующей венке на шее.

— Ничего, — соврал мужчина, зубами прихватывая тонкую и чувствительную кожу.

— Животное, держи себя в руках, — выдохнула Кира краснея. То ли от нахлынувшей внезапно духоты, то ли от неожиданной для себя реакции на действия Досая. Кровь в жилах потекла быстрее, сердце забилось в груди, оглушая своим стуком.

В ответ Досай лишь пробурчал что-то невнятное, продолжая увлеченно покрывать шею девушки поцелуями. Одной рукой он собрал волосы Киры в хвост и приподнял. Так они не мешали и высвобождали приятный аромат женщины, который так сильно будоражил василиска.