Сразу множество вздохов, похожих на весенний ветер, разлетелось по округе. Они взъерошили тяжёлые волосы Эйры. И зажгли улыбку на её лице.

«Помогая вам, я делаю лучше миру. Я служу во имя добрейшего из богов — милостивого Схаала, презренного, но прощающего».

Она перевела дух и стала закапывать. И тут до её ушей долетел смутно знакомый звук — высокий, похожий на отголосок пения, что переходило в мучительный стон. Музыкальный плач превращался то в птичью трель, то в жабье рокотание, то в легато уличной певицы. Он разнёсся над долиной и заставил Эйру замедлиться.

«Что это может быть?» — подумала она. — «Что-нибудь мёртвое… или живое?»

Пока она трудилась, этот звук повторился ещё раз. Протяжённостью больше минуты, он заворожил её и задержал работу.

«Это точно не вой гьеналов. Кажется, это дракон», — догадалась Эйра. — «Скара редко поёт, и в Брезаре его за шумом почти не слышно. Но здесь…»

Она уже заканчивала с ямой, когда услышала топот копыт у дороги. Маргот гнал своего вороного к драконьему логову. Они невольно встретились взглядами, и лорд лихо завернул коня на кладбище. Тот перемахнул через пару оградок, посбивал могильные люпины и встал перед Эйрой.

— Ты здесь? Со своими схаалитскими штуками? — выдохнул маргот и перебрал натянутые поводья.

Эйра нерешительно кивнула, сторонясь его ретивого жеребца, чтобы не тот отдавил ей ноги.

— Тогда поедешь со мной, — велел Морай и протянул ей руку.

Эйра округлила глаза от удивления. Но она прекрасно помнила, сколько секунд маргот дал на сомнения тому одинокому страннику вдали от Кирабо. Поэтому она немедля взялась за его горячую ладонь. И он втянул её к себе на седло вместе с сумкой.

Тут же он пришпорил коня. Тот с утробным хрюканьем помчал их в предгорья.

Эйра не могла скрыть обуявший её ужас. Она даже не хваталась за плечи Морая, чтобы её не подбрасывало в седле.

«Это не шутка, он везёт меня к своему дракону», — стучало в голове. Она не смела сказать ни слова на протяжении всего пути. Но, когда вверху дороги показался чёрный зев пещеры, её словно пробудили от сна.

— М-маргот, я же… зачем я там? — пролепетала она.

Ответ был прост.

— Ты же хотела быть жрицей, да? Я дам тебе такой шанс. Скара зовёт меня, — рвущимся голосом изрёк Морай. — Если это его последний час, ты будешь там, чтобы помочь ему уйти.

«Все самые странные дни в моей жизни устроены этим человеком».

Эйра потеряла дар речи и даже возразить не смогла. Конь заартачился, и Морай, спешив куртизанку, лихо спрыгнул сам. Он схватил её под локоть и потащил за собой. Его прерывистое дыхание потонуло в спешном топоте сапог.

Пещера поглотила их. Эйра поёжилась от запаха копоти и пыли. Драконий грот был подобен старинному склепу. Он полнился костями — Эйра замерла, когда одна из них хрустнула под ногой.

Из подвижного мрака тут же прозвучал гулкий низкий рокот. В нём угадывалась злость.

— Не любит, когда чужие наступают на его сокровища, — шепнул Морай ей в ухо. И тут же бросил её. Он побежал в темноту навстречу своему лётному супругу. Его сапоги заскрипели и защёлкали по жуткому насту, и этот звук позволил Эйре понять, где именно они вошли — и куда следует деться.

Она отступила в тень и слилась с ней. Глаза чуть привыкли. Стало видно полотнище множества черепов и костей. И тускло блестящего чешуйчатого зверя, что возлежал на этом, будто кот на подушке.

Благоговейный трепет охватил Эйру. Она успела рассмотреть очертания огромных дырявых крыльев, длинную гривастую шею, когтистые лапы и величественную морду.

И тут в её разуме зазвучали стоны и вопли множества мертвецов. Шум стал нарастать, как нежданный шторм. В ушах загудело, и она спешно сунула руку в сумку в поисках своего амулета.

«Убей! Убей его! Убей!» — сливаясь в бесформенный жуткий звук, скандировали голоса. Зазвенело в черепе. Голова закружилась; и Эйра, едва стоя на ногах, полезла рукой глубже за свечи и змееголовник.

«Да где же…» — думала она отчаянно.

Звучный рык стал громче. Громадная тень шевельнулась под сводами грота.

— Тихо! — услышала она шипение маргота. — Не возись, ты его бесишь!

«Меня сейчас убьют либо эти озверевшие души, либо дракон, которого я даже не вижу толком», — подумала Эйра в смятении.

Наконец она нащупала связку ключей на бузинной веточке. Она стиснула их в кулаке — и рёв притих, стал похож на шум далёкого горного ветра в ушах.

Расплывающаяся тьма перед глазами вновь собралась в фигуры. Она видела: дракон положил морду рядом с лапами, и серебряный блик проскользнул по его густой гриве. Частое дыхание едва заметно приподнимало и опускало дугу его шипастой спины. Он словно расползался по куче костей огромным чёрным облаком, теряя остатки жизни на своей постели, как больной.

Это было тяжёлое зрелище. И величественное. Угольно-чёрный Скара возлежал с полуприкрытым рыжим глазом. И маргот, ростом ему до половины плеча, прижимался к его шипастой щеке и лихорадочно гладил тускнеющую чешую. Он шептал ему что-то — то ли на гирре, то ли на сциите — и со щемящей нежностью ловил блеклый взгляд своего любимого чудовища.

Эйра знать не знала, что делать. Отпускать драконьи души она не умела. Да и молиться вслух явно не стоило. Эйра даже дыхание удерживала. И чем тише делалось в пещере, тем темнее будто бы становилось.

Однако голоса мертвецов здесь были настойчивее, чем где-либо. Она всё равно слышала их. Стоило убрать пальцы с железных ключей, как они стали нарастать.

«Проклятая жрица, сделай это!»

«Убей! Убей!»

«Здесь его смерть! Здесь!»

Эйра вновь стиснула их в своей руке. Но ключ громко звякнул о ключ. Плёнка на глазу дракона очистилась и соскользнула в уголок его рыжего ока. Скара тотчас отыскал раздражавшую его незнакомку; его узкий зрачок превратился в тонкую линию.

В былые времена ничто живое не смело приблизиться к этой пещере. А теперь внутри оказался чужак. Вот только сил наказать его уже не было; Скара издал идущий из груди длинный хриплый рокот и чуть оскалил зубы.

Морай обернулся к Эйре. Его глаза блеснули в полумраке.

— Ты его злишь, — протянул маргот. Звучный голос эхом отлетел от стен.

Эйра понимающе кивнула. Она уже занесла ногу, чтобы поспешить прочь, когда Морай повторил:

— Ты же его злишь! Подойди ближе! Наступи на кости.

Схаалитка замерла. Стиснула сумку, словно свой щит. И в страхе уставилась на маргота. Всё в ней застыло, но не от страха смерти; а от мысли о том, что именно Морай всё-таки станет её причиной.

«Я ведь совсем немногим ранее убеждала себя, что не стоит полагаться на его доброту ко мне. И уже почему-то положилась».

— Иди сюда! — громко повторил Морай. Он выхватил один из метательных ножей и приподнял его на уровень своих глаз.

Он целился.

— Или я разбужу его твоей кровью, — процедил маргот.

Сердце Эйры ожесточилось. Она чуть разжала амулет в своей руке, чтобы неупокоенные смогли вместе с ней предаться ругани и возмущению. А затем и вовсе оставила ключи лежать на земле вместе с сумкой.

«Мерзавец».

«Он вообще ничего не видит на этом свете, кроме дракона!»

«Надо было прикончить его до того, как он решил сделать это с тобой».

Но Эйра сдвинула брови и шагнула вперёд, ощутив под стопой белёные осколки. «Если мне суждено умереть, то в зубах дракона — это будет великая честь», — решила она. — «А Морай пускай плачет потом не мне, а в подушку».

Черепа, позвонки и суставы захрустели под её медленными шагами. Скара дёрнул своими перепонками на затылке, растопырил когти. Зарычал громче, отчего задребезжала вся его жуткая перина. А на устах маргота расцвела улыбка.

Морай пихнул дракона рукой в нос и воскликнул:

— Возмутительно, правда же, Скара? И ты будешь просто на это смотреть?

Эйра едва заставляла себя передвигать ноги. Огромная чешуйчатая смерть ворочалась перед ней. И ярость этой смерти была столь сильна, что ощущалась даже кожей.