— Иди-ка сюда, — прошептал он. Но Лионай и не думал останавливаться. От его отрывистых движений Эйра теряла самообладание. Очередной толчок едва не сбил её с ног, и она завалилась на Морая.

— Ой, — выпалила она. — Маргот…

— Лионай, чёрт возьми! — проворчал Морай. — Отпусти! Дай сюда.

Маргот притянул Эйру к себе. Та нащупала равновесие и села к нему на колени. Шершавой ладонью он провёл по внутренней стороне её бедра, и она медленно развела ноги; а затем обняла ими прильнувшего к ней сверху Лионая.

— Ты тоже дай, — не растерялся Лионай. Эйра была между ними, будто щит, спасавший их от идеи мужеложества; спиной она прижималась к груди Морая, сидя у него на коленях. Живот же её был открыт Лионаю. И рыцарь не преминул воспользоваться этим. Он просунул руку ей под ноги. И пальцами обхватил своё достоинство так, чтобы щекотать её и ласкать себя.

Морай тем временем гладил Эйру по бокам, одновременно помогая ей удерживаться на себе полулёжа с разведёнными ногами. Но вскоре фыркнул и бросил своему бывшему воспитаннику:

— Ты чего там увлёкся? Дама ждёт.

И они оба взялись за девушку.

«Сладостное забвение», — подумала Эйра и запрокинула голову Мораю на плечо. Сдавленный вздох вырвался из её груди, когда они вдвоём проникли в неё. Она вся изогнулась и содрогнулась, ощущая всё чутко, во всех деталях; руки обоих тут же сжали её крепче. Морай обнял её поперёк живота и груди, а Лионай надавил внизу живота, вызывая в ней ещё больше неги.

Закусив губу, Эйра желала прочувствовать каждый миг. Всякое прикосновение было ей упоительно. Медленное движение внутри заставляло молить о большем, но она лишь сжимала плечи прижавшегося сверху Лионая и сдерживала внутренний порыв.

Ей хотелось больше, чем стонать. Ей хотелось сказать, что она любит их, любит за этот момент и за предыдущий раз.

— М-м, — выдохнула она и невольно повела плечом, прижимаясь крепче к груди Морая. Он прильнул щекой к её шее, и от этого она ощутила внутреннее тепло. — Мор-р…

Однако ж она прервала себя, чтобы не оскорбить одного из мужчин, назвав имя другого.

Златокудрый рыцарь хотел что-то ответить ей, но Морай не дал ему начать полемику. Он толкнулся бёдрами, отчего и Лионай, бывший с ним вплотную внутри Эйры, тоже сладостно вздохнул и повторил за ним спустя несколько долгих мгновений.

Эйра отдалась их рукам. Она расслабила напрягшийся живот, чтобы они могли распробовать её на пару, как когда-то. Но всё равно спиной она льнула к Мораю, лопатками ощущала бугры его шрамов на светлой коже, и голова сама тянулась повернуться, склониться к нему и зарыться носом в его волосы.

Ей было хорошо с ним, одним или с кем-то ещё, главное — в его руках — она испытывала счастье доверять, что старательно подавляла и скрывала за животной страстью. Но каждый её пылкий вздох, каждый стон и судорога становились всё более откровенными. И всё больше и в разуме, и в теле было сентиментального, ищущего близости не только плотской, но душевной.

Если б не то ошеломительное удовольствие, что она испытывала с ними двумя, она бы погубила себя излишними мыслями о своих чувствах. Но каждое их синхронное движение всё дальше отгоняло её переживания. Она хватала воздух ртом, её губы ловил Лионай; руки Морая сжимали её всё крепче, не давая отстраниться даже на чуть-чуть, чтобы перевести дух; и вдвоём они истязали её тело удовольствием, а её сердце колотилось, как у скаковой лошади.

Тела разгорячились. Под руками любовников скользили капли пота. Дыхание всех троих стало прерывистым и шумным. Ощутив приближение эйфории, Эйра содрогнулась и полностью откинулась назад, на Морая. Оба мужчины стиснули её, целуя ей шею и грудь, и их стараниями она провалилась в омут наслаждения с головой. В ушах зазвенело, она вся задрожала; движения обоих стали ещё резче; и, словно соревнуясь, кто кого уработает первым, они оба упёрлись лбами в ей плечо.

В конце концов она услышала и их стоны. И всё в ней, подёрнутое дурманом блаженства, отозвалось улыбкой.

Им понадобилось несколько минут, чтобы отдышаться. И нехотя они распались — влажные, измученные и исступлённые.

Лионай отошёл, чтобы взять полотенца из ванной комнаты. Эйра соскользнула на диван и присела рядом с Мораем. Она всмотрелась в его лицо. Ей казалось, ему должно быть больно; вряд ли ушиб всей спины мог пройти столь быстро, не оставив последствий. Но Морай лишь усмехнулся и потрепал её по щеке.

Тогда она села рядом, и маргот чуть вытянул ноги, а затем прислонился к её боку. И положил голову ей на плечо. Он был истомлён негой и ему, очевидно, хотелось ласки. Эйра стала гладить его по голове, но мысль её потерялась, ища концы того, где она оборвалась перед их любовью на троих.

— Не думай, — вновь, будто читая её разум, прошептал Морай. — Куртизанкам это крайне вредно.

И хотя он не сказал ничего особенного, Эйра неожиданно ощутила укол тоски. Она поджала губы. Слишком открыты и искренни были её чувства после полученного наслаждения. И ей стало грустно оттого, что, невзирая на все свои решения и усилия, она остаётся шлюхой. Что, собственно, было и без того очевидно для обнажённой девушки, что гладила не менее обнажённого мужчину посреди раскиданных в порыве страсти диванных подушек.

«Толку было терзаться выбором, уходить из “Дома” и проделывать путь до самого Кирабо, чтобы вновь оказаться тут?»

Лионай вышел с полотенцами из ванной комнаты и с удивлением посмотрел на них. Он застал именно тот миг печали, что невольно проявился на лице девушки.

— Эй, чернушка, — сказал он и подошёл, кинув Мораю полотенце прямо на голову, так что тот завозился и зафыркал. — Что случилось? Тебе не понравилось?

— Да разразит меня гром, если мне не понравилось, — отшутилась Эйра. — Я лишь расчувствовалась, сэр.

Лионай сел по другую сторону от неё. Он с нажимом провёл полотенцем по её тёмному телу, собирая капли влаги. И, склонившись, посмотрел на неё внимательно.

— Нет, я видел, ты расстроена, — сказал он. — Терпеть не могу расстроенных лиц у себя в постели. Чем тебя порадовать? Принести тебе клыки кабарги с охоты?

— Ты не у себя в постели, — буркнул Морай из-за плеча Эйры. — И она не твой оруженосец.

— Ты мне больше не учитель — не командуй, — усмехнулся Лионай в ответ и вернулся глазами к Эйре. И тоже прислонился к её плечу, но из позиции чуть выше. Он приподнял к себе её подбородок рукой, покрытой полотенцем, и повторил вопрос:

— Скажи, что не так, Чёрная Эйра. Будь это даже какой-то пустяк; я желаю знать.

Эйра свела брови. Светлое, открытое лицо рыцаря располагало к себе. Но она не имела иллюзий; при марготе не стоило показывать хоть какое-либо недовольство.

Поэтому она улыбнулась рыцарю, но взглядом дала понять, что отвечать не будет.

— Морай, ты сказал, что она фаворитка, а не просто явилась сюда из борделя в честь моего приезда, — молвил Лионай, отпустив её. Он откинулся рядом с ней на спинку дивана и закинул ногу на ногу, в наготе своей кажущийся голубым в вечернем свете.

Пора было зажигать свечи в канделябрах. Но тьма была слишком приветлива и мягка, чтобы прощаться с ней.

— Да, — проурчал полусонный Морай, вновь улегшийся к Эйре на плечо. — После того случая, как я упал на погост в лесу… однако ж я тогда не спросил у тебя, Эйра, — и его светлые глаза задумчиво блеснули в темноте, — как ты оказалась столь далеко от Брезара в тот день?

— Вы знаете, что, когда при мне лопата, я занята своим увлечением, — деликатно ответила Эйра, стараясь не держать его взгляд.

— Да, но твоим ходом тебе по меньшей мере день пути туда. Хочешь сказать, Почтенная тебе это позволила?

Эйра сжала губы в тонкую линию. И Морай, приподнявшись выше, выдохнул ей в шею очевидную догадку:

— Ты уматывала из города.

Она опустила взгляд. Но Морай вдруг приподнялся, опираясь локтем выше на спинку дивана, и поцеловал её под самым ухом. Приязненно, чувствительно и недвусмысленно.

— Хотела закапывать мертвецов подальше от меня, Жница?