— Дозорный! Ко мне. Проводи шлюху в «Дом».

Эйра склонила голову, прощаясь, и последовала обратно в город вслед за своим провожатым. У неё страшно болели ягодицы после первой за всю жизнь верховой езды — в том смысле, что на лошади. И она с трудом переставляла ноги. Меч Мора косился на неё с усмешкой, думая, что ей так досталось от маргота.

Но ей было не до шуток.

Она вновь положила руку на резную ручку двери. И нажала.

«Дом» встретил её изумлёнными взглядами множества девочек. Даже Чаркат сперва перегородил ей дорогу, решив, что это какая-то нищенка сунулась внутрь.

Но это была всего лишь она, Чёрная Эйра в грязном балахоне, ботинках и с сумкой.

«Лопата осталась у дороги», — подумала она грустно. Однако «подруг» приветствовала усталой улыбкой.

— Жница! — изумлённо воскликнула Болтливая. Но не стала приближаться к ней, словно побоялась, что куртизанка, ушедшая в схаалитки, уже успела замараться об мертвецов и принесла на себе вшей.

Госпожа Грация не заставила себя долго ждать. Она явилась, шурша двойной юбкой, и недоуменно захлопала глазами при виде девушки. Эйра поклонилась ей.

— Почтенная, я… я прошу прощения, что вновь потревожила вас. Я не стала бы просить вас о крове даже если б меня привели в Брезар крайние обстоятельства, но теперь… это совершенно критические обстоятельства.

Озорная и Любопытная подались вперёд, изучая её жуткий внешний вид, будто у чёрного пугала.

А Эйра довершила:

— Это маргот привёз меня назад.

Какой фурор произвели её слова! Девушки заахали, вскочили, заголосили:

— Боже мой! Боже мой!

Грация сморщилась от их гвалта и поманила Эйру за собой.

— Пошли, побеседуем, душечка, — сказала она. — Только оставь это ужасное барахло при входе!

— Как так вышло? Как? — донимали её все, особенно Болтливая, покуда она переодевалась в дежурное платье цвета фуксии.

— Я расскажу, — заверила Эйра. — Дайте только обсудить это с Почтенной.

«Очень неловко возвращаться после того, что я наговорила».

Блудная «дочь» явилась в бархатную розовую комнату с понурой головой. Она заламывала себе пальцы и кусала губу, но Грация привычно запретила ей:

— Не кусай, попортишь!

После чего они обе помрачнели, рассматривая друг друга.

Лишь когда внизу хлопнула дверь, зазвучали голоса визитёров и елейные смешки ластящихся девушек, Эйра встряхнулась и заговорила:

— Почтенная, я… сказала вам гадостей напоследок, хотя вы были очень добры ко мне. Я такая дура. Наверное, Схаал прислал меня назад, чтобы я извинилась перед вами. Простите меня, — и она низко поклонилась ей.

Обрамлённое кудрями напудренное лицо Грации смягчилось. Она сделала пару взмахов бумажным веером и посмотрела куда-то в сторону — на свой сундук, где хранила вещицы на память от своих «дочек».

От Эйры она оставила тот череп-подсвечник.

— Нет, твой гнев мне понятен, — неожиданно тихо для своего звучного голоса произнесла маман. — Ты была права. Я никогда не выбирала дочек лишь по внешности. Мне хотелось, чтобы вы все были разные… с непохожими судьбами… и я действительно всегда считала, что так вы будете интереснее нашим гостям.

Эйра пожала плечами и покачала головой. Слипшиеся от пыли и пота чёрные волосы сосульками соскальзывали ей на тёмный лоб.

— Я изрекла недостойную чушь, — ответила она. — Вы ведь владеете нашими судьбами по праву. Благодаря вам мы живы, здоровы и накормлены. То, что эти судьбы вам служат, — это закономерный итог вашей заботы.

Однако её слова показались Грации пугающими. Она всё сильнее укреплялась в своей вере в Аана и грядущее царство справедливости, и ей не хотелось, чтобы в будущем её осудили за подобное. Она поджала свои тёмно-алые губы и посмотрела на девушку взволнованно:

— Побойся богов, душечка. Как боюсь я. Думать даже не хочу, что мне принадлежат ваши жизни. Это не в моих руках… Но судьба, впрочем, — нечто сильное. Ты ушла, а она вновь свела тебя с марготом и вернула сюда. Верно?

«Стоило мне отречься от “Дома” и стать на путь жрицы, как он тут же загнал меня на место и в прежнее ремесло», — нахмурилась Эйра. И процедила:

— Верно… «Судьболом».

Она коротко поведала Грации о том, как всё произошло. И та заключила, что после ухода Эйры из «Дома» ей не следует возвращаться к работе — такова политика заведения. Но, раз маргот пришлёт за ней, ей необходимо этого ожидать, и для «Дома» будет хорошо, что он проявляет столько внимания к одной из воспитанниц.

Однако в «Доме» не было принято сидеть без дела. Поэтому она решила, что Эйра позаботится о новой девушке вместо Трепетной, о выразительной рыжей Артистке.

— Девочка мечтала стать актрисой театра, как и я когда-то, пока у неё не заболела мать, — представила её Грация. На лице новенькой была растерянность и решимость, а сама Грация смотрела прямо перед собой, словно вспоминая наивность своих молодых лет. — Ей тринадцать. Она пока не будет обслуживать гостей, но ей предстоит многому научиться. Раз уж ты у нас будешь не в полную ставку, передай ей часть своих знаний и наших порядков, Жница.

И Эйра согласилась на это.

Пока претендентки на её комнату не было, она вновь заселилась в свою украшенную опочивальню с витражными барханами и узорчатыми цсолтигскими коврами. Её точило дурное чувство.

«Надо будет днём отыскать на рынке кого-нибудь, кто едет в Кирабо, и попросить за десяток бронзовых рьотов передать весточку от меня для Коди. Она наверняка сходит с ума, думая, куда я пропала».

Она была такой уставшей, что хотела тотчас же упасть лицом на подушку и уснуть, не замечая сладострастных стонов за стенкой. Но, как только ушёл последний гость, другие Эйры налетели на неё. И вытащили её в гостиную.

Эйре пришлось рассказывать всю историю заново. Однако теперь её прерывали на каждой фразе.

— И он взял свою стопу и сам как дёрнет её! Она щёлкнула и встала на место, и он закричал от боли.

— Боше правый! — ахала Любопытная.

— Ты пожалела его? — сразу спросила Быстрая.

— Конечно, — кивнула Эйра, которая удобно устроилась на подушках рядом с Пройдохой и Артисткой. — Его от исступления повалило набок, но я положила его к себе на колени.

— На этот ужасный подол! — всплеснула руками Болтливая. — Весь в грязи!

— И он был в твоих руках? — допытывалась Внимательная. — Он что-то сказал тебе об этом?

Эйра посмотрела на мерцающую люстру под аркой потолка, припоминая. И протянула:

— Да, он сказал… «Спасибо, дорогуша».

Девушки взорвались аханьем и разнообразными возгласами изумления, восторга и волнения. Эйре пришлось повременить, прежде чем продолжать.

— …потом он поднял меня на лошадь. И мы поскакали обратно в Брезар, — довершила она свою историю.

«Я не собираюсь передавать его слова про “славную шлюху”, они мне противны».

— С ума сойти, — откровенно сказала Злая, почёсывая свой курносый нос. — Ты, похоже, ему по душе. Раз он с тобой разговаривал.

— Тебе повезло, — сокрушённо качала головой Болтливая. — Ты можешь стать его фавориткой.

— У него бывали фаворитки из «Синицы», — заметила Памятливая. — Одна даже жила с ним, будто маргаса. Дирабелла.

— Пару лунаров, — поддакнула Смешливая. — Ей просто нечем было на более долгое время заинтересовать его, и он сбагрил её сенешалю Шакурху, но с тех пор её никто и не видел. Любая из нас продержалась бы дольше.

— Чтобы потом нас вышвырнули, как с лошади, — буркнула Эйра.

«Мне нужна жизнь у кладбищ и погостов, а не в марготской опочивальне. Надеюсь, мне представится возможность это обозначить».

После этого она смогла наконец пойти спать. И поутру вместо того, чтобы готовиться к приёму гостей, как это делали остальные, она занялась Артисткой.

Наедине с ней, когда Эйра искала подходящие её круглому личику причёски, девочка оказалась разговорчивее, чем до этого.

— Жница, ты из далёкой С-солтиги, да? — спрашивала она, вертясь перед зеркалом под расчёской сосредоточенной куртизанки. — Какие у вас там есть сказки?