— Приятного аппетита, — официант ставит передо мной тарелку со стейком средней прожарки, а перед Эриком слабой. Очень наблюдательный. И два бокала вина.

Сын отрезает один кусочек от стейка и внимательно смотрит на него, потом делает глубокий вдох и пробует. По сменяющимся эмоциям вижу, что ему нравится.

— Вкусно.

— Я рада, что смогла тебе угодить, милый.

Ужинаем молча. Мы порядком устали трястись в карете, но большая часть пути позади, остался последний рывок.

— Сколько у нас остаётся времени?

Сын достаёт карманные часы, и выглядит при этом таким серьезным:

— Минут сорок.

— Отлично, успеваем.

Официант приносит счет, выписываю чек с чуть большей суммой. Даже здесь принято оставлять чаевые.

Поднимаемся из-за столика и идем к выходу, швейцар придерживает для нас дверь. На улице уже темно, но около ресторации ярко светят фонари. Подхватываю сына под руку и слышу удивленное:

— Кати?

Резко оборачиваюсь и вижу Дамиана. Он не один, с друзьями. Слегка помятые и обросшие щетиной. Прошло почти десять лет, а ничего не изменилось. Такие же гуляки. Эрик тоже оборачивается, но не подозревает, что смотрит на собственного отца. Сердце гулко стучит, при виде бывшего. Немного нервно дергаю сына за руку:

— Пойдем отсюда быстрее, а то опоздаем.

— Кати, куда ты? Постой.

— Быстрее, Эрик.

Он не должен нас догнать, только не сейчас. Сворачиваем за угол и спешим к станции.

— Ты его знаешь?

— Кого?

— Того мужчину около ресторана?

— Не знаю, может быть. Я его не разглядела, — вру. Как же глупо и неумело вру. Напряженно смотрю назад, никого не видно. Похоже, Дамиан остался около ресторации с друзьями. Мне же лучше.

— Он назвал тебя Кати, ма, — не унимается сын.

— Эрик, милый, у твоей мамы здесь есть прошлое, есть знакомые и давние друзья. Меня обязательно кто-то да будет узнавать. — И это правда. Дамиан мой знакомый. Очень близко знакомый.

— Хорошо, ма. Я тебя понял.

Быстро забираем чемоданы из комнаты хранения, поднимаемся на платформу, отдаем билеты проверяющему и идем к порталу. Он уже включён, поэтому переливается всеми возможными цветами, а с той стороны просматривается столичная станция.

— Ты готов, милый?

— Не думаю, ма. Но я сделаю это…

— Горжусь тобой, милый, — мы почти подходим к полотну портала, когда меня хватают за локоть. Поднимаю глаза. Дамиан.

— Кати. — Он него пахнет алкоголем. Морщусь. Дамиан становится тем еще засранцем, когда напивается.

— Ваша Высочество, Вы нас задерживаете.

Глаза пылают, ноздри раздуваются, брови сведены к переносице. Он в ярости.

— Прости, Катерина, он пьян. Пойдем, Дамиан.

— Благодарю, лорд Визсельский. Пойдем, Эрик. — Делаем шаг в портал и оказываемся в столице.

— Ма, ты назвала одного «Ваше Высочество». Кто он?

Твой отец, но вслух произношу другое:

— Дамиан Родерик Ландорский герцог Нордарский.

— А разве к герцогам обращаются Высочество?

— Он — младший брат императора. — Меня трясет из-за встречи с Дамианом. Я не думала, что это произойдёт так рано, надеялась, что хотя бы в стенах Академии.

— Ты знаешь младшего брата императора? Что я еще о тебе не знаю, ма?!

— Ничего не спрашивай, пожалуйста, — произношу шепотом и так жалобно.

— Прости, ма.

— Пойдем, надо найти извозчика и добраться до отеля, — бросаю взгляд на выходящую из портала компанию. Дамиана удерживает граф Джэйден Визсельский. Они о чем-то спорят или ругаются. Дамиан пытается вырвать руку из захвата, но на помощь Джэйдену приходит Маркус.

Эрик не двигается с места и наблюдает за ними. Брови сведены, глаза горят. У него уже проявился драконий слух? Мне стоит бояться?

— Эрик, милый, пойдем.

Около станции стоит много свободных городских карет, подходим к одной и просим довезти до хорошего отеля.

— Два серебряных. — Отдаю две небольшие монеты. И мы садимся внутрь, диванчики жесткие, но ехать недолго. Столичная станция находится в престижном районе, здесь должно быть много хороших отелей. Чемоданы ставим на пол.

— Два серебряных — это много?

— Нет. И в дневное время поездка стоит одну монету.

Едем мы недолго, минут пять. Карета останавливается около трехэтажного здания из белого камня.

— Приехали, отель Розари, — кричит извозчик.

Подхватываем свои чемоданы и выбираемся наружу. Даю извозчику еще одну серебряную монету чаевых. Он очень искренне благодарит и около отеля подбирает новых пассажиров.

Отель выглядит дорогим и престижным. Около двойных дверей застыл швейцар. Входим в холл и двигаемся к стойке.

— Добрый вечер! Чем могу быть вам полезна? — Девушка за стойкой с большим любопытством рассматривает нас.

— Мне нужен номер с двумя спальнями, двумя ванными комнатами и гостиной, — прошу устало. Встреча в Дамианом выжала из меня послание силы.

— Стандарт двадцать пять золотых в сутки, Люкс сто золотых.

— Люкс на пять дней. И включите в счет завтраки.

— Во сколько подавать завтрак?

Задумываюсь, смотрю на сына:

— В одиннадцать, — раньше мы не проснемся.

— С вас пятьсот пятьдесят золотых.

— Эрик, дай мою чековую книжку. — Сын достаёт из кармана небольшую книжку с гербом и протягивает мне. Быстро выписываю чек на нужную сумму и протягиваю девушке. Она подзывает мужчину, облаченного в форму отеля, сообщает номер наших апартаментов, отдает ему ключи, а затем уже обращается к нам:

— Следуйте, пожалуйста, за Стивеном. Всего доброго!

Сопровождающий подхватывает магией наши чемоданы и ведет за собой на второй этаж. Лестница широкая мраморная с резными перилами, устланная ковром. Коридор на втором этаже светлый, на стенах тканевые обои сливочного цвета, а на полу паркет. Проходим по коридору мимо множества дверей. Сколько же здесь номеров? Наши апартаменты оказываются в самом конце коридора. Стивен отворяет дверь и пропускает нас вперед. Разуваемся около двери, нечего грязь таскать по номеру, и проходим в гостиную. Сопровождающий оставляет около столика наши чемоданы, ключи, желает «Всего доброго!», и уходит, захлопнув за собой дверь.

Падаю на диван. Ноги гудят. Хочу просто помыться и завалиться спать.

— Я мыться и спать, — Эрик со своим чемоданом идет к одной из спален.

— Ты читаешь мои мысли, сын. Спокойной ночи, милый. Люблю тебя!

— И я тебя люблю! Приятных снов, ма.

Подхватываю свой чемодан и занимаю вторую спальню. Здесь красиво. На стенах панели: снизу светлое дерево, а сверху ткань с изящным орнаментом. На полу темно-бежевое ковровое покрытие. Около одной из стен огромная кровать. У другой же туалетный столик с креслом. На окнах тяжелые шторы и легкая, почти прозрачная тюль. За одной из дверей находится ванная комната, за другой гардеробная, оставляю здесь свой чемодан. Снимаю костюм и рубашку, достаю из ящика бирки с номером апартаментов, цепляю из к каждой вещи, и скидываю в желоб для грязного белья. Прачки постирают, упакуют в пакет и передадут кому-то из работников, а те доставят в номер. Утром меня будут ожидать чистые костюм и рубашка.

Набираю полную ванну воды, добавляю расслабляющие масла и опускаюсь в блаженный кипяток. Завтра после завтрака займемся поиском жилья, а потом праздными прогулками по столице.

Чуть не засыпаю в ванной, поэтому спускаю воду, быстро мою голову и свое сонное тельце, споласкиваюсь. Полотенце мягкое и приятное к телу, насухо вытираюсь и падаю в кровать. Если сын с утра завалится ко мне в спальню и увидит голой, то сочувствую ему. Травма на всю жизнь. Будет ходить к магическому психологу.

— На новом месте, приснись жених невесте.

Это была самая худшая идея. Мне всю ночь снился бывший. Он просто сидел на диванчике в гостиной. В течение всего сна. В неизменно черных брюках, что обтягивали его длинные ноги, черной рубашке с закатанными рукавами и двумя расстегнутыми пуговицами, в длинных кожаных сапогах. Руки скрещены на груди, пытался казаться спокойным, но еле заметно дергал ногой.