— Давайте поговорим здесь. — сказала бабушка, указывая взглядом на беседку.

Ну, и поскольку никаких возражений со стороны медиатора и его помощницы не последовало, все мы быстренько проследовали в указанное сооружение и уселись за свободным столом, на столешнице которого, с претензией на некую художественность, было вырезано общеизвестное слово из трех букв, занимающее чуть ли не половину этой самой столешницы.

— Извините… Этого раньше тут не было. — покраснев, сказала бабуля, косясь на «шедевр».

— Да, ничего страшного. — засмеялся Володя — Значит так…. Давайте для начала совершенно точно удостоверим наши личности.

— Злат, ты наши паспорта не забыла взять? — спросила у меня сидевшая рядом бабушка.

— Взяла. — ответил я, доставая из рюкзачка оба паспорта и передавая бабушке ее, после чего открыл свой на главной странице и на вытянутой руке продемонстрировал документ юристам. — Вот, пожалуйста, а в руки вам давать документ я не имею права, уж извините…

Юристы переглянулись, издав хмыкающий звук. Впрочем, бабушка передавать в их руки свой паспорт тоже не стала.

— Отлично! — сказал медиатор. — Поскольку все мы теперь точно знаем, кто есть кто…

— Секундочку! Простите! — перебил Володю я. — Кто эти все? Мы с бабушкой, например, еще не знаем, а точно ли вы те, за кого себя выдаете или же какие-нибудь аферисты. Еще раз простите.

— Мы же вам, кажется, уже показывали наши удостоверения, разве нет? — дослушав меня до конца, терпеливым тоном поинтересовалась помощница.

— Показывали, да…некое «удостоверение», но это не документ, удостоверяющий личность, каковым, как вам наверняка известно, в России является лишь паспорт. Извините, конечно, но такие вот «удостоверения» возможно за недорого купить в любом подземном переходе. — пожав плечами, ответил я. — Можно взглянуть на ваши паспорта?

Уверен, что подобный «спич» со стороны пухленькой пятнадцатилетки выглядел в глазах этих взрослых людей весьма раздражающим, ибо не любят взрослые, когда чужие им дети и подростки начинают умничать, не любят. Особенно, в те моменты, когда эти самые взрослые занимаются серьезными делами. Юристы вновь переглянулись, но спорить не стали, и молча достав свои паспорта, показали их нам.

— Хорошо, значит одной формальностью меньше… — сказал Владимир, после чего, обратился к помощнице. — Наташ, передай, пожалуйста, договоры о неразглашении…

Договоры о неразглашении?

— …спасибо. — поблагодарил он помощницу, после того, как та, достав из папки требуемое, передала их ему, и медиатор, нацепив на физиономию крайне серьезное (я бы даже сказал суровое) выражение, обратился к нам. — Анна Леонидовна, Злата…все то, о чем мы с вами сейчас будем беседовать, является строго конфиденциальным делом и должно остаться исключительно между нами. И чтобы гарантировать это, мы просим вас подписать эти договоры о неразглашении.

Сказав это, он подвинул к бабушке ее экземпляр, а ко мне, соответственно, мой.

— Подписать их нужно обязательно, без этого никак! — тоном учительницы начальных классов, сообщила нам Наташа.

Честно говоря, не уверен, ибо не юрист, имеет ли право Злата, будучи несовершеннолетней, подписывать какие-либо договора. В том смысле, что будут ли они затем иметь законную силу? Но…

— Какая может быть «строгая конфиденциальность», когда, вон, полюбуйтесь, «два бойца радиотехнической разведки», уже настроили на нас свои «локаторы»… — шёпотом произнес я, кивнув на старушенций, сидевших за соседним столом, и которые теперь следили за внуками (или даже за правнуками, Бог знает) лишь «одним глазком», больно им оказалось любопытным то, о чем это мы здесь беседуем…

— И правда…я сейчас. — сказал Володя, и встав из-за стола, подошел к пожилым женщинам.

«Нет, конечно…!», «Молодой человек, с чего это вы вдруг решили, что мы обязаны куда-то уходить?!», «Никуда мы не пойдем…!», «Сейчас милицию вызовем!», «Тоже мне, хозяева жизни выискались!» — услышали мы возмущенные голоса обеих женщин.

Однако Вова не растерялся, и достав из заднего кармана джинсов небольшую «котлету» банкнот, «отслюнявил» две из них (могу ошибаться, конечно, но, вроде бы, по 200 рубчиков каждая) и все так же шепотом сказав нечто вроде: «угощаю вас, милые барышни, мороженным», положил банкноты на стол перед обеими «старыми птицами».

Обе бабки долго «ломаться» не стали и не побрезговав взять «бабки», уже без всякого возмущения встали и ушли на «заранее подготовленные позиции», на лавочку, что располагалась в тени, с другой стороны игровой площадки, не забыв при этом еще и поблагодарить «такого вежливого и приятного молодого человека!».

А тем временем…

— Бабуль! Что это ты делаешь, а?! — поинтересовался я, переведя взор с пожилых «коррупционерок» на свою родную бабушку, которая тем временем уже начала было записывать свои паспортные данные в договор.

— В смысле, что делаю? Договор подписываю, что же еще…? — подняв на меня совершенно искренние глаза, ответила бабушка.

Я тяжело вздохнул и сделал «фейспалм». Ну, а то! Наталья же сказала: «необходимо подписать!», а значит, нужно подписывать! На подобную реакцию все аферисты обычно и рассчитывают.

— Подписывайте, пожалуйста, и давайте… — начала было Наталья подгонять нас.

— Погодите…! — поднял руку я и вновь обратился к бабушке. — У меня только два вопроса, бабуль. Ты вообще читала этот договор?!

— Ну, так, почитала немножечко… — смутившись ответила бабушка.

— «Почитала немножко», угу. Ты не юрист, чтобы смочь досконально понять все его тонкости и подводные камни, даже если бы прочла не «немножечко»! — разозлился я.

— Нет, конечно, но… — ответила та.

Володя хотел было встрять в наш диалог, но я ему не предоставил такой возможности, продолжив говорить.

— И я не юрист, бабуль…! Так для чего тебе вообще понадобилось что-то подписывать?! Неужели, хочешь… — я бегло просмотрел условия. — Выплачивать им два миллиона рублей, в случае чего? А уж они-то найдут в твоих действиях нечто нарушающее этот договор, будь уверена!

— Нет, конечно, не хочу! — страшно перепугалась старушка, едва заслышав про два «лимона». — Но ведь ты же сама слышала, что обязательно нужно подписать…

— Кому нужно-то, бабуль?! Нам или кому-то еще?! — поинтересовался я, забирая у нее договор и обращаясь к медиаторам. — Владимир, простите, извините, и все такое прочее, но мы не станем подписывать эти договоры.

— Ты, конечно, тоже нас извини, Злат, но мы бы все-таки хотели пообщаться с твоей бабушкой, в основном… — влезла в разговор Наталья, «толсто» намекая на то, чтобы я заткнулся и не мешал.

— Нет! Знаете, я тут подумала, и…эти договоры мы подписывать не станем! — заявила бабуля, радикально изменив свою точку зрения. — Златочка все-таки права, и каждый должен заниматься своим делом, а я не юрист…

— Но это же обязательное условие…! — вновь «прилепив» на лицо улыбку, попыталась «продавить» подписание договоров Наташа.

— Ну, в таком случае, попрошу нас извинить! До свидания! — сказал я, вставая из-за стола. — Пойдем, бабуль.

— Так, секундочку! Давайте не будем совершать поспешных действий! — тут же встрял медиатор. — На подписании этого документа настаивает другая сторона, но если вы все-таки категорически против…то мне необходимо сейчас обсудить этот момент с той стороной, и возможно, мы все-таки сумеем прийти по этому вопросу к общему знаменателю…

— Обсудите-обсудите! — добродушно ответила бабушка, усаживаясь на место.

— А где, собственно говоря, эта самая «другая сторона»? — с раздражением в голосе поинтересовался я, оглядывая беседку. — Вы же, вроде как, должны просто помочь нам договориться…

— Минуточку, Злат, об этом мы тоже еще поговорим. — остановил меня Володя и взяв свой телефон вышел из беседки.

— Анна Леонидовна… — Наталья, положив на стол пятирублевую монетку и двигая ее указательным пальчиком, обратилась к бабушке. — Насколько я знаю ситуацию, Анатолий Владимирович и ваша дочь, Ирина, развелись уже довольно давно…