Я понял, что всё потеряно.

И тут с заднего сиденья раздался голос Элион:

– Никто вам взятку не предлагает. Просто братик правильно сказал – это бизнес, это издержки. Нам нужно срочно доставить эту партию мяса домой, а по дороге многое может случиться, дорога опасна и трудна. Поэтому мы не отказались бы от профессионального сопровождения.

Мне в руку ткнулось что-то бумажное. Я автоматически взял.

– Если вы поедете впереди нас, то естественно, никаких инцидентов не случится. Проводите наш джип до дома. Нам действительно срочно туда надо. Тем самым, мы спасём мясо, а вы выполните профессиональный долг.

Принцесса толкнула меня в плечо, и я автоматически протянул инспектору какой-то зелёный свёрток. Доллары, догадался я. Откуда у принцессы доллары?

Прикрывшись папкой, Махоркин что-то быстро считал, а его брови изумлённо ползли вверх.

– Вы что, героином торгуете? – прошипел он наконец, нагнувшись к водительскому окну.

– Нет, мясом, – на этот раз я твёрдо встретил его взгляд. – Кровушку не чуешь? Поехали уже.

Деньги он взял, а значит – уже согласился.

– Ладно, где вы живёте-то?

– Деревня Вознесеновка.

– Поехали, – Махоркин направился к своей ниве шевроле.

Некоторое время он что-то объяснял напарнику, затем говорил с кем-то по телефону, но минут через десять наш кортеж из двух машин отправился в путь.

Впереди ревели мигалками гибддшники, а сзади двигались мы.

– Какая ты, Элион, молодец, – похвалил девочку я. – Я уже думал, что всё…

– Я тоже прикинула, что придётся его, и-ик, мочить! – подтвердила Топка.

– Никого не надо мочить! Мы хороших не убиваем, – продемонстрировала принцесса свою вновь обретённую мораль. – Потому что мы хорошие.

– И даём взятки, – кивнула фея. – Поощряем коррупцию. Очень хорошее, и-ик, дело!

– Да нет же, вы рассуждаете как обычные лохи… то есть не-предприниматели, – потёрла руки дочь олигарха. – Взятки – это смазка, которая заставляет делаться дела. Так папа всегда говорил, что без взятки нужным людям дела не сделаешь. Нигде. Это просто часть бизнеса. К тому же у этого инспектора наверняка есть семья и дети, а зарплата у него маленькая!

– Я тоже ему взятку предлагал, – пожал плечами я. – Но он не взял.

– Ты просто неправильно предлагал, – хихикнула девочка.

– И в чём же разница? – немного обиделся на правду я.

– Ты предложил ему деньги так, как будто он взяточник, – пояснила принцесса. – А я предложила ему взятку так, как будто он герой, без которого нам не добраться до дома.

Я попытался в который раз переглянуться с Топкой, но опьяневшая фея уже не следила за разговором. Обсудить, пусть всего лишь многозначным взглядом, странные моральные нормы маленькой демоницы было не с кем.

Добравшись до деревни, мы остановились напротив Топкиного дома. Сотрудники ГИБДД вышли из машины и направились к нам.

– Большое вам спасибо! – опережая их вопросы, произнёс я.

Надеюсь, они поняли, что это означает «Свободны, валите отсюда»? Может и поняли, да только вида не подали.

– Давайте мы поможем вам мешки разгрузить! – подал голос второй инспектор, худой и тощий.

– Не надо, мы сами, – усмехнулся я, внутренне напрягаясь.

В целом, зачем этим гибддшникам совершать лишние движения? Вряд ли они пылают желанием помочь, у них и другая работа есть. А значит, хотят проверить.

– Как вы справитесь? – удивился Махоркин. – Ты тощий как швабра, а сестрёнки твои вон какие махонькие.

– А мы особенные, – усмехнулась Элион.

– В каком смысле? – удивился капитан.

– Элион, покажи! – скомандовал я.

Маленькая демоница подошла к открытому багажнику, и взвалила на себя упакованное в чёрный непрозрачный целофан тело какого-то братка.

Под изумлёнными взглядами зрителей в форме она быстро убежала со своей ношей в дом, вернувшись уже с пустыми руками. Надеюсь, не в коридоре на мои сменные кроссовки сбросила… Не хочу их от трупной крови стирать.

– Это свинья? По очертаниям похожа на человеческий труп, – хохотнул Махоркин. – Ну и силища у твоей сестрички.

– Она с детства такая, – пожал плечами я. – Какая-то генетическая мутация. Вы цвет глаз её видели?

– А это не линзы? Думал, вставила себе фигню в глаза!

– А то! Индивидуальная мутация, врачи не могут объяснить, как так получилось!

Я врал и не краснел. Чёрт, да я же становлюсь патологическим вруном! Добавляю чёртовы подробности, которых никогда не было…

Или это не ложь, а необходимость?

Чёрт, как разобраться в себе? К психологу, что ли, сходить. Ага, и рассказать ему про всю кровавую котовасию, что со мной произошла. И привет, жёлтый дом, удобная рубашка и мягкие стены. Или небо в клеточку.

– Ну понятно, люди икс пошли, блин! – инспектор отсалютовал нам на прощанье. – Честь имею, долг зовёт!

Какую честь он там имел и в какой позе я не знал, но проводил Махоркина и его партнёра совершенно искренне. Даже рукой на прощанье помахал.

Пока Элион с Топкой разгружали мясо, я на всякий случай прошёлся к дому Глеба Сахарова и позвонил в установленный на калитке звонок. Никто не ответил.

Тогда я не нашёл ничего лучше, кроме как крикнуть:

– Алла! Ты тут?

Ни ответа, ни привета.

Вздохнув, я направился к себе.

– Всем спать и готовиться к ночной тренировке! – рявкнул я злобно, зайдя в дом.

– А может, не будем? – в очередной раз спросила Элион.

– Хорошо, – взревел я голосом, который подсмотрел у сержанта в каком-то американском фильме. – А может, давайте не будем вообще учиться сражаться? Зачем нам метко стрелять, слаженно передвигаться и ловко маскироваться? Ведь можно просто побежать прямо на врага и получить пулю в лоб! Даже если пару лохов мы таким образом завалим, рано или поздно по ту сторону баррикад окажется не лох. И тогда неизбежная пуля в лоб!

Я оглядел притихших союзниц.

– А если в конце нас неизбежно ждёт пуля, то зачем вообще суетиться!? Давайте просто подойдём к врагу и попросим пустить нам пулю в лоб! Или нет, это же очень напряжно – подойти к врагу! Его ещё найти надо! Подойти! Нет, у меня для вас есть более простой выход! Давайте застрелимся прямо здесь и сейчас! А, Элион? Застрелимся? Нам всё равно ничего не светит!

Элион стояла, понурив голову:

– Нет, давай не будем стреляться, – пробормотала она.

– Что?! Что ты сказала? – прокричал я, войдя в роль.

– Я говорю, не будем стреляться!

– А что тогда будем делать?

– Тренироваться! – со вздохом произнесла принцесса.

– Не слышу энтузиазма!

– Мы будем тренироваться! – прокричала маленькая демоница. – Будем тренироваться до одурения, до потери сознания!

– Вот так-то лучше, – уже нормальным голосом сказал я и потрепал союзницу по голове.

Зайдя на кухню, я нарезал хлеба и сделал себе целый поднос бутербродов из подаренных продуктов. Вяленое мясо и сыр, что может быть лучше?

Воровато оглянувшись, я нацедил себе стакан вина из початой пузатой бутылки.

Мэлс Шаманов, 18 лет, тайный алкоголик, спешите видеть.

Утащив поднос в свою комнату, я принялся предаваться греху чревоугодия. А то говорят, что я тощий как жердь. Я не дрыщ, это у меня конституция такая!

Схомячив весь поднос подчистую, я принялся полировать всё шоколадками, запас которых теперь всегда находится где-то рядом со мной. Глюкоза быстро восстанавливает силы организма, которые тратятся на применение способностей. Правда, всего лишь частично, но эффект всё равно ощутим.

Затем я в очередной раз отправил смски родителям, сеструхе и бабушке с дедушкой о том, что со мной всё хорошо, и я отдыхаю на даче друга. Не знаю, что они там думают, но особого желания общаться не было. Немного прислушавшись к себе, я понял, что чуточку обижен на родителей за то, что они так легко меня оставили. Вообще, если подумать, это безумный поступок – оставить своего родного сына, пусть и такого офигенного, как я, одного играть в смертельную игру. И ради чего? Ради какой-то левой политики.