- Почему проблема? – спрашиваю я, понимая, что именно незаметность – главное их оружие, ибо они не чета ни хранителям в ближнем личном бою, ни солдатам в строю.

- Присмотрись, - ралаим показал на башни и у ворот, где позиции вместе с обычными солдатами, заняли и мастера моря возможностей в длинных мантиях. – Судя по всему они сделали ставку на магов.

Теперь понятна уловка врага, его ход, который и обеспечивает преимущество. Пролив множество бесценной чародейской крови при потере первого флота, в боях за Фермерский берег и в порту, Нерим выдвинул большую часть оставшегося отряда колдунов сюда. Их присутствие сильно перевешивает чашу весов в их сторону, обеспечивая им преимущество. Нужно что-то с этим делать.

- Вот это… с этим будет тяжело.

- Учитывайте, что они могут взирать, - ралаим вытянул руку, защищённую длинной перчаткой с обрезанными пальцами, став показывать на деревянные стены. – Скорее всего маги ведут отсюда наблюдение, просматривают всё своими магическими глазами.

- Нас в таком случае должны были уже заметить! – кричу я от негодования. – Зараза, как же плохо началось нападение.

- Не думаю, - воин Ралаты склонился над поверженным латником, ища на нём магические амулеты, поправив кожаную маску. – Если бы они и тут проглядывали. Здесь предел их чародейских способностей.

- Хорошо, - я показал на мертвого офицера. – Что с ним? Он под заклятьем обнаружения жизни?

- Нет. Он не прослеживался, амулетов нет, - ралаим быстро поднялся и собрал вокруг себя таких же таинственных воинов, чьи лица скрыты за масками, а глаза пылают холодным огнём.

Как же я хотел бы, чтобы пушки были с нами, чтобы лагерь окружили батареи из катапульт, требуше и мортир, но у меня ничего этого нет. Вместо этого только двести ралаимов, хоть и безупречных во владении луком, но даже они не способны справиться с несколькими десятками воинов элиты среди чародейского слоя Нерима. В ответ на наш град стрел они могли ответить огненным дождём, грозой с испепеляющей нас молнией, или же морозной бурей, которая за секунды острым льдом снимет с нас кожу. Придётся импровизировать…

- Мы не можем окружить их и атаковать с четырёх сторон? – предложил кто-то из ралаимов. – Застанем их врасплох.

- Нет. Сколько бы нас не было, но маги есть суть сила. Мы даже можем атаковать много раз, но что им стоит выставить ментальные щиты? Что им стоит окопаться магией и сидеть до прихода основных сил? – отверг план предводитель ралаимов. – Нам нужна внезапность, нужно застать их врасплох. Что ж, - он взглянул на меня и от его бездушного взора я вздрогнул. – Тогда… остаётся лишь один вариант.

Я не мог не согласиться с предложенным им планом. Что ещё остаётся применить в этом случае, как не тактическую хитрость, основанную на жажде неримлян поквитаться, получить важное преимущество, перед решающей битвой. Позволив исполнить задуманное, я завожу запястья за спину и даю из обмотать верёвкой, накинуть на себя плащ. Теперь он… решил меня сдать, как пленника!

Подчинившись, ралаим скрутил меня и повёл вперёд, к лагерю. Выйдя из леса и явившись на просторном поле, у лагеря сразу поднялась мешкотня. Стрелки на стенах стали стекаться к воротам, всё внимание под козырьками башен направлено на нас.

- Скажи, ралаим, во имя чего ты сражаешься? – согнутый, я спрашиваю у моего «конвоира». – Вам ведь всегда было плевать на «детей солнца».

- Так и есть, но дети солнца нам пообещали и дают то, от чего мы не способны дать отказ, - едва ли не шепчет ралаим. – Ты борешься за свою родину. И я тоже. И за то, чтобы служить Отцу и по приказу его. Чтобы то, что создали мы, просуществовало вечно, а Нерим желает это разрушить.

- Что ж, достойная цель. Но те, кого вы режете, тоже сражаются за родину и по приказу её… недопророка.

- Я не нахожу разницы в называние цели у нас и у него, но суть… у нас разная и мне плевать, какими высокими идеями они оправдывают свои действия. Как говорил наш новый Отец – «облекитесь в броню вашей праведности, ибо вы идёте на встречу с врагом во имя Ралаты». А теперь молчи, иначе нас могут раскрыть.

Подойдя к примитивным, сколоченным из досок, воротам мы вышли к охранению их. Четыре солдата, с алебардами на плечах, облачённые в привычные цвета Нерима и возглавляемые магом, с жёлтой накидкой, которая скрыла его лицо под капюшоном.

- Эй! Стой! – крикнул солдат с волосами и усами окраски пшена, изготовив алебарду; его оттенявшее добротой лицо стало озлобленным. – Чего идешь? И кто этот вязанный с тобой?

- Я пленил вражеского командира! – стал бахвалиться ралаим и театрально ударил в рёбра. – Сдам его за награду вашему начальству.

- Подожди, - солдат приблизился ко мне на столько, что я ощутил его зловронное дыхание и смрад от одежды; ненависть к эндеральцам и религии его переполнила настолько, что он не выдерживает – плевок в лица размазался по щеке неприятной жижей, а затем последовал быстрый и больнючий удар под дых, у меня же перехватило дыхание, стало трудно дышать, а он излил «серенаду» гнева. – Вот так с этими суками-то надо обращаться. Они моего брата-то положили в гавани Арка. И друга моего – Ронольда, а у него жонушка да дети в Вавероке. И он был единственный их кормилец.

«Не нужно было идти сюда. Сидели бы дома, растили детей и жили бы радостно, а не пёрлись на войну. Но раз пришли на нашу землю, так получите последствие», - хотел бы ответить, но молчу.

- Хорошо, - на этот раз слово взял доселе молчавший чародей; он встал напротив меня, ощупал по старинке, промяв ноги, руки, бёдра, и проведя на скорую руку осмотр он закончил его. – Хорошо, вы можете пройти в лагерь. Только без шуток и всяких выходок.

- Хорошо, - кивнул ралаим.

Перед нами распахнули врата и ралаим спешно повёл меня вперёд. Идти стало труднее – боль от ударов мешала двигать ногами и не позволяла в полную меру осмотреться. И всё же я поднимаю голову, чтобы заметить ровный ряд палаток, башни и стойки с оружием, у которых курсируют солдаты и множество магов. Тут и там среди цветастых навесов работу ведут маги – кого-то поучая, наставляя, работая с тонкими энергиями или же отдыхая. Лагерь, помимо вони нужников и запаха столовой дарит ещё тонкие ароматы трав и зелий. Тут и там разожжены кострища, от которых исходит горький дым сожжённых дров.

- Вот, скоро в бой, - сетует солдат. – Ох, как же достала эта война.

- Ты что-то имеешь против нашего славного пророка Коарека? – с подозрением спросил другой воин. – Что-то мыслишь против его праведного правления, так сказать.

- Да нет. Он наш пророк новой эры, и это я не оспариваю. Но мне охота домой, охота поцеловать Верону, да и маленьких понянчить.

- Да. И я хочу вернуться в Эрофин. Там меня родня уже похоронила, наверное.

- Война – это зло, - шепчет ралаим. – В начале люди озверели от крови, потом пришли Рождённые светом, ставшие тиранами и установили шаткий, но порядок. А потом они умерли… и люди снова взялись за старое. Не уж то, чтобы между родом смертным мир был, нужны деспоты?

- Надеюсь, что скоро всё это закончится.

- Это может кончиться только если нас всех озарит слишком большая любовь, либо мы вновь попадём под власть тиранов, либо если мы истребим друг дуга, - сказал ралаим, возведя суть вопроса в мировой абсолют и мысля только так.

Три ряда палаток тянутся от начала лагеря к его окантовке, где на небольшом искусственном возвышении стоит командирская – вся чёрная, как уголь, со знаменем своей страны у входа. Там стоят два латника, скрестившие вход массивными глефами, и несущие службу столь долго, что оба часто переминаются с ноги на ногу и опираются на частенько оружие.

- Пора, - шепнул ралаим.

- А-а-а-а! – прокричал я и упал, став театрально орать. – Проклятые неримляне! Будь вы все сожжены и дери вас за ногу! Сдохните! Сдохните! Вы уже мертвецы!

- Заткните эту паскуду кто-нибудь! – закричал неримец.

Это то, что нужно было – те, кто смотрел вовне обратили внимание на нас, все воззрели на сцену моего безумства, что просто чудесно. Они как минимум на секунды десять отвлекутся, чего уже достаточно, чтобы мы исполнили задуманное.