К Рапри прильнул воин, отдавший скоротечный доклад:

- Как передаёт разведка, они подвели двадцать катапульт к стенам.

- Полк! – кивнув, приказал командир гарнизона. – К бою!

Отряды стали немного перестраиваться – вперёд вышли наиболее экипированные солдаты, способные хоть на немного задержать рыцарей народа и воинов народного гнева. Бронированные солдаты стали формировать узкую блистающую прослойку. Но и неримляне, желая, как можно скорее выиграть эту битву, выставляют вперёд чародеев. Не менее полусотни магов встали вперёд, перед подразделениями, принимая командование группами. На эту выходку нам нечего противопоставить – маги впереди это слишком мощное усиление, которое итак делает без того катастрофическое положение ещё хуже.

Нет никаких переговоров. Полковник махнул мечом, затрубил рог и пять сотен арбалетчиков спустили со стен лавину болтов, покосив фланг неримского строя. Неримляне же не стали отсиживаться, и лучники среди них обрушили на нас град стрел. С их стороны прозвучали боевые трубы, и воины двинулись вперёд. В эту же секунду заработала и артиллерия – огненные глыбы показались устрашительным заревом за стенами, а потом осветили город и свалились на наши головы. В рядах вспыхнули взрывы, завыли люди, и строй расселся.

Чародеи и группы прорыва направили удары в прорези наших войск, которые отчаянно пытаются сомкнуться. Арбалетчики, недосягаемые для лучников, стали бить по противникам более вольно. Болты завизжали у домов, у улиц, втыкались в стены и углы домов, но находили цели. Один за другим отряды стрелков оказывались под перекрёстным дождём стали, изматывая их, и заставляя искать укрытия, не давая поддерживать наступление.

Я вижу, как маги стали поливать эндеральцев огнём, молнией, морозом и энтропийными сгустками энергии, озаряя рынок цветами багровыми, насыщенно-фиолетовыми, синими и противно-зелёными. Свет заплясал всюду – на брусчатке, палатках и домах, суля смерть. Первые солдаты и сержанты были буквально сметены приливом чар, превращаясь в вихри пыли, куски жаренной плоти или промороженное мясо.

Маги и тяжеловооруженные воины врубились в эндеральский полк, подобно тому, как это делает зверь, настигающий жертву. Их широкие двуручные мечи быстро пустили кровь кольчужным сержантам впереди строя. Те же безуспешно кололи копьями и лязгали мечами о латы, полагаюсь на свои кольчужные доспехи, но те плохо помогали. Массивные клинки разбивали щиты, разметая щепки, чары выплёскивались в реальность жуткими заклятьями, окружая магов арурой погибели. И вновь швырнули массивные камни катапульты, превращая красивые здания в руины, только пара глыб упали на головы неримлян, прямо в гущу строя, сметая народ. Рыцари усилили давление и прорвали центр нашего полка – они идут и косят людей направо и лево, разрывая кольчуги, словно это ткань и орудуют столь массивными мечами, что кажется, будто это ангелы войны.

- Нас скоро опрокинут! – я схватил Рапри за запястье. – Нужно что-то сделать!

- Я вижу, - всё также безэмоционально говорит полковник, только на этот раз поднимая длинный меч, с широкой гардой. – Кавалерия, в атаку! За наших братьев и сестёр!

Пятьдесят всадников, с копьями и мечами наперевес отправились в атаку, прямо в центр. Я рядом с полковником на коне, поднимаю меч для хлёсткого удара, который вскоре наношу – лезвие оставило глубокую рану, оголяя кость в разрезе. Маг зацепился за плечо и ключицу, его рука засияла заклятьем исцеления, но ему не суждено было залатать себя. Копьё, что длиннее его самого пробило его будто мясо для шампура и тот успел только крикнуть и оставить свой отряд.

Наёмные «арбалеты» переместили прицел ближе к нам и закидали гущу врагов метательными снарядами, остановив продвижение. В это время мне и всадникам удалось не только закрыть прорыв, но и удачно контратаковать. Копья кавалеристов умело вбивали в шеи, глазницы, локти и прочие слабые места латного доспеха, опрокидывая рыцарей и воинов народного гнева. Обычные солдаты попятились, но сержанты их потянули в бой под угрозой смерти, удерживая бойцов. Мы схлестнулись в жестокой рукопашной, где тяжёлому оружия врага мы поставили нашу ярость и напор.

Я уколол с коня мечника и молниеносно пронзил спину копейщика, так опрометчиво повернувшегося. Проведя коня вперёд, я хлестал мечом направо и влево, рассекая море врагов. Всадники из личного окружения полковника рядом окружили себя ореолом кровавой дымки, их копья и топоры ввергли в ужас солдат Нерима, особенно когда с жадностью впивались в тела или пронзали их.

Чародеи провели свои отряды к нам, в отчаянной попытке нас остановить. Я даю себе один лишь миг, чтобы взглянуть на положение и рыдаю от того, что полка практически нет. Он пропал в чёрно-жёлтых ордах, которые рассекли его в десятках мест, окружают и топят в крови. Неримляне всюду – их армия разлилась по всему рынку, тесня нас, и обхватывая фронт, заходя за фланги. На брусчатке мерцает алое, всё устлал покров тел, прикрытых красно-белой тканью. Это поражение.

Завидев рыцаря, я решаюсь его прикончить и направляю лошадь прямо на него, но тот резко нагибается и мясницким ударом рубит по ногам коню. Ухо резануло жалобное ржание, меня выкинуло вперёд, и я бы сломал себе шею, если бы приземлился в кучу изрубленных тел эндеральцев.

Рыцарь народа, с пляшущим гребнем, побежал ко мне и вознёс двуручник для нисходящего удара. И вновь я на грани смерти и снова случай спасает меня. Всадник направился к нему и вогнал широкий меч в шею, искупав его в крови больше чем наполовину. Латник плюхнулся на камень, а конник широким взмахом отсёк другому воину кисть, третьему на груди высек глубокий порез. В нём я узнаю полковника, который подъезжает ко мне, в его руках сверкнула бумага, которая через бросок оказывается возле меня.

- Отходи к Храму! – полковник с лихого удара опрокидывает наземь ещё одного рыцаря. – Сообщи, что город – пал!

Я поднимаю свиток и прежде чем ускользнуть с поля боя взираю на истинность слов полковника – вся площадь торговая залита кровью… эндеральцев, которых практически не осталось. Немногие способные бегут выше, в Квартал знати, а остальные зажаты на позициях и ждут скорой смерти. Поднимаясь, я открываю портал, чтобы в Храме солнца сказать – наступило время хода Велисария.

[1] Следопыты севера – потомки первых переселенцев и коренных жителей Эндерала, которые предпочли жить на севере, защищая как горцев, так и «благочестивых эндеральцев» от монстров. С детства они обучались владению луком и мечом, а также, на опыте, получали широкие познания в алхимии, медицине, следопытстве и охотничьем мастерстве. В быту, виде и одежде следопыты были слишком холодными, суровыми, мрачными и замкнутыми. Они одевались преимущественно в маскирующие цвета (желтовато-зелёный и коричневый). В ходе Эндеерало-неримской войны следопыты были одеты в тёмно-серые плащи.

[2] Маршал Ханферек – предводитель войск Кабаэта 400 летней давности, прославившийся среди народа аэтерна тем, что питал к ним расовую ненависть. Он их преследовал, пытал и с лёгкостью убивал. Многие стоянки и селения аэтерна на севере были им разорены, а тысячи из златокожего народа угнаны в рабство.

[3] Древнее название Треморской земли – области, на которой потом существовало Треморское королевство на языке сашмит (прим. Язык сашмит стал предком для кирийского языка, килеянского, повлиял на инальские диалекты Киле, Киры, юга Нерима и юго-востока Эндерала).

Глава 20. В погоне за надеждой: Наперекор апокалипсису

«Подумайте о жертвах! Невинные души, которые уже пали жертвой твоей слепой резни. Подумайте о том огне, который вы вырвали из ада, чтобы пожирать невинных существ своими фальшивыми убеждениями»

- Из книги «Книга стихов».

надев кожаную броню, зацепив на пояс спату, положив три «громыхателя», беру только осколок сигила и выхожу на улицу. Тут же меня обдул ледяной северный ветер, и по коже стала течь холодная влага. Небеса рыдают в преддверии страшного часа. Я посмотрел направо и увидел монструозное и громадное очертание того самого светоча, который и должен нас спасти, но при виде его мне становится страшно. До моих ушей доносятся звуки битвы – крики и перезвон мечей, тянущийся с нижних районов. Остатки полка ещё сражаются, проявляя чудеса мужества и упорства.