- Мессир Огневспых, один вопрос – почему я? – спрашивает Джеспар, потирая рукояти кинжалов.

- Почему что?

- Вы уже в третий раз нанимаете меня, а ведь я стою недёшево. Почему?

- Что ты хочешь услышать, любовную серенаду? Ты – пьяница и попрошайка, но ты делаешь свою работу. И делаешь её хорошо.

Я оказался под сводами огромной арки, и быстро зашагал вперёд, мне присутствие под ней не приносило удовольствия, только подавленность от неразрешимого вопроса – как древние могли это построить? Быстро оставив её позади предо мной расстелился светозарный мост. Пару раз сталкиваясь с подобными чарами, я практически без робости делаю шаг вперёд. Внизу, сквозь свет ещё виднеется пропасть, но страха это не вызывает, только трепет, развеянный словом Константина:

- День, когда я уверую в одного из этих божьих ягнят, будет днём, когда я пропляшу голым по всему Верхнему кварталу, распевая гимны во славу Рождённых светом.

- Я бы на это посмотрел.

- Не сомневаюсь в этом. А теперь… закрой рот, наш вход нельзя назвать искусным, но по крайней мере не нужно кричать в лицо этому храму, где активатор следующей ловушки.

Я аккуратно касаюсь воротины. И она поддаётся, чему я удивился, а за мной последовали все остальные. И вот я миновал ворота вместе с Константином, они захлопнулись за нами без единого скрипа – таково мастерство ишийцев. Перед нами открылось просторное помещение, где встречается буйство природы – хрустящий снег под ногами разносит весть о нашем прибытии, скалы и камни органично сочетаются с далёкими стенами и монументальной архитектурой и рук творение – вдалеке, в самом конце укрепления, разбитые клети и лестница, да холодные жаровни. Всё озаряет тусклый свет остро-длинных кристаллов, пробривавшихся из-под снега.

Мы двинулись вперёд, ступили на ступени, ведущие вниз, с первого яруса храма, что подобен малому выступу, но едва ли что-то хорошее может случиться в подобном месте. Мёртвый храм, где давно нет жизни встретило нас подобающе – изо мрака древнего собора выступили монстры. Их кожа давно истлела, стала пергаментом, обтягивающим кости, защищённые ржавой бронёй. В тонких пальцах сжаты мечи и топоры, глаза сверкают неестественно-голубым светом мертвенности. Крича и кряхтя не менее дюжины мертвецов бросились на нас.

- Седьмое пекло! – вскрикнул Константин.

Сердце дрогнуло при виде мертвецов, но дух воспламенил гневом от зрения противного – мертвецы должны покоиться. Мой меч с лязгом оказался у меня в руках. Отступив, я делая восходящий удар, и мертвец с распоротой грудью хрустнул снегом, исторгнув жуткое зловоние. Джеспар штормом кинжалов, кружась и вертясь разрезает серую плоть. Ловко уходя от клинка, он рассекает руку выше локтя, второй же ладонью вгоняет в голову через подбородок кинжал. Труп умирает по второму разу. Константин же, разжав ладони выпускает концентрированный поток электрической энергии, осияв всё светом грозы и заливая врага током – кожа стала чернеть и сползать, три меча так и не настигли зелёной мантии, глухо упав в снег.

Мой меч снова встречается с мертвецом. Ловко отбив его неумелые выпады, я пинаю его в грудь, а затем обрушиваю лезвие на ключицу. Оно рассекает гнилую плоть и трухлявую кость. Враг пошатнулся и снова попытался ударить, но я быстро провожу дугу и вот его голова закуталось в снег, свет из глаз рассеялся, а тело как безвольная кукла – упало.

- Вот это – последний, - сказал Джеспар, пронзая клинком грудь мертвеца.

- Не думаю! – крикнул я, показывая на то, как снизу, где раскинулась малая снежная долина, упирающаяся в гору и монолитные серые стены с чёрными окнами, к нам подтягивается ещё дюжина мертвецов, ведомые трёхметровой тварью, похожей на человека; в руках существа покоится огромный молот, кожа шита-перешита, не имеет доспехов, но огрубела, лицо же представляет перекошенную гримасу ужаса.

- Ну, Фриджи, Лишари говорила, что ты – хороший воин, - усмехнулся Джеспар. – Покажи это.

Я вынимаю «огневицу» и целюсь вперёд. Подняв чуть выше трубку, чем нос рослого монстра, я прижимаю кусочек стали, и даю зачарованной игле проткнуть мешочек с порохом. Громовой выстрел эхом прокатился по пещерам и коридорам, а свинец угодил в лоб гиганта. Кость харкнула, металл прошёл внутрь и вскоре лицо рассекла струя крови. Радуясь, что изобретение Гаспара серьёзно облегчает жизнь, я убираю его и бодро сжимаю рукоять меча в предвкушении встречи с мертвецами.

Первый покойник не выдержал напора моего клинка, намоленность стали для нежити стала фатальной – лезвие оставляло чёрные обугленные раны. Джеспар с «Пророком» вступили в жёсткую рукопашную, не ведая жалости к ним. Один за другим, храмовые трупы падали на снег, шум боя лихо разносился до самых дальних углов залы, говоря, что сюда пожаловали если не лучшие воины Эндерала, то и не самые слабые.

Вскоре, пробившись через необъятную залу храмового притвора, мы пронеслись через заснеженный покров, выйдя прямо к порогу ещё одного зала. Протиснувшись через два ряда колонн, под массивными сводами малого коридора, мы вышли в странное помещение. Имея полукруглые очертания, выложенное из камня, оно в центре имело высокую плиту, с вырезанными на ней символами. Над холлом за всем смотрит барельеф лика пирийского жреца, с внимаем наблюдающего – какой из трёх путей выберут путешественники.

- Хм…. узел, - нервно сказал Константин, став исследовать помещение глазами, приглядев плиту он немедленно двинулся к ней, став жадно изучать. – Похоже, что мы должны… ох погодите минуту. Здесь, что-то написано. «Чуйра нэм Хйореза нэм Ган’Дила байара». Хм-м… любопытно…

- Да? – спросил Джеспар и пока они рассуждают над ситуацией, я отстранился, чтобы зарядить «огневицу».

- Я перевожу.

- Лишари справилась бы лучше с этим… похоже годы берут своё. Но… хм. Думаю, вот это означает примерно следующее: «Воин, Мудрец и Тёмный вместе завладеют светом». О, и взгляните на таблички над дверьми. Чуйра, Хйореза, Ган’Дила – Воин, Мудрец и Тёмный.

- Сдаётся мне, в конце каждого из этих туннелей есть то, что нам нужно для того, чтобы пройти дальше…. к «свету» чем бы он ни был.

- Превосходная дедукция….

- Мессир Огневспых, - решил я вставить своё слово, убирая «огневицу», - я понимаю, к чему всё клонится. Я пойду с вами.

- Исключено! – вспылил Константин, само его лицо выразило злобу и указал на Джеспара. – Иди надоедай Джозефу! Меня даже не смей трогать, мне не нужны служки Ордена.

- Константин, - настаиваю я. – Мне сказала это Лишари сделать. Поверьте, я не отступлюсь. Можете меня хоть молниями гнать.

- Константин, - мягко заговорил Джеспар. – Может всё же уступите? Если его попросила аж Лишари, то и Фриджидиэн по упрямству с вами поспорит.

- Быстрее, - теперь на мою сторону встал и «пророк». – Мы теряем время.

- Проклятье, вот девку угораздило! – плюнул Константин и воззрел на меня из подобья. – Только делай то, что я тебе скажу. Я не хочу принести Лишари твой пепел в коробочке со словами – «он не туда пальцы сунул и стал горсткой пыли».

Со скрипом согласившись, чародей пошёл влево, углубляясь в коридор. Я же двинулся за ним, и только стоило нам синхронно коснуться плит, как древние механизмы со скрежетом заработали. Решётки перед нами лениво поднялись, а позади стремительно впились в пол, выбив из него остриями щебень.

- Константин, дверь за мной закрылась! – слышится крик Джеспара.

- Надо было с тобой отправить Фриджидиэна, чтобы ты его развлекал этими вопросами!

Старый маг лихо отворил дверь – его морщинистая рука с силой молодого толкнула дерево и перед нами открылся далёкий проход, умащённый камнем и по которому стелется лиловый ковёр. Меч в моей руке сверкнул наполненным светом серебра, на пальцах Константина заиграли искры молний. Приготовившись, мы пошли вперёд, в объятия холодной голодной тьмы.

Первый кто встал на нашем пути, так это порождение инфернального мира. Дух, вызванный волей заклятий храма закрыл нам путь. Но светло-голубое существо, клубящееся ионово-синим дымом, не атакует… облако подплыло к нам и остановилось, в немом изучении. С трепетом в сердце, я сильнее сжал меч, готовясь к стремительной атаке, которой не последовало.