Канцелярия НСДАП обладала последним словом и во всех областях внутренней политики. Любое сколько-нибудь значимое решение либо готовилось Борманом, либо проходило у него придирчивую экспертизу, и только после этого подавалось на утверждение Гитлеру. Группой адъютантов фюрера командовал младший брат рейхслейтера Альберт. Ежедневную документацию готовил прямой подчинённый рейхслейтера Филипп Боулер, начальник личной канцелярии Гитлера, отличившийся в начале войны при проведении массовой эвтаназии. Правда, с Боулером, как «старым бойцом», у Бормана не складывались отношения, и постепенно рейхслейтер задвинул его на задний план. Ещё раньше были сведены к минимуму полномочия государственной имперской канцелярии вместе с её многолетним шефом, видным нацистским юристом Гансом Ламмерсом. Партия до последнего крепила свою руководящую роль.

В ноябре 1942-го гаулейтеры получили звания рейхскомиссаров обороны с дополнительным расширением полномочий. Через год с небольшим партийные политкомиссары были разосланы во все армейские соединения. В их полномочиях прямо прописывалось «осуществление национал-социалистического руководства войсками». Вермахт был окончательно введён в прямое подчинение НСДАП. Осенью 1944-го партаппарат взял на себя политическое руководство фольксштурмом — общенациональным ополчением, формально-списочная численность которого доходила до 6 миллионов. Серьёзного военного значения отряды шестнадцатилетних и шестидесятилетних не имели (хотя кое-где фольксштурмисты, обученные в СА и автомотокорпусе, оказывали жёсткое сопротивление наступающим советским войскам). Но в виде фольксштурма был создан ещё один канал тотального партийного контроля над страной.

18 февраля 1943 года в берлинском Дворце спорта выступил Йозеф Геббельс с речью о тотальной войне. «Настало время снять лайковые перчатки и воспользоваться кулаками. Национал-социалистическое правительство готово использовать любые способы. Нам плевать, если кто-то против. Мы добровольно отказываемся от значительной части нашего уровня жизни, чтобы усилить нашу военную экономику. Тотальная война стала делом всего немецкого народа. Мы не обращаем внимания на класс или положение в обществе. Богатые и бедные, люди из высших и низших слоёв должны распределять ношу поровну. Мы наполним сердца вечным огнём великих битв партии и государства. Мы на пути к окончательной победе. Народ готов на всё. Фюрер приказал, и мы последуем за ним. Мы твёрдо и непоколебимо верим в победу. Мы видим её перед собой. Воспрянь, народ, и пусть грянет буря!» — последние слова рейхсминистра утонули в многотысячном экстазе. «Вы готовы?» — вопрошал Геббельс. «Да!» — гремело в ответ.

Выступление антигитлеровской оппозиции произошло 20 июля 1944 года. Корни военного заговора уходили глубоко в наследие покойных главнокомандующих веймарским рейхсвером Ганса фон Секта, Курта фон Гаммерштейн-Экворда, военного министра Вильгельма Гренера. В 1923-м Сект подавил «Пивной путч». В 1932-м Гренер пытался запретить нацистские боевые отряды. В 1938-м Гаммерштейн-Экворд, за связи с СДПГ и профсоюзами прозванный «красным бароном» (его дочь вообще состояла в компартии), подумывал о физическом устранении Гитлера.

«Линию Секта-Гренера-Гаммерштейна» наследовала в 1940-х годах военно-аристократическая группа во главе с отставным генералом Людвигом Беком. Во время чехословацкого кризиса 1938 года, в знак протеста против гитлеровского авантюризма, Бек оставил пост начальника генерального штаба, но сохранил в вермахте высокий авторитет. Не меньшим уважением пользовались такие отставники, как бывший начальник генштаба генерал Франц Гальдер, генерал танковых войск Эрих Гёпнер, бывший командующий западной группой войск фельдмаршал Георг фон Вицлебен. На них ориентировался ряд действующих военачальников. Идеологическим противником нацизма был глава хозяйственного управления вермахта генерал Георг Томас, тесно связанный с фрондирующими магнатами. Протестовал против эсэсовских экзекуций на востоке генерал Хеннинг фон Тресков. Решительно отвергал гитлеровские зверства начальник снабжения Резервной армии (своего рода внутренние войска) генерал Фридрих Ольбрихт. Участвовал в нелегальном спасении евреев генерал Ганс Остер. Начальник армейской разведки — абвера — адмирал Вильгельм Канарис готов был поддержать устранение одержимого фюрера.

Вне вермахта к заговору примыкали либо сочувствовали не менее влиятельные фигуры. Ужасался содеянному и стремился что-то исправить главный финансовый лоббист НСДАП Ялмар Шахт. Сменить Гитлера на канцлерском посту готовился консервативный монархист Карл Гёрделер, бывший бургомистр Лейпцига, консультант электротехнического магната Боша. В министры экономики Гёрделер прочил Пауля Лежен-Юнга — консервативного политика Веймарских времён, идеолога хозяйственной монополии государства (вообще-то мало отличавшейся от нацистской экономической модели). В заговор вступил и откомандовавший эйнзацгруппой Артур Небе, гарантировавший опору на аппарат уголовной полиции.

Эти люди в принципе сходились на консервативной оппозиционности нацизму, многие из них были монархистами. В картотеке Гейдриха такие проходили по разряду «реакционеров». Нацистов они ненавидели не только за катастрофический авантюризм и маниакальную тягу к убийству, но и за плебейское непризнание традиционной аристократии. Характерно, что фон Вицлебен с энтузиазмом отдался гитлеровской службе после 30 июня 1934 года, полагая, будто «Ночь длинных ножей» покончила с наглой чернью. Идеал будущей Германии они видели в авторитарной монархии.

Других взглядов придерживался полковник Клаус Шенк фон Штауффенберг, начальник штаба Резервной армии, с именем которого более всего связываются события, хотя руководил заговором не он, а генерал Бек. Его кумиром был граф Гельмут фон Мольтке, выходец из легендарного полководческого рода, представители которого когда-то наследовали друг другу во главе кайзеровского генштаба. Христианин, гуманист и демократ, Мольтке в качестве юриста абвера пытался смягчать участь «перемещённых лиц». В январе 1944 он был арестован. Этот удар подтолкнул Штауффенберга к большей решительности.

Полковник ориентировался влево и пытался максимально расширить политическую базу заговора. Через Штауффенберга установился контакт консерваторов с подпольными ячейками комитета «Свободная Германия», социал-демократами и коммунистами. В конце июня 1944-го близкий друг Штауффенберга профессор Адольф Рейхвейн встретился с коммунистом Антоном Зефковым. Возглавить будущее правительство Штауффенберг предлагал не Гёрделеру, а социал-демократическому подпольщику Юлиусу Леберу. Однако в начале июля эти контакты были оборваны — Рейхвейн, Зефков, Лебер попали в руки гестапо.

История 20 июля 1944 года достаточно известна и не нуждается в пересказе. Покушение на фюрера Штауффенберг предпринял на совещании в восточнопрусской ставке «Вольфшанце» («Волчье логово»). Но цепь случайностей — передвинутый портфель с бомбой, массивный дубовый стол, невысокий рост и согнутая поза объекта — спасла жизнь обречённому, как казалось, Гитлеру. Это напрочь сломало весь замысел.

В Берлине генерал Ольбрихт начал вводить в действие «план «Валькирия» — взятие ключевых пунктов частями Резервной армии. Однако весть о неуспехе покушения парализовала этого достойного, но не очень решительного человека. Вицлебен, считавшийся объявленный было главнокомандующим вермахтом, поспешил уйти. Верные Гитлеру офицеры арестовали растерявшегося Ольбрихта и ранили Штауффенберга. Тем временем гестапо быстро расследовало обстоятельства взрыва в «Вольфшанце». В Берлин поступили жёсткие инструкции, ситуация быстро бралась под контроль эсэсовским спецназом. Заметную роль в подавлении восстания сыграл легендарный нацистский диверсант оберштурмбанфюрер Отто Скорцени, десятью месяцами ранее прославившийся операцией по освобождению свергнутого Муссолини.

Большего успеха удалось достичь в Париже. Бек связался с командующим Западным фронтом фельдмаршалом Гансом фон Клюге и заручился его принципиальной поддержкой. Командующий оккупационными войсками во Франции генерал Карл-Генрих фон Штюльпнагель был участником заговора с самого начала и принадлежал к радикальному крылу Штауффенберга. По его приказу были арестованы 1,2 тысячи эсэсовских и гестаповских чинов, начиная с группенфюрера Карла Оберга. Власть в Париже была разом вырвана у гитлеровцев. Однако через несколько часов фанатичный нацист адмирал Теодор Кранке ультимативно потребовал освободить эсэсовцев, угрожая броском морского десанта. Фельдмаршал Клюге поспешил дистанцироваться от Штюльпнагеля. Генералу пришлось обернуть дело в шутку. Оказавшуюся более чем горькой.