– Я в жизни столько не ходил, – жалобно пробормотал Кристовел. – Словно снова заблудился в Круделассе. Даже пейзаж похож.

– Хватить ныть, – грубо отозвалась проводница, не сбавляя ход.

Элинэй безжалостно погоняла спутников, поддерживая в пути лишь Селифию, и останавливаясь на привал только когда эльфийка совсем выдохнется. Если кого и возмущала такая избирательная забота, вслух это никто говорить не стал, ведь даже иллюминат слушался проводницу наравне со всеми.

– А в пророчестве я точно фигурирую живым? Мне кажется, я не дойду, – не унимался маг.

– Хватает сил шутить, хватит и идти, – преодолевая усталость, усмехнулся Стейрам.

– Он прав, – возмутилась Инриона. – Нам нужно отдохнуть.

– Нам нужно двигаться к цели, – была непреклонна воительница.

Возможно, именно уверенность Элинэй поддерживала дух отряда – блистательная выдержка храмовницы не могла не восхищать. Казалось, этот изнурительный поход был для неё простой прогулкой.

– Фави! – жалостно простонала дезермарийка, попытавшись сменить подход.

Будучи, как и все, на грани усталости, эльф все же пытался сохранять свой претенциозный вид. Борясь с внутренним искушением, Фальвиас отвел взгляд, бросив холодное: «Вы уже получили ответ», – и направился дальше, окончательно вынудив остальных смириться.

Пусть они еще и не дошли до самих Демонических пустошей, но именно на их границе было опасней всего, где шанс встретить демонов рос с каждым часом, а возможность скрыться от них, либо найти помощи, наоборот, таяла. Сейчас они были легкой добычей и Элинэй это понимала, но не могла или не хотела донести важность своих решений до остальных. Страшнее всего было то, что за последнее время она неоднократно замечала следы золы на земле – характерный остаток засохшей крови этих нечестивых созданий; что говорило об их наличии в округе. Тем не менее храмовница даже не пыталась скрываться, в надежде привлечь чье-то внимание. Никто бы и подумать не мог, с каким трудом Элинэй прокладывает путь, борясь не только с усталостью и гнетущим напряжением, но и с навязчивыми воспоминаниями: множество лет назад, она – обычная юная послушница, – вместе со своим братом, была зачислена в гарнизон местной крепости, что стало для неё пугающей честью; тогда же она и пережила свой первый бой, после которого их искалеченный отряд едва не сгинул в этих проклятых пустошах, пытаясь вернуться обратно. Тогда все понимали, что любая ошибка капитана означала гибель всего отряда, что прочно въелось в воспоминания женщины пережитым ужасом. И вот теперь она вновь на этих землях, но в этот раз спутникам необязательно знать всю правду, им и так тяжело – решила Элинэй, взвалив всю излишнюю ношу на себя. Она сильная, она не нуждается в жалости.

«Кто-то приближается», – словно колоколом прогремел голос Селифии в голове Элинэй. Время словно остановилось в напряженном ожидании подробностей, а в мыслях бушевали десятки вариантов действий, готовых выстроиться в тщательный продуманный план. «Люди», – наконец, подытожила медиум, позволяя ненадолго расслабиться, но не полностью, ведь до сих пор не известно друзья они или враги.

Вскоре, на горизонте показался небольшой конный отряд и, хотя никаких деталей разглядеть было нельзя, для Элинэй было понятно, что впереди союзники. Опуская копье на землю, она замахала рукой, окликнув всадников. Поначалу казалось, что они её просто не замечают, но вскоре всадники остановились, а затем начали приближаться. Без знамени, без знаков отличия, вооруженный отряд закованных в латы таинственных рыцарей мог вызвать тревожное недоверие со стороны спутников Элинэй, если бы не её воодушевление. За несколько метров от путников отряд остановился, а первый из них требовательно произнес:

– Кто такие? Назовитесь и ответьте, что делаете в этих землях.

– Элинэй Фербист, – она сделала шаг вперед. – Будучи храмовницей, я несла службу в Одиноком старике…

– Одинокий старик? Кто-то чужой нашу крепость так точно не назовет, – всадник снял шлем, демонстрируя свою счастливую улыбку. – Верно, командор?

– Тэркин? А ты здесь откуда? – узнав в рыцаре сержанта своего прошлого отряда, Элиней явно сильно удивилась, хотя вид её оставался невозмутим. – И я уже давно не ваш командор.

– Бросьте, мэм, ни один приказ не отнимет у вас эту должность. Весь ваш отряд, во главе с Тиризом, теперь гарнизон Старика. Уверен, он будет рад вас видеть.

Оглядев соратников Элинэй, рыцарь спешился с коня, а вслед за ним и еще часть воинов, уступая место усталым путникам, чему те были безусловно рады. Дождавшись, как все будут готовы, Тэркин дал приказ двигаться дальше, а сам вновь обратился к своей давней знакомой:

– На самом деле, вам очень повезло наткнуться на нас, а не на этих тварей. Их за последнее время развелось небывало много и теперь мы зачищаем окрестности каждый день. Ума не приложу при каких обстоятельствах вы так легко подготовились к приходу сюда, но теперь такое путешествие вдвойне опасней.

– Этого я и ожидала. Боюсь, ситуация будет становиться всё хуже и хуже, поэтому мы и здесь. Я очень надеюсь, что ваш заключенный хорошо содержался и сейчас он жив и здоров.

– Вы это о ком? – удивился храмовник.

– О Викторе Деаране, конечно же. Я не помню, чтобы в крепости было обилие заключенных.

– Вы о нём… он в порядке. Думаю, вы скоро сами всё увидите.

Настороженно кивнув, Элинэй отвернулась, обводя взглядом пустынную опаленную землю. Теперь, получив хоть небольшую возможность расслабиться, даже подобный пейзаж становился приятным для созерцания. Дальнейший путь проходил в молчаливом спокойствии – непостижимо долгий в одиночку, в сопровождении рыцарей же он прошел легко и незаметно, и вот на горизонте замаячило имперское знамя. Ни храмовники, ни данная крепость в частности не должны были вывешивать его, но еще во времена службы Элинэй было решено, что для случайного свидетеля это может стать символом надежды и с тех пор над Стариком всегда развивался герб империи. Столь бессмысленный поступок, всё это время поддерживать такую традицию, но на душе храмовницы стало чуточку теплей, когда она увидела это знамя. Вскоре, вслед за ним, стало возможным разглядеть и саму крепость: величественный и могучий силуэт некогда великого строения, ставшего оплотом в войне с демонами, в древние времена; теперь, из-за недостатка людей и высочайшей сложности содержания и поставок ресурсов, крепость обветшала и могла вовсе быть принятой за брошенную. Сначала имперцы и правда хотели навсегда покинуть её, но потом отдали в распоряжение храмовников, хотя и те не раз задумывались о её надобности, но всегда находились энтузиасты стремящиеся служить в легендарной крепости. Вопреки всем лишениям и сложностям помогать миру сдерживать демоническую угрозу – к тому же, Элинэй не по наслышке знала, как эти суровые земли закаляют тело и дух, какой почет обретают те, кто здесь служил. Жалко лишь то, что некоторых эти пустоши могут и сломить…

Главным отличием этой крепости от Хранителя скал, для Кристовела, стала неожиданная безлюдность – за все время, на подходе, они увидели только одного дозорного, и даже внутренний двор был бы полностью пуст, если бы на подходе Тэркин не достал бы медный горн и не протрубил о прибытии. Но даже так, навстречу отряду вышло не так много людей, среди которых один явно выделялся – высокий, здоровенный и уродливый; растолкнув загородивших ему дорогу, он, ни слова не говоря, раскинул руки и радостно рассмеялся, подходя ближе к прибывшим. Едва Элинэй слезла с лошади, он тут же заключил её в объятия. Быстро оглядев своих спутников, она постаралась сохранить невозмутимый вид и сдержанно похлопала здоровяка по плечу.

– Привет, Тириз, – прошептала Элинэй.

– Командор! Вот уж не надеялся тебя снова увидеть. Какими судьбами в этой Альисом забытой глуши? – громогласно заговорил вояка.

– Познакомься, это высокопоставленный гость из Мисордалии, иллюминат Фальвиас, я сопровождаю его по очень важному делу, – она указала на уже спешившегося эльфа.