Во-первых, и это самое главное, только доллар должен был обеспечивать рост. Страны, попадающие в зону влияния Бреттон-Вудской системы, не могли иметь никаких внутренних источников роста, не привязанных к доллару. Следовательно, любые инвестиции и кредиты должны были быть основаны на долларах, которыми страна была обязана обзавестись любыми возможными способами. Именно так и возникла печально известная система «валютного управления» — Currency Board. Её суть заключалась в том, что стране разрешалось иметь только такое количество национальной валюты, которое можно было обменять на «реальную валюту», прежде всего — на доллар.

Во-вторых, иностранным инвестициям должен был быть дан приоритет. Они должны были быть единственным источником роста и в то же время они должны были гарантировать, что возникшая в стране добавленная стоимость могла быть легко переведена за рубеж. Не должно было быть никаких финансовых потоков, которые замыкались бы на Россию (то же было верно и для любой другой страны, которая приобщилась к долларовой системе в конце 1980-х — начале 1990-х годов). Привлечение иностранных инвестиций стало главной целью любого национального правительства. Следует отметить, что национальные банковские системы, частные по своей сути, также могли «создавать деньги» — путём выдачи займов. Фактически это подрывает монополию доллара, но именно по этой причине, в соответствии с кодексом Вашингтонского консенсуса, иностранные инвестиции допускались только в том случае, если уровень инфляции был низким, и чтобы добиться этого, объём денежной массы должен был ограничиваться. На практике это привело к серьёзным ограничениям по кредитованию реального сектора экономики[503] и к снижению кредитного мультипликатора (т. е. коэффициента эффективности банковской системы).

В-третьих, — это естественно вытекает из первых двух пунктов: в Уставе МВФ прописано, и это чётко прослеживается во всех принципах Бреттон-Вудской системы следующее: любые возможные ограничения обращения доллара и трансграничной торговли должны быть запрещены. Для справки: Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ) и ВТО были созданы в соответствии с решениями Бреттон-Вудской конференции 1944 года.

Поэтому никого не должно удивлять, что центральные банки используют всю доступную национальную валюту для валютных спекуляций. Выгодность подобных операций значительно превышает выгоды от инвестиций, и по этой причине, по сути, блокируются все остальные варианты инвестирования внутри страны. Конкурировать с иностранными производителями, которые могут получить гораздо менее дорогостоящие займы, абсолютно невозможно, потому что западные страны не ограничивают операции собственных банковских систем, а, напротив, активно их стимулируют.

Другой ключевой элемент Вашингтонского консенсуса — это устранение «центров власти» национальной экономики, которая может воспользоваться своими лоббистскими силами для преодоления запрета на кредиты в национальной валюте, навязанные поборниками Вашингтонского консенсуса.

Как известно, денежно-кредитная система любой страны в связи со своей структурной сложностью отличается высокой степенью гибкости. К примеру, США между 2008 и 2014 годами напечатали, а затем ввели в свою экономику порядка 2,5 трлн. долл. (что в три раза превышает общий объём твёрдой конвертируемой денежной массы на середину 2008 года), и всё же это не привело ни к какому инфляционному эффекту. Нынешняя денежная эмиссия, проводимая Европейским центральным банком, также никак не влияет на инфляцию, а там печатают аж несколько сотен миллиардов евро ежегодно.

Оффшорная аристократия России, которая теснейшим образом связана с американской оффшорной аристократией, находится сегодня в оппозиции не только в Путину, но также и Трампу. И такое сопротивление непременно выльется в войну на полное уничтожение. Глобалисты будут биться до последнего, в этом сомнений нет.

Проклинтоновских либералов придётся вышвырнуть со всех возможных уровней власти, и новый (старый) премьер-министр Медведев, который давно и открыто склоняется к сотрудничеству с глобальными финансовыми институтами и открыто поддерживает Хиллари Клинтон, не избежит подобной судьбы[504]. На глобальном уровне те, кто поддерживают Клинтон, также находятся среди представителей Европейского центрального банка, МВФ, Совета Европы, Европарламента, бесконечного множества американских экспертно-аналитических центров и либеральных лоббистских групп. «Единой Россия», партии Медведева, как и «украинским патриотам» и европейским «друзьям Америки», чтобы выжить, придётся сделать резкий разворот в противоположную сторону, «Единая Россия» будет вынуждена трансформироваться из либеральной партии в консервативную. Я не знаю, как им удастся это сделать, — для этого им придётся вывернуться наизнанку. Трампу было бы легче иметь дело с элитой России, если бы её возглавляли такие партии, как «Родина» или «Великое отечество», но «Единая Россия» нагло вышибла их из голосования с молчаливого согласия Путина. Они использовали те же методы, что и по всему миру используют США, чтобы поставить у власти своих марионеток и уничтожить их оппонентов. Члены «Единой России» — настолько же патриоты, насколько нынешний парламент Украины является защитником СССР. Так называемая консервативная фракция внутри «Единой России» не должна вводить в заблуждение. Всё это бутафория и театральная постановка; в государственных органах «Единую Россию» представляют лишь либералы. И иначе быть не может.

Российская партия власти, как бы она ни называлась сегодня, корнями уходит в Коммунистическую партию Советского Союза (КПСС) и элиту позднесоветского периода. Это была та же элита, которая намеренно выстраивала колониальный тип правления и колониальную структуру постсоветской российской экономики. Путин унаследовал структуру, которую он не может демонтировать из-за недостаточной поддержки со стороны народа и элит.

Во время Перестройки КГБ в засекреченном докладе Горбачёву сообщило, что тот язык, который используется в СМИ для описания советской — а позднее и российской — экономики, следует рассматривать как оружие психологической войны.

Этот язык, по сути жаргон, был вырван из западного экономического контекста и не соответствовал реальной ситуации в СССР. Это было сделано с целью спровоцировать так называемый управляемый хаос и неадекватное восприятие реальности, которую подменили иллюзией «рыночной экономики». Но в России сегодня нет «белой» или «серой» экономики — есть только экономика колониального типа.

Основной капитал, который определяет повестку дня в России, находится за рубежом. Товарно-сырьевые сектора играют здесь первостепенную роль в эксплуатации природных ресурсов и их массового экспорта в интересах не национальной, а глобальной экономики. Российские банки не являются инструментами рынка — они служат каналами коммуникации между Россией и международными и российскими криминальными деньгами, припрятанными за пределами страны. Население искусственно поделено на меньшинство, работающее на колониальную экономику, и большинство, которое пытается предотвратить крах изношенных активов производства и техногенные катастрофы.

Главный приоритет либерального лобби России — не в том, чтобы обеспечить благополучие российской экономики, а в том, чтобы увеличить процветание западной. Во избежание «глобального экономического перегрева» (излюбленный термин российских либералов) российские деньги инвестируются за рубеж в сектора, которые должны были помогать поддерживать социальную стабильность на постсоветской территории. К ним относятся продовольствие, потребительские товары и товары класса люкс. И это были именно те товары, которые массово закупались и импортировались в Россию.

Большинство этих товаров ввозились нелегально и, согласно отчётам правоохранительных органов, по стоимости были приблизительно равны денежным выплатам сотрудникам компаний, которые работали на колониальную экономику. Эти люди, вполне успешные на фоне и среди широко распространённой нищеты, были главным адресатом контрабандистов и незаконных торговцев товарами широкого потребления и роскоши.