Итак, что бы я стала делать, будь я господином Глобалом? Сейчас расскажу. Я бы запустила процесс созыва конституционного собрания для внесения поправок, чтобы можно было поменять Конституцию США[192]. Когда процесс завершён, больше не будет прав собственности, я смогу всех чипировать, и что бы они ни предприняли, они не смогут использовать Конституцию, чтобы вынудить меня вернуть 50 трлн. долларов.

Решение нынешней верхушки состоит в том, чтобы построить полномасштабный мир полицейского государства «24 часа в сутки 7 дней в неделю» — в некотором роде новую сексуально привлекательную форму фашизма, где сознанием людей манипулируют, а они совсем не против и даже счастливы. Для этого требуется контролировать крупнейшие СМИ, научно-образовательные круги, политический класс, и именно так делается»[193].

Система взломана и устроена мошеннически, её главная проблема в том, что те, кто живут в такой системе, тупеют. Такое «коллективное» отупение посредством массовой культуры, массовой пропаганды или массовой мобилизации охватывает все свои общества. Мы своими собственными глазами в реальном времени наблюдаем драму современного человека под угрозой со стороны государства-тирана, которое под знакомые лозунги о братстве и едином сообществе истребляет свободный разум и любые нормальные отношения между людьми.

Цель глубинного государства, безжалостно реализуемая скрытыми властными структурами — ограничить индивидуальные различия ради абстрактного общего блага или цели — от победы над терроризмом до создания единого фронта против фантомной угрозы, это reductio ad absurdum (доведение до абсурда). Самосознание (consciousness) — это нечто, что каждый из нас развивает до такой степени, в какой он чувствует и решает самостоятельно. До тех пор, пока мы лишь некритически принимаем эмоциональные и интеллектуальные истины других, мы мертвы. Вовсе не принимая ту установку, что всё должно быть направлено на достижение некой общей цели, мы должны поддерживать право разума следовать за своей любознательностью, куда бы она нас ни повела. Любознательность — это неподчинение в своей наиболее чистой форме; это такой подход, который в сегодняшней Америке может довести и до тюремного срока за антиамериканскую деятельность.

То, что сегодня выдаётся за патриотизм, — это, на самом деле, наихудшая форма пропаганды, пропаганды современных идей, легко перерабатываемой жвачки для мозга, модных забот и имеющих решение крайностей. Альтернатива, продвигаемая сегодня фейковыми СМИ, которые со своей медвежьей хваткой погружаются в мучительное прошлое, требуя сохранять простоту — это сводить всё к наименьшему знаменателю, т. е. проводить политику, которая лишит мир всех его великолепных частностей и подробностей. Корпоративное государство считает самосознание (и связанное с ним понимание реальности) чем-то, что следует выдавать лишь небольшими порциями и лишь некоторым избранным — тем, кто согласен подыгрывать системе.

Представление о том, что мы должны приспособить наше сознание и наши мысли под сознание других — величайшее издевательство над человечеством. Отрицая право на незаменимую уникальность индивидуального сознания, глубинное государство защищает нереальное. Отстаивая нереальное, фокусируясь на фейковых новостях вроде сюжетов о русских хакерах, глубинное государство подрывает популярность президента Трампа в глазах американской общественности, создавая параллельный дискурс, который, в отличие от реальности, они могут контролировать посредством бесконечного потока фейковых новостей.

В течение всего времени после инаугурации президента мы наблюдаем полномасштабную тайную и явную войну в рядах элиты. Борьба между насильственной централизацией и мощной экономикой децентрализации достигла нового уровня интенсивности. В центре борьбы между однополярным и многополярным миром — вопрос о том, будет ли у нас человеческая культура или мы продолжим скатываться в бесчеловечную культуру трансгуманизма. Для нас это самый важный вопрос из всех.

В истеблишменте есть две группировки — одна, которая хочет перестроить Северную Америку ценой империи, и вторая, прежде всего Голливуд, Кремниевая долина, Вашингтон и Нью-Йорк, которая хочет сохранить империю любой ценой. Если посмотреть на эти четыре центра тех, что стремится «сохранить империю», все они имеют дело не с физическими активами, а с невидимыми финансовыми активами, с данными, которыми можно управлять на компьютере.

Все, кто занимаются «конкретными вещами», знают, что нельзя сохранить империю; они вынуждены воевать, они должны выращивать еду и доставать энергоресурсы из земли. Те, кто понимает толк в «конкретных вещах» и создаёт их, знает, что модели общества на основе роста задолженности, модели войны центральной банковской системы на имеющей ограничения планете подошла к концу.

Проблема перестройки бюджета заключается в наличии целой группы людей в Вашингтоне — в Конгрессе или в среде бюрократии, у которых есть управляющие файлы. Те, кто держат эти управляющие файлы, работают на другую команду. Кэтрин Остин Фиттс объясняет: «Представим некоего сенатора и назовём его Биллом. Сенатор Билл отвечает за управляющие файлы, которые есть также у Моссад, есть они у ЦРУ, и у них есть гадкие фото Билла, занимающегося сексом с восьмилетними мальчиками. Жена Билла пошла на грязную сделку, и у них есть компромат. Из-за этого последние десять лет Билл выполняет ряд вещей, о которых он не хочет, чтобы знала его семья, не говоря уже о его избирателях. У него серьёзная проблема с оглаской. Эта проблема не только у него, но и у большей части истеблишмента. Билл пошёл на сделку и сожалеет об этом. Если загнать его в угол по этому вопросу, он вспомнит, как ему всё это не нравится и как он хочет самоутвердиться. Он хочет оказаться на ралли и чтобы все ему аплодировали.

И тут на сцену выходит новая Администрация и заявляет: «Мы всё это дело сворачиваем». Тем временем, Биллу приходится делать всё, что ему говорят. Меньше всего он хочет, чтобы случилось что-то, что вскрыло бы его секреты в подробностях.

Чтобы победить на следующих выборах, он должен собрать кучу денег. Единственный способ сделать это — обратиться к компаниям, которые финансируют его, чтобы он обеспечивал им прибыль в результате всех изменений в бюджете. Его избиратели хотят, чтобы их ценные бумаги росли в цене, а значит, он должен что-то предпринять — либо снизить их налоги, либо повысить их доходы — только бы их бумаги поднялись в цене, или он потеряет своё место.

Так зачем же он будет поддерживать лозунг Трампа «Сделаем Америку снова великой»? Он лишь хочет, чтобы ценные бумаги избирателей пошли вверх. Такое можно наблюдать в поведении всего политического истеблишмента. Обе политические партии абсолютно воинственно со всем упорством и силой настроены против всего, что делает и предлагает нынешний президент»[194].

Я не думаю, что когда-нибудь возникнет ситуация, при которой они утратят воинственный пыл. Мы являемся свидетелями полномасштабной гражданской войны. Единственный вопрос: это гражданская война, которая идёт внутри истеблишмента, или она выплёскивается и на население? Есть СМИ, которые активно участвуют в этой войне. Они демонизируют Трампа, чтобы выдать его за второе издание Сатаны, и полстраны в это верит. То есть полстраны возбуждены и готовы к действиям.

Это похоже на стандартную, финансируемую Соросом модель «цветной революции». «Новинка» в том, что впервые в истории мы наблюдаем, как эта модель работает в самих Соединённых Штатах. Эта гражданская война идёт в рядах истеблишмента и выплёскивается на население в целом и на хэштеги сопротивления и противодействия и пр. Как далеко может зайти эта ситуация?

Во-первых, это болото протухло в своей безысходности и не хочет обновляться. Во-вторых, весь военно-промышленный комплекс обездвижен в попытках координировать две параллельные вселенные, триллионы долларов и держать их в тайне и отдельно друг от друга.