Итальянцы погружаются в мир боли и страданий. Третий по величине банк Италии Monte Paschi обанкротился в 2012[314], но сейчас стало ещё хуже[315]. Хуже, чем банкротство?

Торговые операции с участием банка были прекращены после падения всего лишь в 7 %[316]. Италия ввела запрет на «короткие» продажи, а это последнее прибежище интервенционистов перед неизбежным крахом[317]. Крупнейшие банки Италии истекают кровью и были распроданы на более чем 50 % в этом году. Джордж Фридман, основатель аналитической компании Stratfor, говорит о том, что итальянские банки покупали проблемные кредиты у Европы с начала кризиса и движутся к финансовым мерам по спасению при условии аннулирования долгов[318]. Далее он добавляет, что рецессия в США может спровоцировать системный крах и национализм. Италия не может влить правительственные средства в свою банковскую систему до тех пор, пока предварительно не навяжет травматичные меры с выполнением условий погашения долгов (когда кредиторы принимают удар на себя) в отношении любого банка, получающего финансовую поддержку. Фонд по спасению финансовых институтов размером в 5 млрд. евро, созданный в Италии в этом году, взял под контроль Veneto Banca после того, как приток свежего капитала объёмом в 1 млрд. евро не возымел эффекта[319]. Замысел был в том, чтобы направить деньги частного сектора на спасение банков. Поспорим, что частные филантропы отмывали государственные деньги? Когда я пишу эти строки, референдум в Италии, по сути, о выходе из ЕС, уже, вероятно, подорвал итальянский рынок долговых инструментов[320].

Швейцарский национальный банк (SNB) заявил, что UBS и Credit Suisse должны будут выделить более 10 млрд. швейцарских франков[321]. Отрицательные значения только в одном квартале обернулись для Credit Suisse потерей многолетней прибыли[322]. Испанский Banco Popular, рассчитывающий на приток капитала объёмом 2,5 млрд. евро, предложил кредиты под низкие проценты для… барабанная дробь!..покупки недавно выпущенных ценных бумаг банка[323]. Bremer Landesbank со своими проблемными активами объёмом 29 млрд. евро балансирует на грани краха, одномоментно опустив рыночную капитализацию на 50 %[324]. Само собой разумеется, инвесторы, владеющие биржевыми инвестиционными фондами европейских банков, переживают огненный шторм как при бомбёжке Дрездена.

По эту сторону океана проблемы тоже есть, но пока они не кажутся системными. Citigroup, крупнейший американский держатель производных финансовых инструментов, приобрёл у DB и Credit Suisse номинальных кредитных деривативов объёмом 2,1 трлн. долл.[325]. Я думаю, что Citigroup внесли в список «неблагополучных банков» вроде Banco Santander в 2009 г. Он провалил испытание на прочность, и власти риторически спрашивают: «Почему бы не им дать пустую шахтную породу?». Goldman, банк с 2009 г., пришёл к соглашению выплатить 5,1 млрд. долл. для урегулирования обвинений в махинациях без признания вины, тюремных сроков и, вероятно, с низкими выплатами после налоговых вычетов[326]. Урегулирование стало дальновидным решением, особенно если учесть, что альтернативным вариантом было ждать и подкупить будущего президента Х. Клинтон.

Банк JPMorgan взял на себя гарантии разместить акции для Weatherford International — разрекламировав большими буквами название акций компании WTF, — чтобы помочь привлечь средства инвесторов для выплаты долга самому же JPMorgan[327]. И здесь, конечно, нет конфликта интересов, да? Я думаю, что это называется «ловлей на кошечку». Кажется, банки поступают так очень часто. Мы обнаружили, что JP Morgan двадцать лет знал о «схеме Понци» Берни Мэдоффа[328]. Это как управлять машиной при бегстве с места преступления. Бруно Иксил, известный как «Лондонский кит», прервал молчание, заявив, что он был «козлом отпущения»[329]. Неужели правда? JP Morgan объявил об обратном выкупе акций через месяц после того, как Джейми Даймон приобрёл 500 тысяч акций для извлечения прибыли[330]. Письмо от Федрезерва, по-видимому, говорит о том, что JP Morgan мог бы разрушить США в случае нового финансового кризиса[331]. Слава богу, что это больше никогда не повторится.

Повторяю, глобальный предел накопления задолженности превышен. Все рынки мира достигли максимальной долговой нагрузки. «Мы вошли в период государственных мер по спасению финансовых институтов. Большая семёрка до предела пользовалась эффектом рычага. Затем развивающиеся рынки стали пользоваться эффектом рычага по максимуму, достигнув предела. И теперь уже все до предела заигрались с финансовым рычагом. Идти больше некуда. Мы можем прийти к модели собственного капитала и мы можем оптимизировать всё сверху донизу, но для этого требуется работающая нормальная функция расчёта цен. А когда вы пытаетесь управлять всем и вся с фейковыми данными, фейковой наукой, фейковыми новостями, то — сами понимаете. Уборочному комбайну нужен новый способ функционировать, и электронная валюта и электронные деньги — это такой способ. Но для этого нужны все страны под общей крышей, и нужна способность силой загнать всех в цифровую систему»[332].

Как я ранее говорил, впервые в истории элитные властные группы, которые оперируют на наднациональном уровне, не могут найти общий знаменатель. Одна система сломана и не подлежит ремонту, другая система никак не может возникнуть. Противостояние Клинтон и Трампа — всего лишь микрокосм этой полномасштабной войны.

Экономические и стратегические соображения относительно перехода общества к безналичному расчёту касаются далеко не только борьбы различных государств с финансированием терроризма. Реальные причины гораздо более зловещи. «Бизнес-интересы американских компаний, которые доминируют на глобальном IT-рынке и платёжных систем, это важная причина, по которой правительство США с таким рвением продвигает переход на безналичные операции по всему миру. Но это не единственная причина и, возможно, даже не самая важная. Другая причина — возможности для скрытого наблюдения благодаря росту объёмов электронных платежей. Американские разведывательные организации и компании в IT области совместно могут отслеживать все международные платежи, проведённые через банки, и мониторить большую часть общего потока цифровых данных. Как правило, финансовые данные — наиболее важные и ценные.

Что ещё более важно, статус доллара в качестве мировой валюты отчётности и господство американских компаний в международных финансах дают правительству США огромную власть над всеми участниками официальной безналичной финансовой системы. Оно может заставить всех подчиняться законам США, а не национальным и международным правилам. Немецкая газета Frankfurter Allgemeine Zeitung недавно опубликовала жуткую историю, описывающую, как это работает[333]. Сотрудники немецкой факторинговой компании, занимающейся вполне законной деятельностью с Ираном, оказались в американском списке террористов; это означает, что их отключили от большей части финансовой системы, и даже логистические компании отказывались перевозить их мебель. Крупнейший немецкий банк был вынужден по требованию США уволить нескольких сотрудников, которые не сделали ничего незаконного или непозволительного.

Подобных примеров очень много. Американское правительство может шантажом принудить любой активный в международных транзакциях банк выполнять свои требования, поскольку отзыв его лицензии на выполнение операций в США или в американских долларах по существу означает его закрытие. Достаточно вспомнить о Deutsche Bank, которому пришлось в течение многих месяцев вести переговоры с Казначейством США, должен ли он будет выплачивать штраф в 14 млрд. долл. и скорее всего признать банкротство или же обойдётся 7 млрд. долл.[334] и выживет. Если вам под силу обанкротить крупнейшие банки даже крупных стран, вы автоматически имеете власть над их правительствами. Эта власть посредством господства над финансовой системой и связанными с ней данными уже реальна. Чем меньше наличных в обороте, тем более обширна и основательна эта власть, поскольку использование наличных — это один из основных способов выхода за пределы зоны действия этой власти»[335].