Некто или несколько таких некто на над- и внегосударственном уровне заявили: «Давайте снимем все деньги и создадим эквивалент целевого фонда пожертвований (endowment), который будет приносить достаточно процентов и дивидендов для управления глобальными правительствами на частной основе в виде постоянных пожертвований начиная с этого момента. Это единственный способ для нас держать всё в секрете»[186].

Итак, смысл жилищного пузыря состоял в том, чтобы обеспечивать им доход. Впоследствии в какой-то момент эти же самые люди решили «проткнуть» пузырь, потому что они также обнаружили некий способ создавать гигантские объёмы денег в дополнение к этому. То есть это была беспроигрышная для них ситуация.

Можно предположить, что с 1996 г. и до настоящего времени они вытянули из системы приблизительно 40–50 трлн. долл. Если вы получаете 5 % от 40–50 трлн. долл. в год, то 2,5 трлн. долл., достаточно, чтобы, пользуясь средствами целевого эндаумент-фонда, управлять правительством США в течение одного года.

Это не полная разбивка, но, если посмотреть на инфраструктуру — подпольные структуры, секретную космическую программу, — и добавить ещё геоинжиниринг и воздействие на погодные условия, речь уже идёт о весьма и весьма дорогой инфраструктуре»[187].

Большие суммы денег начали пропадать в налоговом 1998 году. Кто-то снял 100 % или более всех пенсионных сбережений США, а, по сути, украл их таким образом, чтобы люди не заметили это, пока не будет слишком поздно.

Объясняет Кэтрин Остин Фиттс: «Если изучить события 11 сентября, то они разрушили огромные массивы данных касательно как мошенничества с государственными ценными бумагами, так и множества расследований Федеральной комиссии по связи США. По существу, это был один из многих пунктов на повестке дня, по которым 11 сентября заметались следы. Мы также знаем, что офис морской разведки, которая занималась расследованием пропажи средств, был взорван.

Начиная с 11 сентября и до настоящего времени, мы наблюдаем две вещи: огромные суммы денег, которые тратятся на войны за рубежом, и гигантский взрывной рост компаний в США, которые говорят: «Давайте присоединимся к этой кормушке привилегий». Итак, 11 сентября стало «первым балом», выходом в свет государства национальной безопасности (national security state). Это последнее развивалось негласно и неофициально после Второй мировой войны»[188]. О нём говорил Трумэн, о военно-промышленном комплексе говорил Эйзенхауэр, и мы все об этом знали.

После 11 сентября законы были скорректированы так, чтобы открыто предоставить правительству официально оформленную версию неофашизма.

Маска слетела, и новая официальная реальность — жёсткая диктатура под флагом «войны с терроризмом» — оказалась в центре внимания всего мира. С учётом этого, а также новой законодательной структуры и закона США о противодействии терроризму, с учётом всего того, что за ним последовало (6,5 трлн. долл. правительство США официально потратило на войны в Афганистане и Ираке с 2001 г.) возникли «гораздо бо́льшие возможности для воровства и гораздо большие возможности, чем прежде для выкачивания государственных денег на эти теневые программы»[189].

Поэтому если разделить валовой национальный продукт на открытую и скрытую части, то последняя становится всё больше и больше. Она так раздулась и изменила законодательство, что теперь может расти и за пределами США, поскольку она приобретает огромные размеры. И это влияет на СМИ.

«Фейковые новости» — это не эпитет. Крупнейшие корпоративные СМИ выступают частью мировой элиты. «Вмешательства для смены режима по всему миру осуществляются силами, чья цель заключается в том, чтобы создать новую систему контроля над миром взамен ныне рушащейся всемирной валютной системы, посредством которой ранее базирующаяся в Лондоне финансовая империя и её прислужники вроде Уолл-стрит обеспечивали себе власть над миром»[190].

«СМИ пытаются придумать новый способ объяснить реальность, чтобы сохранить происходящее в тайне. К примеру, нам нужна война с терроризмом, даже несмотря на то, что мы с трудом пытаемся найти террористов»[191]. Соединённые Штаты напрямую и намеренно создали джихадистских террористов за последние 50 лет — «Братьев-мусульман» в 1950-е и 1960-е годы, моджахедов в 1980-е, «Исламское государство» при Обаме и использовали их для оправдания безумного разорительного растрачивания средств.

В чём здесь логика? Когда цивилизация, которую обирают, унижают и разоряют, начинает кричать, проблема решается печатанием новых долгов — но не теперь. Модель наращивания задолженности умирает, и глубинное государство неожиданно для себя сталкивается с реальностью. Оно уже больше не может скрыть проблему ничего не стоящими бумажными долларами.

В своём интервью Ричарду Долану Кэтрин Остин Фиттс дала красочное и весьма точное описание: «Допустим, Америка — это один район, и то, чем мы занимаемся, это финансирование параллельного района в Отколовшейся цивилизации. Назовём их «раскольниками».

У нас один район (neighborhood), а мы финансируем другой район. Наша проблема в том, что наш валовой национальный продукт сокращается, потому что те виды деятельности, которые мы используем для финансирования другого района, должны осуществляться на скрытой или нелегальной основе. Т. е. мы финансируем его наркотрафиком, который создаёт большие объёмы экономической деятельности, но в конечном итоге это снижает стоимость вашей земли, ваших домов и ваших компаний.

То есть вы оказываетесь в режиме ликвидации. Интересно, что если посмотреть на то, как управляется экономика этого района, она управляется так, чтобы централизовать контроль и выкачивать скрытые деньги. Вы говорите этому району: «Послушайте, давайте просто оптимизируем экономику так, чтобы увеличить ВНП настолько, насколько это возможно, и сделаем это таким образом, что те, кто создают больше ВНП, получат больше денег». Это предложение означает: экономика района организована так, чтобы максимизировать и оптимизировать производительность — производительность человека или производительность труда, — и обеспечить уплату налога для поддержания Корпорации монстров в другом районе. Корпорация монстров обеспечивает им прибыль, и они заряжаются энергией, терроризуя нас. Т. е. мы будем платить налог Корпорации монстров, и якобы все от этого выиграют.

Однако такую систему нельзя наладить без прозрачности. И дело не только в этом. Если подумать о том, кто будет править этой системой, то это должен быть кто-то другой, а не тот, кто правит ею сегодня.

Для поддержания централизации и секретности была создана система привилегий. Привилегированность феноменально дорога, потому что создаётся очень дорогая инфраструктура людей, которые тратят стоимость, а не увеличивают её.

Тем самым, у меня, если я управляю этой системой, есть большая проблема. Что я должна была бы делать, если бы была твёрдо намерена поддерживать секретность и систему привилегий, которую я создала вокруг секретности для поддержания денежного потока? В общем, я — господин Глобал (Mr Global) правитель и я управляю этой системой с диссоциативным расстройством идентичности, и моя проблема — дефляция. Когда вы автоматизируете систему при помощи технологий, вы выкачиваете воздух из экономики и снижаете цены, потому что из-за ваших действий всё дешевеет.

Следовательно, цены на энергоносители будут обязательно падать. Однако моя проблема в том, что мне нужно, чтобы инфляция прикрыла и помогла спрятать все те деньги, которые я крала всё это время. Т. е. я не только истощаю свои силы из-за множества проблем под конец жизни системы наращивания задолженности, но мне также грозит дефляция в огромном масштабе, что означает потребность в серьёзной манипуляции сознанием и системах наблюдения. Теперь я хочу всех чипировать, чтобы сохранить контроль. Я смотрю на всё это и говорю: «Я не знаю, как контролировать».