Овладение Никополем лишь частично устранило угрозу правому флангу русской армии: в руках противника оставалась Плевна. Там сосредоточивались крупные силы турок во главе с Османом-пашой, выдвигаемые из Видина. Гарнизон Плевны, насчитывавший 16 тыс. человек, с 58 орудиями, энергично готовился к обороне. Перед Плевной фронтом на северо-восток между селениями Буковлек и Гривица сооружались окопы. Началась постройка редутов.
После взятия Никополя русское командование не организовало немедленного наступления на Плевну, В течение двух суток генерал Криденер бездействовал. Это облегчило маневр войск Османа-паши и осложнило задачу Западного отряда. Лишь 6 (18) июля русские возобновили наступление. К Плевне были двинуты 5-я пехотная дивизия и Кавказская кавалерийская бригада с 46 орудиями. Общее руководство возлагалось на генерал-лейтенанта Ю. И. Шильдер-Шульднера.
Было решено главными силами наступать на Плевну с севера. С востока должен был наносить удар 19-й Костромской полк, поддерживаемый приданной ему 5-й батареей 31-й артиллерийской бригады. Кавказской кавалерийской бригаде предстояло выйти во фланг и тыл неприятельской позиции с юга. Русские 7 (19) июля вышли на подступы и Плевне, а с утра следующего дня начали ее атаку.
Наступление главных сил с севера вначале развивалось успешно, но вскоре было остановлено подошедшими резервами противника. Костромской полк сумел овладеть турецкими позициями у Гривицы, но дальше продвинуться не смог за недостатком сил. Кавказская кавалерийская бригада свою задачу не выполнила. Командир отряда отдал приказ о прекращении атаки. Потери русских доходили до 2,5 тыс. человек, противника — около 2 тыс. человек. Плевна осталась в руках турок.
Неудача первой атаки Плевны объясняется следующим: наступление велось слабыми силами, действовавшими с различных направлений; взаимодействие между северной и восточной группами отсутствовало; командование недооценило противника и не обеспечило необходимых резервов для поддержки войск; наступательные действия русских свелись преимущественно к лобовым атакам пехотой турецких укреплений; конница не использовалась для удара по флангу и тылу противника.
18 (30) июля русское командование предприняло вторую попытку овладеть Плевной. На этот раз наступление велось более крупными силами — русские войска насчитывали 26 тыс. человек и 140 орудий. Численность турецких войск составляла 22 тыс. человек при 58 орудиях. Противник оборонялся на выгодной позиции, которая к моменту второй атаки русских была значительно усилена. Укрепления у Буковлека защищали Плевну с севера, у Гривицы — с востока. Наиболее слабыми участками турецкой обороны были южный и западный.
Согласно диспозиции основные силы Западного отряда были разделены на две группы — правую и левую. Войска правой группы под командованием генерал-лейтенанта Н. Н. Вельяминова должны были нанести главный удар, наступая с востока в направлении Гривица, Плевна. Войскам левой группы во главе с генерал-лейтенантом А. И. Шаховским ставилась задача наступать с юго-востока на Радишево и далее на Плевну. С севера ударная группировка русских войск прикрывалась отрядом генерал-майора П. С. Лошкарева, с юга — отрядом генерал-майора М. Д. Скобелева. В общий резерв была выделена пехотная бригада с тремя батареями.
Накануне штурма, 17 (29) июля, Криденер инструктировал командиров частей о способе ведения боя. On рекомендовал не открывать ружейного огня с дальней дистанции, беречь патроны до близких расстояний, сходиться на штыки. Участник совещания генерал К. К. Бискупский отмечает, что «план предстоящего штурма не только не был разработан и изложен ясно и определенно, но даже все время неясно рисовался и самому творцу этого плана генералу Криденеру»[166]. Однако диспозиция была утверждена. В телеграмме главнокомандующего от 16 (28) июля сообщалось: «План вашей атаки Плевно одобряю, но требую, чтобы до атаки пехоты неприятельская позиция была сильно обстреляна артиллерийским огнем. Николай»[167].
Наступление на главном направлении не получило развития. Войска генерала Вельяминова попали под сильный фланговый огонь турецкой артиллерии. В «Записке о действии 2-й батареи 31-й артиллерийской бригады» говорится: «Когда войска вошли в среду артиллерийского огня противника и турки сделали несколько выстрелов, выяснилось, что направление боевой линии было неправильно и турки обстреливают нас во фланг; тогда велено было подать левое плечо несколько вперед, а правое назад, а батареям, заняв позицию, открыть огонь по артиллерии противника, помещавшейся в земляном укреплении довольно сильной профили, но открытом или закрытом — с этого расстояния судить было нельзя»[168]. Осуществив перестроение, русские после короткой артиллерийской подготовки возобновили атаки, но все попытки продвинуться были отражены огнем из турецких укреплений.
На направлении вспомогательного удара войска Шаховского заняли Радишево. Наступление велось под прикрытием артиллерийского огня, который произвел огромное воздействие на противника. По свидетельству турецкого историка, огонь из района Радишево был так силен, что они «не взвидели света божьего и молили господа о помощи»[169]. Но результаты артиллерийской подготовки не были использованы. Четкое управление войсками отсутствовало, конкретных задач им не ставилось. Отдавались приказы общего характера. Например, один из них гласил: «Двигаться прямо перед собою и побить по дороге всю сволочь, которая встретится на пути»[170]. Упорный бой продолжался до 18 часов, но сломить сопротивление противника не удалось.
Конные отряды, выделенные для прикрытия флангов, действовали по-разному. Правофланговый отряд генерала Лашкарева фактически не проявлял активности в течение всего боя. Левофланговый отряд генерала Скобелева сумел занять гребень Зеленых гор и прорваться к окраине Плевны, но, неся большие потери, вынужден был отойти. Тем не менее он отвлек на себя часть турецких войск и несколько облегчил положение войск Шаховского.
С наступлением темноты последовал приказ об отходе по всему фронту. Противник не преследовал русских. Осман-паша опасался, что с утра 19 (31) июля они возобновят атаки. Было приказано спешно восстанавливать разрушенные и строить новые укрепления.
Вторая попытка овладеть Плевной окончилась неудачей для русской армии. Потери русских составили 7 тыс. человек, а турок не более 1,2 тыс. человек. Русские солдаты и офицеры честно выполняли свой долг, но дорогой ценой заплатили за просчеты командования.
Ошибка русского командования состояла в том, что оно решило наносить главный удар по Плевне с восточной стороны, где противник имел наиболее сильные укрепления, тогда как лучшие возможности открывало наступление с юга и запада; диспозиция была недостаточно конкретной; во время штурма отсутствовало взаимодействие между родами войск и отдельными элементами боевых порядков; многие военачальники придерживались старых взглядов, не учитывали изменившейся природы боя, вели войска в наступление в плотных построениях.
Многие современники, отмечая неумелое управление войсками со стороны высшего командования, в то же время высоко оценивали мужество и доблесть русских солдат, воинское мастерство отдельных генералов и офицеров. Так, участник боя 18 (30) июля под Плевной генерал К. К. Бискупский писал: «Мы думаем, что высокие качества русского солдата и русского офицера, выручавшего иногда их начальников, примет в соображение и настоящий Мольтке и будущий военный талант в любой европейской армии. А нам, начальникам этого солдата, нам надо преклоняться перед его великими… качествами и приготовить себя, дабы извлекать из них пользу, а не тратить жизнь солдата без всякой цели»[171]. Врач С. П. Боткин говорил: «Будем надеяться на русского человека, на его мощь, на его звезду в будущем. Может быть, он со своей несокрушимой силой сумеет выбраться из беды, несмотря на стратегов, интендантов и тому подобное. Ведь надо ближе посмотреть на русского солдата, чтобы со злобой относиться к тем, которые не умеют руководить им. Ты видишь в нем силу, и смысл, и покорность. Всякая неудача должна позором ложиться на тех, которые не сумели пользоваться этой силой…»[172] Боткин правильно понимал слабость царских генералов, незнание ими дела. «Вопрос: кто же виноват во всех неудачах?»— спрашивал он. И отвечал: «Недостаток культуры, по-моему, лежит в основе всего развернувшегося перед нашими глазами… Надо трудиться, надо учиться, надо иметь больше знаний, и тогда не придется получать уроков ни от Османов, ни от Сулейманов»[173].
